Перекресток Теней (СИ) - Гельман Юрий - Страница 35

Филипп де Шамбро и Эстель оставались у входа, в то время как Венсан де Брие, не потушив своего факела, ходил между этих сокровищ, заглядывая в каждый угол, поднимая по очереди каждую крышку и осматривая содержимое каждого сундука.

В пляшущих языках огня золото, много столетий погруженное во тьму, излучало таинственный свет далекого прошлого, будто когда-то вобрало в себя солнечный праздник мандариновых рощ Иерусалима.

Эстель с трепетом смотрела на сундуки, доверху наполненные золотыми украшениями, монетами, драгоценными камнями, и в ее сердце шевелилась какая-то неведомая печаль, словно девушка видела перед собой предметы из собственного детства, давно утраченные бесследно, исчезнувшие в потоке лет, но теперь вдруг снова явившиеся из небытия, как напоминание о далеком и несбывшемся счастье. Ее глаза на мгновение вспыхнули, но снова погасли.

Венсан де Брие, который, казалось, не замечал ничего вокруг и позабыл о своих спутниках, вдруг посмотрел на девушку как-то по-особенному.

- Тебе бы хотелось всем этим владеть? - спросил он.

- Нет, что вы! Я недостойна...

- Никто из нас на самом деле не знает, чего он достоин. Это решается на небесах. Подойди и выбери что-нибудь для себя.

- Вы не шутите, сеньор?

- Нисколько. Я действительно хочу сделать тебе подарок. И полагаю, что мой духовный брат Филипп де Шамбро не станет возражать против того, что расформированный Орден тамплиеров сегодня обеднеет на какую-нибудь безделицу.

- Пусть будет так, - ответил комендант командорства.

Тогда Эстель нерешительно приблизилась к одному из ларей, доверху наполненному  украшениями изумительной красоты и нежности. Ее ладонь осторожно легла на холмик из цепочек, кулонов, браслетов и перстней. Но уже через мгновение девушка отдернула руку, будто от золота исходил нестерпимый жар.

- Я не знаю, что можно взять, - робко сказала она. - Это украшения царицы, а не бывшей шлюхи...

- Тогда позволь выбрать Господу, который без сомнения любит тебя и будет управлять моей рукой.

Де Брие подошел к сундуку и погрузил руку в ворох золотых изделий, ответивших на вторжение приглушенным звоном. Подняв горсть украшений, он раскрыл ладонь, и золото посыпалось назад, сверкая в свете факела. И когда рука рыцаря оказалась почти пустой, Эстель заметила, как что-то зацепилось за его пальцы. Это была тонкая цепочка с маленьким кулоном в виде сердца. Тогда де Брие повернулся к девушке и сказал:

- Ты будешь носить это и всегда помнить обо мне.

...Когда они возвращались, Эстель то и дело нащупывала на шее цепочку. Не смотря на то, что теперь приходилось все время идти немного вверх, обратный путь не казался ей длинным и утомительным.

- Позвольте откровенный вопрос, - вдруг сказал де Шамбро, обращаясь к гостю.

- Да, к вашим услугам, - хмуро ответил де Брие.

- Мне показалось, сеньор, что вы остались не очень довольны осмотром. Вы рассчитывали отыскать здесь нечто особенное?

- Если я отвечу "нет" - вы справедливо заподозрите меня в неискренности. Если отвечу "да" - станете выяснять, что именно я ожидал обнаружить в этом тайнике.

- Ваш ответ, любезный брат, вполне удовлетворил меня, - сказал де Шамбро. - Мне искренне жаль, что ваш приезд в наши края оказался не столь удачным, как вы, вероятно, рассчитывали.

- Да, я действительно рассчитывал на бОльшее. Что ж, отрицательный результат - это тоже результат, и он увеличивает шансы найти искомое в другом месте.

- Мне остается только пожелать вам удачи.

 ***

В Старом порту Ла-Рошели, на набережной Вален неподалеку от маяка одиноко жил глубокий старик. Звали его Эмильен Флери. Больше сорока лет назад это был отважный воин, участник боевых походов и гроза сарацин. В одном из сражений он потерял кисть правой руки. Многие видели, как Эмильен упал и выронил свой меч. Но никто не понял, откуда в раненом, истекающем кровью рыцаре нашлись силы подняться и, перехватив грозное оружие левой рукой, продолжать крушить врагов вокруг себя. Тогда его и прозвали Эмильен-левша.

После битвы отважный воин получил высокую награду от Великого магистра, навсегда завоевал уважение и почет среди тамплиеров, но все же был вынужден оставить военную службу и уйти на покой. Поселившись в Ла-Рошели, Эмильен-левша открыл небольшую харчевню возле Старого порта, куда в любое время дня и ночи могли заходить тамплиеры, прибывшие во Францию или отбывающие из нее. В его доме они всегда находили приют для отдыха и задушевной беседы, здесь встречались те, кто подолгу не видел друг друга, здесь довольно часто проводились тайные совещания, здесь назначались или отменялись наказания, здесь по справедливости решались судьбы людей.

Выйдя в отставку, бывший рыцарь Эмильен Флери несколько лет оставался одиноким, потом все-таки женился и с годами обзавелся тремя сыновьями и двумя дочерьми. Все они давно выросли, создали собственные семьи и разъехались в разные стороны. Жена Эмильена-левши однажды заболела лихорадкой и умерла. Мужчина на склоне лет остался один, но скучать и тосковать ему не позволяли постоянные гости. Десятки людей знал он, сотни людей знали его. У старика  спрашивали совета, ему доверяли тайны.

- Что скажешь, старик? - Де Брие поставил на стол пустую кружку, вытер ладонью губы и заглянул в выцветшие от времени глаза хозяина харчевни. - Мы не виделись лет семь или восемь. Как живешь?

- Как все, - ответил Эмильен-левша.

Они сидели за столом на крепкой веранде с камышовой крышей. Перед ними открывалась панорама бухты Эгюйон со скалистым островком Ре неподалеку от берега, будто специально созданным природой в виде мола и защищавшим бухту от ветров Бискайского залива. Был вечер, закатное солнце, окрашивая горизонт в золотисто-кровавый цвет, осторожно окуналось в воду океана. Легкий ветерок, по-весеннему ласковый и по-морскому соленый шевелил темные локоны Венсана де Брие и редкие седые волосы хозяина харчевни. В воздухе витал стойкий запах морских водорослей. Над берегом носились и кричали чайки.

Полчаса назад рыцарь со своей спутницей приехал в Ла-Рошель из Ренн-ле-Шато по одной из семи тамплиерских дорог, давно связавших с оживленным портом любой уголок Франции. Сняв комнатенку у старого воина, де Брие велел Эстель отдыхать, и девушка, совершенно не стесняясь, тут же разделась и рухнула в кровать. Через минуту она уже спала крепким сном. А ее спутник, казавшийся бодрым и нисколько не уставшим с дороги, тем временем уединился с хозяином харчевни.

- А ты по-прежнему немногословен. - Де Брие улыбнулся. - Узнаю старого солдата.

- Зачем болтать пустое? Ты не хуже моего знаешь, как живут все те, кому достался этот король и этот папа.

- Но многие ликуют!

- Стадо, - проворчал старик.

- Стадо, - согласился де Брие.

- А эта девчонка? - Эмильен-левша прищурил глаза. - Что она делает с тобой и что ты делаешь с ней?

- Она просто сопровождает меня повсюду. Привязалась месяц назад, как раз после казни Жака де Моле.

- А ты привязался к ней?

Эмильен Флери не умел обходить прямые вопросы.

- У нее никого нет, - смутившись, ответил де Брие. - А у меня достаточно денег, чтобы содержать служанку, и достаточно дел, чтобы нуждаться в помощниках.

- Но тамплиер и женщина!

- Да, при вступлении в Орден я давал обет целомудрия, и я его не нарушил до сих пор! К Эстель я отношусь, как к младшей сестре или дочери.

- Святой Бернар в свое время утверждал, что целомудрие превращает человека в ангела, - задумчиво произнес старик. У него был высокий голос со скрипом, и это придавало словам Эмильена-левши какую-то особую, эпическую значимость. - Человек не преображается, оставаясь самим собой, у него не вырастают крылья. Но если целомудрие ангелов является их естественным состоянием, то человеческое целомудрие может быть только плодом дерзновенных усилий добродетели.

- Ты читал труды Бернара Клервосского? Когда? ПризнАюсь, я искренне удивлен.

- Нашел время.