Я познаю мир. Тайны человека - Сергеев Б. Ф. - Страница 38

Для того, чтобы уметь писать и читать, иметь правое полушарие не обязательно только в том случае, если речь идет о буквенной системе письма. У лиц, пользующихся иероглифами, способность читать и писать расстраивается полностью. Иероглиф – это фигурный знак, миниатюрное абстрагированное изображение, с помощью которого обозначают какой–то определенный предмет или понятие.

При нарушении образной памяти разобраться в иероглифах становится невозможно.

У левополушарного человека не нарушается устный счет. Количественная оценка окружающего мира, как и другие действия с абстрактными понятиями, – сфера деятельности левого полушария. Он легко подсчитает число находящихся перед ним предметов, решит в уме несложную задачу, а вот разобраться в написанных цифрах не сможет. Изображения чисел ближе к иероглифам, а потому представления о них хранятся в правом полушарии, так же, как нотные, топографические, дорожные знаки и другие символы.

Правополушарный человек, то есть тот, у которого выключено левое полушарие, не может ни понять обращенную к нему речь, ни сам произнести нй одного слова. Тем более он не в состоянии писать, и, конечно, не понимает написанное.

Когда работа мозговых центров левого полушария начинает восстанавливаться, у человека появляется способность замечать звуки человеческой речи, откликаться на свое имя, потом понимать то, что ему говорят, и выполнять несложные инструкции. Так же постепенно восстанавливается активная речь. Сначала возникает способность издавать звуки, потом появляется способность повторять простые, затем все более сложные слова, называть самые привычные предметы, вроде ложки и чайника, позже такие, с которыми приходится сталкиваться нечасто: отвертка, револьвер, насос, фонендоскоп. Наконец, произносить целые предложения.

Интересно, что у правополушарного человека нарушен только речевой слух, а остальные звуки он прекрасно слышит, узнает и легко в них ориентируется. Он не спутает звонок телефона со звуком дверного звонка, дребезжание трамвая легко отличит от грохота грузовика, а карканье вороны – от лая собаки. Такой человек способен наслаждаться птичьим пением и легко отличит соловья от малиновки или пеночки. Даже не понимая речи, он по голосу поймет, кто говорит, мужчина, или женщина, или ребенок, а по интонации догадается, был ли это вопрос или инструкция, хотя понять, в чем они заключаются, скорее всего не сможет. Наконец он безошибочно покажет, откуда раздался звук.

У правополушарного человека полностью сохраняются музыкальные способности. Он без труда узнает любимое музыкальное произведение, получит удовольствие от прослушивания, песен и романсов и даже сам может напеть знакомую мелодию, естественно, без слов. Знание нотной грамоты тоже не утрачивается.

Известно несколько случаев, когда выдающиеся музыканты из–за повреждения левого полушария теряли речь, но полностью сохраняли музыкальный талант. Так, французский композитор Морис Равель, потеряв дар речи и способность писать, продолжал сочинять музыку и сам записывал на бумагу свои произведения нотными знаками.

Даже если функции левого полушария нарушены лишь частично, память на речевые звуки страдает в первую очередь. Правополушарный человек простую комбинацию из трех звуков а–о–у сможет повторить лишь тотчас же после прослушивания. Через минуту он начинает путаться – уже успел забыть то, что только что услышал.

Ухудшение памяти на речевые звуки – одна из главных причин нарушения речи. Если правополушарный человек способен узнать каждый из пяти звуков, образующих слово, это еще не значит, что он поймет и само слово. Анализ каждого очередного звука мешает ему удержать в памяти предыдущий. Когда дойдет очередь до третьего звука, первый уже забыт!

Нарушение чтения тоже отчасти связано с нарушением памяти. Читая написанное слово, необходимо твердо помнить, какой звук соответствует каждой букве. Но даже если эта способность сохранена, слово сложить все же не удается, нужные звуки путаются в памяти, и получается белиберда. Однако некоторые особо важные, часто употребляемые слова правополушарный человек прочтет. Дело в том, что еще в раннем детстве при обучении чтению у детей возникает тенденция просто угадывать написанные слова, полностью игнорируя их буквенно–звуковой анализ. У взрослого человека навык чтения превращается в акт зрительного узнавания в лицо привычных слов. Такие слова, как "мир", "Банк", "Москва", "НАТО" узнает даже человек с частичным нарушением работы левого полушария.

У правополушарного человека отличная образная память и образное восприятие мира. На незаконченных или искаженных рисунках он сразу заметит, что у чайника нет носика, у очков – дужки, у рыбки – глаза, а у собаки два хвоста. Правополушарный человек хорошо ориентирован в пространстве. Он отлично помнит расположение своей квартиры, городского квартала, целого района города. Он знает, где в комнате выключатель, где стоит утюг и лежат спички, как зажечь газовую плиту, пользоваться лифтом, включить телевизор. Всю эту работу выполняет правое полушарие. Оказывается, его совершенно зря считали "тунеядцем". Новейшие исследования показали, что правое полушарие трудится наравне с левым и у него много важных и ответственных обязанностей.

У нормального здорового человека оба больших полушария головного мозга находятся в постоянном контакте и все дела выполняют совместно. А что произойдет, если их лишить возможности общаться друг с другом?

При некоторых тяжелых болезнях мозга больным приходится делать перерезку так называемого мозолистого тела, то есть того участка мозга, где проходят нервные волокна, соединяющие большие полушария друг с другом. Операция не вызывает у больного сколько–нибудь серьезного снижения умственных способностей. Всех, кому доводилось наблюдать за людьми с разобщенными полушариями, больше всего поражает, как мало эта серьезная реконструкция мозга отражается на личности больного. Внешне поведение таких людей, пока им не дают специфических заданий, ничем не отличается от обычного. У них хорошая координация движений. Их походка не меняется. Если до операции больные умели плавать или ездить на велосипеде, они прекрасно это делают и с расщепленным мозгом. Перенесенная операция не мешает больным играть в теннис, и качество игры серьезно не снижается. Однако иногда с ними происходят удивительные казусы. Например, больной правой рукой включает зажигалку, чтобы зажечь газ, а левая рука в то же самое время закрывает краны на газовой плите, предварительно открытые правой рукой. Ничего удивительного в этом нет: левое полушарие, командующее у человека правой рукой, ничего не знает о том, что поручило в этот момент выполнить левой руке правое полушарие.

Перерезка мозолистого тела мешает согласованию любых вопросов, и в первый период после операции конфликты возникают постоянно. Описан случай, когда больной обнаружил, что одной рукой спускает брюки, а другой их подтягивает. Видели, как больной схватил левой рукой свою жену и начал ее сильно трясти, а правой пытался помочь жене усмирить свою агрессивную левую руку.

Единственное утешение больных – возможность с самим собою играть в шашки и шахматы. Каждое полушарие выступает как самостоятельный игрок, передвигая фигуры подчиненной ему рукой, а поскольку они действительно имеют возможность держать свои замыслы в секрете друг от друга, игра идет всерьез, без поддавков. Правда, обособившись от своего собрата, работая только на свой страх и риск, каждое из полушарий становится весьма посредственным игроком, а потому и качество игры не очень высоко, но удовольствия от игры больные пвлучают ничуть не меньше, чем первоклассные игроки, а может быть, и больше, ведь за двоих!