Обреченность (ЛП) - Картер И. С. - Страница 31

— Я не собираюсь трахать тебя, принцесса. И причина, почему я не собираюсь делать это — это то, что твоя блестящая киска говорит мне, что ты хочешь меня, даже когда другие твои губы говорят, что нет.

Он ускоряет свои движения, толкаясь в свой кулак снова и снова, пока его глаза упиваются моим видом.

Практически болезненное гудение моих половых органов преобразуется из боли в пылающую нужду, и мои бедра сжимаются в ответ, захватывая его ноги и стискивая их в бесполезной попытке подавить боль между ними. Этот контакт и визуальное подтверждение моей нужды вызывает его оргазм. Он издает стон, что вырывается глубоко из его горла, в то время как выплескивает струи густой молочно-белой горячей спермы по всем моим жаждущим складочкам.

Жар его семени обжигает мою чувствительную плоть, малейшее прикосновение южнее пупка, вероятней всего, вызовет моё освобождение, и все же он отказывает мне в этом. Вместо этого он наблюдает за мной, пока я дрожу, когда его тёплое семя покрывает мою киску, все складочкам. Последствия его освобождения всё ещё сочатся из его тела, словно свидетельство, стекают вниз по изгибам моей задницы и скапливаются на простыне подо мной.

Я напряженно дышу, несмотря на то, что я ничего не делала, кроме того, что лежала здесь и принимала то, что он мне давал.

Мои конечности дрожат, моё тело горит, и я чувствую себя пустой. Такой пустой, что я знаю о только одну вещь, которая подавит эту нужду внутри меня.

Но я никогда не буду умолять об этом.

Никогда.

28

Как только Фей предупредила нас о том, что Алек, вероятней всего, будет в «Крэйвен Холле», а не в своём безопасном доме в Шотландии, Люк обеспечил тайное наблюдение за особняком.

Дом, как казалось, пустовал.

Ни штата, ни видимой охраны, всё место выглядело недавно покинутым.

Кто-то ещё мог предположить, что Фей ошиблась, и Алек действительно сбежал.

Суть в том, что, когда вы скрываетесь от неограниченных возможностей, которые в активе у такой организации, как «Багряный крест», вы должны удостовериться, что прикрыли все тылы.

Используя наши безграничные контакты с британскими военными, Люк приобрёл для использования тепловизор-дрон (Прим. беспилотник, показывающий тепловое изображение). Один полет над «Крэйвен Холлом», естественно, дал результат — многочисленные помещения, занятые владельцами.

Гораздо большее количество людей, чем просто Алек и его охрана, были сокрыты внутри, и это знание подкинуло множество вопросов.

Стали поступать сообщения о пропаже членов семей некоторых лидеров Пирамиды. Жены, дети, любовницы — численность ежечасно увеличивалась, пока не стало очевидно, что Алек защищал свою безопасность человеческим щитом, составленным из самых близких и дорогих для членов высшей иерархии «Багряного креста».

Этот ублюдок был умным. Слишком умным. Всегда на один шаг впереди, отдавая приказы.

Всю ночь я проводил совещания и вел телефонные беседы с оправдано озлобленными, нервными и мстительными мужчинами. Мужчинами, которые желали бросить всё, над чем мы работали, чтобы обеспечить безопасность своим любимым.

Мы не могли позволить этому произойти.

Это не только вернет полную власть Алеку, но и также обеспечит нам смертный приговор. Мы будем ходячими мертвецами.

Мы были должны действовать быстро, пока, в конце концов, не закончим сами наш переворот.

Имея план местоположения, я собирался вернуться в свои апартаменты, быстро переодеться и привести в действие наш план нападения.

Мы поклялись ценой собственных жизней не только спасти каждого похищенного человека, но и сделать это в пределах двадцати четырех часов.

Ставки были высоки.

Стоимость неудачи — ещё выше.

Тогда почему, как только я вошел в комнату и один раз взглянул на дочь Алека Крэйвена, я стал нуждаться в ней с такой интенсивностью, которая потрясла мои принципы?

Вместо того, чтобы организовывать наше нападение, я дрочил на вид её блестящей розовой киски, используя всё своё самообладание, чтобы не вонзить себя в неё, не желая ничего больше на свете, кроме как разорвать её пополам.

Это тикающий будильник, звонящий в моём ухе, сообщающий мне, что время вышло, разжёг мою кровь, отправляя мою жажду по ней стремительно вверх?

Была ли это мысль о её возвращении в «Крэйвен Холл» в случае моей неудачи, что заставила меня хотеть её с усердием, которое пожирало меня изнутри?

Один последний шанс взять то, что может быть только моим на кратчайший миг.

Один глоток сломанной девушки, чьи глаза отражают противоречия моей души.

Я — Тьма.

Самая мрачная из всех.

Она — Свет.

«Испортит ли она меня своей добротой?»

«Найду ли я искупление в её мягкости кожи и теплоте её плоти?»

Наблюдая, как моя сперма капает вниз по её бедрам, я понимаю, что не её я отвергаю. И не её я наказываю.

А себя.

— Одевайся, принцесса. Ты пойдешь с нами.

Я смотрю в её разноцветные глаза, игнорируя маленькие идеальные груди, которые поднимаются с каждым резким вздохом.

— Не вытирайся. Я хочу знать, что оставил моё клеймо на тебе.

Я знаю, что она подчинится.

Я знаю, что она жаждет, чтобы мой зверь продемонстрировал своё лицо и взял её.

И он сделает это.

Я нуждаюсь в нем, голодном и жаждущем, для того, что грядет. Не удовлетворенном. Непресыщенном. Не прирученным её телом.

«Скоро», — безмолвно обещаю я.

Скоро.

29

Я в окружении наемников в маленьком заброшенном коттедже в миле или около того от «Крэйвен Холла». Мужчины — бывшие агенты САС (Прим. секретный парашютно-десантный спецназ британских спецслужб) и прочие эксперты в убийствах, все они подчиняются и внимательно прислушиваются к братьям, которые оплатили их услуги.

Я должна больше обращать внимания на то, что происходит вокруг меня, но всё, что я могу ощущать, — засохшая сперма Коула, прилипшая к моей самой интимной плоти, и зуд потребности потереть её.

Мой муж, напротив, не имеет таких проблем — отбросив меня из своих мыслей и практически забыв, что вынудил меня пойти с ним, он приказал, чтобы я села на заплесневелый, покрытый грязью диван в обветшалой передней комнате дома, и больше не смотрел в мою сторону с тех пор.

Его обученные убийцы находятся в каждом доступном месте, пока Коул и Люк выкрикивают приказы, в то время как прослушивают информацию, поступающую по не отслеживаемой радиосвязи, пока я сижу, почти незаметная, и тщетно пытаюсь оттолкнуть запятнанные похотью образы освобождения Коула.

Я очищаю свои мысли от этого сорняка, красочно расцветающего в море моих мыслей, пытаясь вырваться из видения: член в его кулаке и горячее семя, извергающееся на мою кожу. Сильно концентрируюсь на словах, доносящихся из комнаты, и предполагаю, что мой отец удерживает в руках козырные карты в виде женщин и детей. Удерживать семьи некоторых высших членов «Багряного креста» в заложниках внутри стен «Крэйвен Холла», несомненно, является последним плацдармом обороны Алека Крэйвена.

Он убьёт их всех.

Я знаю, что никто не будет спасен.

Этого знания достаточно, чтобы вытащить меня в сокрушающее настоящее и ударить сразу всем весом атмосферы в этой крошечной лачуге, которая наполнена напряженностью. Тестостерон и шлейф гнева обрушивается на меня безжалостными нападками, и всё же, мое внимание по-прежнему сосредоточено на метке Коула, скрытой под моей одеждой.

— Мы выступаем в сумерках. Группа «1» входит на территорию первой и обеспечивает охрану внутреннего периметра. Затем подаёт сигнал для группы «2», пока «5» перелезает через стены и захватывает «Холл» через крышу. Группы «6» и «7» останются позади до тех пор, пока вас не вызовут с целью предотвращения побега нашей мишени. Он — наша первая и единственная цель. Он нужен мне живым, пока я ясно не обозначу иное. Заложники должны быть обнаружены и освобождены максимально быстро. Их доставкой занимается отряд «8», и обновите ваши предыдущие позывные. Всем всё ясно?