Он свое получит - Чейз Джеймс Хедли - Страница 24

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая

Весь подавшись вперед, Такамори не спускал глаз с Гарри.

– Так алмазы действительно у вас? – произнес он тихим безразличным голосом, словно спрашивал, который теперь час.

– Алмазы действительно у меня, – ответил Гарри.

Такамори снова откинулся в кресле и указательным пальцем правой руки задумчиво потер надкрылье маленького желтого носа.

– Понятно, – сказал он. – И вы думаете, что мы с вами можем заключить сделку… Очень интересно. И какого же рода сделку вы имеете в виду, мистер Гриффин?

Гарри вытянул длинные ноги. Воткнул окурок в хрустальную вазу, стоящую рядом на маленьком столике. Достал очередную сигарету из портсигара и закурил. Во время всех этих манипуляций он неотрывно смотрел в маленькие блестящие глазки Такамори.

– Деловую сделку, – ответил он. – Мне кажется – вы поправьте меня, господин Такамори, если я ошибусь, – когда у одной стороны есть нечто, в чем остро нуждается вторая сторона, тогда та, первая сторона, будет полным кретином, чтобы отдать это просто так, задаром.

Такамори взял со стола нож для разрезания бумаги и стал рассматривать его с таким вниманием, словно видел впервые.

– Да, это суть сделки, мистер Гриффин, – мягко заметил он. – Но, насколько мне известно, в данной стране подобная формулировка неприемлема, когда речь идет о краденой собственности. Насколько я понимаю, это не просто долг, но и святая обязанность каждого нашедшего вещь, ему не принадлежащую, возвратить ее владельцу и принять вознаграждение. Не так ли?

Гарри улыбнулся. Сейчас он чувствовал себя куда увереннее, чем в начале беседы, однако вкрадчивая манера Такамори его не обезоружила.

– Все это, конечно, так, – сказал он. – Но у меня иная точка зрения на данную конкретную ситуацию. Насколько я понимаю, алмазы эти застрахованы, и маклеры все покроют.

– Они не будут это делать, мистер Гриффин, пока твердо не убедятся, что алмазы потеряны раз и навсегда.

– Да, именно так они обычно и действуют. Они заставят вас долго ждать денег, но не подведут. Насколько мне известно, денег у вас хватает, не хватает только признания ваших заслуг и почестей от правительства. Я тут позволил себе немножко покопаться в вашем прошлом. Вы проделали огромную работу на пользу вашей страны, но не получили ни признания, ни благодарности.

Такамори положил нож на стол и скрестил маленькие желтые ладошки.

– Давайте ближе к делу, мистер Гриффин, – произнес он с едва уловимым оттенком раздражения в голосе. – Вы говорили, что нашли алмазы. И, насколько я понимаю, задались целью продать их мне.

Гарри откинулся на спинку стула.

– Да, именно так.

– Сколько же вы за них хотите?

– Вопрос непростой, – ответил Гарри. – Получение наличными всегда связано с целым рядом осложнений. Мне бы хотелось, чтобы вы финансировали одну мою идею. Так мне будет удобнее.

Такамори снова занялся исследованием ножа.

– О какой же сумме может идти речь, мистер Гриффин, если допустить, что меня заинтересует ваше предложение?

– Я прикинул, выходит где-то в пределах полутора миллионов долларов. Меньшей суммой мне не обойтись.

– Это немалая сумма, – сказал Такамори и попробовал острие ножа подушечкой большого пальца. Наверное, оно показалось ему слишком острым, потому что он нахмурился и стал внимательно разглядывать палец – не выступила ли на нем кровь. Крови не было. – А вам не приходило в голову, мистер Гриффин, что шеф полиции О'Харридан сможет не только убедить вас отдать мне алмазы бесплатно, но и засадит вас за решетку на долгий срок?

Гарри пожал плечами.

– Вряд ли ему удастся убедить меня. И потом, они спрятаны в таком месте, где их никто никогда не найдет. Я согласен, он, конечно, может попробовать упрятать меня в тюрьму. Хотя вряд ли это ему удастся тоже. Это все, что вы хотите сказать мне, господин Такамори?

– Не совсем. Наша беседа записывается на магнитофон. Стоит мне передать пленку О'Харридану, и никаких проблем в привлечении вас к уголовной ответственности не возникнет.

Глория предупреждала Гарри, что разговор могут записывать, а он смеялся над ней. Однако даже теперь, зная, что она оказалась права, он не растерялся.

