Любить человека (СИ) - "Mary Lekonz" - Страница 12

Египет произвел на Даниэля ошеломляющее впечатление. Сначала Маттиас даже боялся, что любимый хлопнется в обморок, в таком смятении были его мысли и чувства. Знойное синее небо, колорит Африки и, самое главное, почти ощутимый налет истории в каждом камне исторического центра Каира, заставляли сердце Даниэля биться в бешеном ритме. В прохладных залах Каирского музея юноша замирал перед экспонатами, мелко дрожа, и блаженно улыбался. Впрочем, в знаменитом хранилище ценностей видали и не таких чудиков.

Маттиас дал Даниэлю несколько дней, чтобы парень успокоился и позагорал. А потом повез его в Александрию. Там Даниэль совсем потерялся во времени и пространстве, метался с озаренным лицом и блестящими глазами по набережной Нила, вокруг крепости Кайт-Бей и рядом с катакомбами Ком-эль-Шукафа. А вечером сидел в восточной гавани, смотрел на широкую дельту воспетой в легендах реки и заливался горькими слезами. Громко всхлипывая, просил прощение у Маттиаса, словно в полузабытьи шептал мольбы к давно ушедшим богам, не замечая, что говорит на древнегреческом… Мужчина прижимал обессиленного впечатлениями юношу к себе, сцеловывал его слезы с загорелых щек и чувствовал, как Даниэль боролся с непонятной тоской в сердце.

С балкона подул свежий ветер – редкий гость в это время года. Маттиас приоткрыл глаза, выныривая из плена воспоминаний и мыслей. Задумчиво вытащил из корзинки большую грушу. Спелый плод брызнул сладким нектаром, едва Маттиас надкусил тонкую кожицу.

У кушетки появился Даниэль. Маттиас моментально забыл про грушу, свои размышления и сомнения. Даниэль в коротком полотенце вокруг бедер, босой, с чуть влажными волнистыми волосами, загорелый, по-юношески стройный, смотрел на Маттиаса сверху вниз.

- Ты похож на восточного владыку, - с благоговением в голосе произнес Даниэль.

Его глаза на обласканном египетским солнцем лице казались невероятно синими. Взгляд манил, разрешал сломать последние преграды. Маттиас протянул руку. Невыносимо медленно юноша опустился на колени, каким-то змеиным движением приблизился к лицу мужчины. Даниэль смотрел на губы и подбородок, по которым тек сладкий сок. Не тратя сил на слова, перехватил языком прозрачную капельку. Провел дорожку до губ. Маттиас обнял юношу за гибкую поясницу, прижал к себе. Их губы встретились, обожгли друг друга жаром неистового желания, мяли и изучали, ласкались языками. Дракон даже не подозревал, что поцелуй мог поднять такую бурю в его душе. Жидкий огонь пробежал по жилам, вспыхнул в сердце ослепительным цветком. Даниэль со стоном оторвался от сладких губ, уперся ладонями в широкую грудь, всхлипнул и отчаянно впился в крепкую шею, целуя и прикусывая, а дальше пополз по рельефному телу, с урчанием обцеловывая смуглую гладкую кожу. Маттиас непроизвольно вздрагивал от прикосновения горячих шелковых губ. Атака юноши была слишком неожиданна. Дракон ощущал, как от распаленного парня на него обрушивались потоки обжигающей страсти, требующей немедленного выхода. Мужчина переплел свои пальцы с тут же вцепившимися в него пальцами Даниэля. И… замер, моментально забыв, как дышать, и впервые в своей человеческой жизни чуть не заорал от ошеломляющих ощущений. Даниэль губами накрыл головку его члена, прижавшись языком к уздечке. Слизнул каплю смазки. Отстранился, улыбнулся с закрытыми глазами. Вытянул губы трубочкой, поцеловал в узкую щелочку уретры и снова засосал головку, вкусно причмокнув. Оцепенение от неожиданной нирваны быстро отдалось слепящим наслаждением, и Маттиас едва удержался от дикого желания толкнуть член дальше в горячий жадный рот. Разрядка была близка, но мужчина нашел в себе силы поменять положение. Удовольствие следовало получить вместе. Маттиас рывком поднял Даниэля к себе. Легко подхватил юношу за бедра, укрытые полотенцем, прыжком соскочил с кушетки и переместился на кровать, не обращая внимания на то, что силы при этом были использованы явно нечеловеческие. Даниэлю тоже было не до таких мелочей. Юноша был уложен на золотистое покрывало широкой постели. Полотенце полетело на пол. Маттиас услышал, как ойкнул Даниэль, когда мужчина прижал его своим весом. Драконьим чутьем ощутил противоречивые эмоции. Даниэль был возбужден, до отключки сознания желал близости и ласки. И одновременно он боялся – боли, подчинения, возвращения страшных воспоминаний. Парня надо было срочно успокоить и отвлечь.

- Я не обижу тебя, - тихо сказал Маттиас в порозовевшее ушко.

И – точно так же, как ранее Даниэль, спустился по юному загорелому телу, прикасаясь губами, впитывая пудровый запах возбуждения. Потянул зубами нежную кожу чуть ниже пупка. Даниэль сорвался в жалобный стон, чуть дрогнув прессом. Маттиас легко провел пальцами по раскрытым ладоням юноши, неуловимо прижал знакомые ему точки управления страхом. Услышал тихий вздох. Даниэль переместил руки на голову своего друга, погрузил пальцы в черные жесткие пряди, словно приглашая к большему. Маттиас почувствовал, как отпустило словно судорогой сведенные длинные ноги. Даниэль больше не боялся.

Мужчина прошелся ладонью по его дерзко вздернутому члену, дрожащему, с покрытой смазкой головкой. Желание почувствовать вкус юноши заставило зажмуриться, но Маттиас остановил себя, осознавая обострившейся интуицией, что от такой стимуляции Даниэль моментально взорвется оргазмом. Нет. Сейчас он хотел полноценно соединиться со своим возлюбленным, войти в глубину его тела, услышать стоны от проникновения. И от его действий сейчас зависело, получат ли они обоюдное наслаждение. Юношу было необходимо подготовить. Маттиас переместил ласковые теплые руки к промежности, поглаживая, развел послушные бедра. На прикроватной тумбочке постоянно находилась баночка с хорошим увлажняющим гелем, Маттиас утром даже предлагал другу им воспользоваться. Разумеется, по назначению, чтобы загар не сушил нежную кожу лица, хотя втайне мужчина надеялся смазать приятной субстанцией с мятным, чуть охлаждающим запахом, совсем другое место.

Даниэль выгнулся, когда почувствовал кончик горячего языка у своего входа. Мужские пальцы ласкали внутреннюю поверхность бедра, слегка пощипывали, словно пытались немного отвлечь. Маттиас кружил языком вокруг темного сжатого колечка. Язык непроизвольно начал трансформироваться, раздваиваться и удлиняться. Маттиас был уже настолько увлечен любовной игрой, что позволил себе ускорить прелюдию. От скользкого, чуть бугристого по бокам стимулятора с двумя острыми кончиками, Даниэль быстро растерял свою стыдливость. Расслабленно дрожал коленками не от страха – от удовольствия, подавался навстречу, стонал, не сдерживаясь. Покорно раздвинул ноги пошире, стоило Маттиасу лишь положить ладони на бедра. Гибкий язык пощекотал простату, огладил упругие стенки, смазывая лечебной слюной. Даниэль больно потянул мужчину за волосы.

- Мээтт! – простонал гортанно. – Я больше не могу! Люби меня…

Он приподнял ноги на цыпочки, четко обозначив мышцы стройных ног. Маттиас едва успел втянуть язык и сдержать слова, чуть не вырвавшиеся из глотки. Ибо этих свистяще-шипящих фраз юноша бы не понял. Реакции обострились, движения ускорились. За мгновение мужчина успел раскрыть баночку с гелем, вылить на свой вертикально стоящий член немного приятно пахнущей субстанции, подтянуться к Даниэлю и, смотря в его одурманенные диким возбуждением глаза, приставить пылающую головку к пульсирующей влажной дырочке. Время остановилось. Даниэль откинул голову и низко застонал, когда большой твердый член погрузился в подготовленное отверстие. В голосе парня не было ни малейшего оттенка боли, лишь чистое наслаждение. Мужчина замер, фиксируя момент первого единения. Даниэль плотно обхватил его бедрами, прижался, обнимая руками за плечи.

Это было похоже на полет. Маттиас не подозревал, что любовный акт между людьми так напоминал парение в воздушной стихии. Он словно летел, гонимый прихотливыми ветрами, под ослепительным солнцем, с миром и счастьем в душе. Он ритмично двигался в любимом теле, сходил с ума от удовольствия, дарил сказочное наслаждение, принимал в объятия своего единственного человека. Даниэль царапал его спину, словно пытаясь удержаться в реальности. И вдруг высоко подтянул стройные ноги, закинул Маттиасу на плечи, вынудив его сменить угол входа. Член начал входить с трудом, так узко и тесно его обхватили сильные мышцы. Маттиас застонал от невероятной стимуляции, почувствовал, как при каждом толчке его орган проходится по твердому бугорку, а Даниэль распахнул глаза и дернулся бедрами ему навстречу, увеличивая ритм.