Встречи (СИ) - Кир Юлия - Страница 13

Только когда был разожжен костерок и запах печеной рыбы (которую в местных заводях поймал оструганным копьецом эльф) наполнил рот голодной слюной, в процессе поглощения пищи, как-то вспомнилось само собой.

— А кто в этих ямах живет, что ты так спокойно с жизнью распрощался?

Мэйтон, обсосав косточку, бросил ее в огонь и потянулся еще за одним кусочком, благополучно пропустив мимо ушей намек на позорный суицид.

— Водный червь. Они в подводных лабиринтах живут, а охотятся, прорывая ход вверх и оставляя только дёрн на поверхности, чтобы с виду было не заметно. Наступишь туда, и вниз, в воду. Ему все равно кого жрать, человека ли, животное — он все равно целиком заглатывает.

— То есть ширина ямы это и есть ширина его тела?

— Точно! — обглодав еще одну кость, весело ответил эльф.

Кейт поёжилась. Ширина была знатная — в половину ее роста!

— А он там был? — прошептала она.

— Нет. У него таких нор-ловушек много. Какая-нибудь, да сработает. Кто туда попадает, выбраться уже не может, тонет, потому что яма в воду обрывается. А ему все равно, в каком виде есть — он падальщик.

— А они наверх выползают? — поерзав на подстилке и незаметно придвигаясь ближе к Мэйтону, спросила девушка.

— Ну, голову высунуть сможет, — с наигранной беспечностью ответил эльф.

— Вообще, они слепые. Только зубы в три ряда, как иглы на морде торчат. В общем, неприятный тип.

Кейт посмотрела в сторону ямы, которую они сверху завалили большими сухими ветвями (чтобы другие путники не провалились и видели издалека), и представила себе огромного жирного червя, ползущего под землёй, с тремя рядами острых зубов, заглатывающего по дороге что ни попадя.

— А он прямо сейчас не может под нами подкопать?

Мэйтону ужасно захотелось ее подразнить, и сказать, что «да», но он сдержался.

— Я выбрал правильное место. Тут почва сухая, каменистая, не прокопает. Хоть он и большой, но тело его слишком мягкое, и он ползает там, где земля мягче, сырее.

Кейт с облегчением выдохнула и начала устраиваться на ночлег.

— Но есть и другой вид, они могут прокопать и каменистую почву, — не удержавшись, докончил эльф, с удовольствием наблюдая за вытянувшейся, испуганной физиономией Кейт. Девушка опасливо заерзала на подстилке, — Но тут они не водятся, только в пустынях, не бойся, спи, — как-то уж слишком ехидно докончил он.

Кейт поняла, что он ее дразнит и толкнув его локтем в бок, все-таки успокоилась.

— Где ты училась? — напрямик, без обиняков, спросил Мэйтон.

Кейт еще размышлявшая о червях, смешавшись, на мгновение задумалась.

Мэйтон понял это по-своему.

— Не хочешь говорить, не говори. Я, просто из любопытства, — ломая прутик и кидая его в костер, предупредил он.

— Нет-нет, какие секреты, — поспешно смутилась девушка, — меня Лаэре учила, я рассказывала тебе о ней, если ты помнишь.

Эльф кивнул.

После пережитого стресса глаза сами слипались, да и дорога, что не говори, вышла трудная. Натянув шерстяное эльфийское одеяло, любезно предложенное Мэйтоном, она, только коснувшись головой его куртки, крепко заснула.

С утра, наскоро позавтракав остывшей краснохвосткой и, пополнив запасы воды из местного родничка, они снова отправились в путь.

Кейт с отвращением всунула ноги в башмаки. Но мозоль, обработанный мазью, и обмотанный чистой ветошью, не беспокоил так отчаянно, как вчера. Выйдя на дорогу, нашла клок сена, видимо слетевший со вчерашней телеги. Кейт затолкала сено внутрь ботинка, под пятку. Худо-бедно идти можно.

К середине дня, они должны были быть уже на месте.

Путь их лежал в Вейли — главный город гардалана (королевства) Норидал.

Норидал располагался между Внутренним морем и Морем Семи Островов. С востока граничил с землями свободных псов-охотников — пёсьелюдов, а с юга — с Пограничными горами и землями эльфов.

Самым примечательным было то, что Норидал был одним из не многих гардаланов в Итаре, где жили бок обок люди, эльфы и многие другие расы. И так как изначально Норидал был исключительно эльфийским центром, то и гард Вейли, Альбитиарн Маэн, (что в переводе на человеческий означало Альбитиарн Умный) традиционно был выходцем из этого народа. Он был полуэльфом, коренным горожанином в третьем поколении, так что их семейство пользовалось в Вейли, да и всем Норидале, уважением и почетом.

Еще одной особенностью Норидала было то, что Альбитиарн Маэн не правил самолично, (в отличие от остальных гардаланов), а опирался на выборный парламент. И пусть власть парламента не была сильной, однако народ тут имел реальное право высказывать свое мнение. В основном, парламент составляли старейшины ланов, выбранные на местах.

Сюда, по торговым, в основном, делам съезжались люди, гномы и даже орки. И со временем Норидал стал почти государством в государстве. Со своими обычаями, порядками и самоуправой. Он по праву считался самым свободным от предрассудков ланом в Итаре.

К слову сказать, других ланах и гардаланах тоже уживались многие расы, но именно тут, словно на их стыке, наиболее ярко проявлялись все их положительные качества. Людям в присутствии эльфов — хотелось стать чуть спокойней, эльфам — чуть терпимее, оркам — миролюбивее, а гномам и леприконам сговорчивей.

«Уважение и терпение», вот что гласил слоган на гербе Норидала.

Гномы жили в пещерах Пограничных Гор и соседствовали с долиной эльфов и Норидалом. Поэтому ту часть горных хребтов, где были выходы гномов на поверхность, еще называли Гномьими горами.

Сам Вейли раскинулся на берегу моря Семи Островов неподалеку от границы с Истрией в живописной бухте.

Вогнутый внутрь материка, словно лошадиная подкова, он не имел крепостных стен. С одной стороны он примыкал к морю, а с остальных, его окружали невысокие, пологие горы. На которых и там, и тут были расположены дома жителей.

Таких чистых и светлых городов Кейт не видела никогда в своей жизни. А что она вообще в принципе видела, кроме Исина да своей деревни?

Они стояли на вершине холма, который плавными волнами спускался вниз до самого моря и смотрели на город.

Он простирался перед ними одеялом из разноцветных крыш, и невысоких башенок. Утопая в осенней разноцветице деревьев и ярких, почти по-летнему солнечных лучах, Вейли производил впечатление какого-то сказочного городка. Самой значительной постройкой по праву можно было считать местный маяк на самом конце мыса, гордо возвышающийся над всем городом. Даже городская башня с бирюзовой черепичной крышей и неизменными часами терялась на его фоне.

Напротив нее, фасадом на главную площадь выходил дворец гарда. Постройка в чисто эльфийском стиле; белое строение с многочисленными витыми колоннами, изящными портиками, стройными башнями, обилием мозаичных украшений, и такой же, как у башни, бирюзовой крышей.

Районов в городе было по количеству общин, их населяющих. Они тянулись вдоль моря, и разнились только количеством улиц, принадлежащих той или иной расе.

Конечно же, на самом берегу, с видом на гавань и набережную, находился район, населенный эльфами. Он был самый красивый, обширный, чистый и — естественно — привилегированный. Дальше вглубь, шли людской, гномий, леприконский, с их главным филиалом банка, район пёсьелюдов, и даже на самой окраине имелось несколько орочьих и гоблинских построек. Они, разумеется, по красоте и изощрённости архитектуры проигрывали по отношению к остальным, однако тоже были весьма колоритны. Ну, например, никто же не видел резных гномьих колонн, обрамляющих вход в пещеру зажиточного гоблина. А вот вам! И такое чудо в нашем городке имеется!

Справа, у подножия мыса, находился небольшой порт с тремя пристанями и длинными рядами складов, тянувшихся вдоль берега. А между портом и началом элитных эльфьих улиц находились пабы и питейные заведения для моряков и любителей послушать бравые и всегда правдивые россказни бывалых моряков. Ну, и куда ж без этого, выпить по кружечке-другой пенной хмелевухи.