– О'кей, – сказал он. – Согласен. Вы действительно записали достаточно, чтобы упрятать меня за решетку. Поэтому есть предложение – выключите магнитофон и продолжим наш разговор. Если мое предложение вам не подойдет, можете послать за полицией, но по крайней мере выслушайте меня до конца. Говорить я не буду, пока не выключите магнитофон.

Такамори отложил нож, снова потер крыло носа указательным пальцем, затем наклонил голову и надавил на какую-то кнопку в столе.

– Магнитофон выключен, мистер Гриффин. Ваше предложение?

– Могу я убедиться, что он действительно не работает?

Такамори выдвинул ящик стола.

– Прошу.

Гарри поднялся, взглянул на магнитофон, кивнул и сел.

– Хорошо. Теперь к делу. Вы потратили полтора года, чтобы добыть эти алмазы и получить разрешение на экспорт. Вас должен был принять сам император и выразить вам свою благодарность. Во время войны я был в Японии, господин Такамори. И немного разбираюсь в традициях и психологии вашего народа. Я знаю, что аудиенция императора значит для вас невероятно много. Но вы не получите этой аудиенции, если не доставите алмазы. Я уверен, что найду немало желающих приобрести эти камни. Ничего общего с ограблением я не имею. Мое преступление состоит только в том, что я нашел алмазы и прошу за них деньги. Это тянет на три года тюрьмы, самое большее – пять, да и то если судья попадется суровый. Мне двадцать восемь. Через пять лет мне будет тридцать три, возраст достаточно молодой, чтобы успеть насладиться деньгами в полной мере. Деньгами, которые выручу за алмазы. А вам через пять лет стукнет семьдесят три, у вас останется не так много времени, чтобы насладиться теми почестями, которыми одарит вас император. Да и вряд ли он сделает это. Разве что удастся снова собрать такую же партию и получить разрешение на ее вывоз от наших властей, в чем я лично сильно сомневаюсь. – Он загасил сигарету, достал следующую и закурил, не сводя глаз с маленького, ничего не выражающего желтого личика. – Поэтому, я думаю, вам куда выгодней заключить со мной сделку, нежели разочаровывать своего императора, позорить свое имя и ждать, пока удастся выбить вторую партию камней. А сама сделка позволит вам не только спасти камни и свое доброе имя, но и получить доход минимум в полтора миллиона чистыми. Мне бы это предложение показалось довольно разумным и выгодным.

Такамори откинулся в кресле, не сводя с Гарри блестящих черных глаз.

– Звучит весьма убедительно, мистер Гриффин. Только каким образом смогу я получить доход в полтора миллиона?

– Но это же ясно как Божий день. Алмазы застрахованы. Рано или поздно маклеры выплатят вам всю сумму. В течение года вы получите три миллиона. Алмазы тоже будут у вас. Причем маклерам сообщать об этом вовсе не обязательно. Вы финансируете мое предприятие, вкладываете в него полтора миллиона, а остальные полтора идут вам в карман. Все очень просто, не правда ли?

– Да, вроде бы просто, – сказал Такамори. – А какое именно предприятие я должен финансировать?

– Я хочу открыть воздушный таксосервис. Все расчеты и документация здесь. – Гарри вытащил из кармана пухлый конверт и положил на стол. – Это я вам оставляю. Возможно, вы захотите ознакомиться. Капитал, деньги – единственное, чего мне не хватает, а они у вас есть. Я не настаиваю на немедленном ответе. Но ради вашей же пользы не слишком тяните с ним. – Он встал. – Возможно, вы опасаетесь, что, вступив со мной в сделку, вы станете удобным объектом для шантажа. В этом есть доля истины, но то же грозит и мне. Такова суть партнерства: если один из партнеров пытается обмануть другого, жертва обмана наносит ответный удар. И он будет заключаться не в том, что я исчезну. Никуда исчезать я не собираюсь. Если вы финансируете мое дело, я должен буду заняться им, и найти меня будет нетрудно. Мы должны доверять друг другу, в разумных пределах, конечно. Меня могут засадить в тюрьму за утаивание находки, вас – за надувательство страховых компаний. Обдумайте все хорошенько. Я приду в четверг, в это же время. У вас есть сорок восемь часов на размышления. Я сделал ставку на вас. Если, когда я приду, меня будет ждать полиция, значит, я проиграл. Но и вы не выиграли тоже: если полиция будет здесь, алмазов вам не видать вовеки.

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая