Интересное время или Полумесяц встает на закате (СИ) - Фримен Максим - Страница 13

«Слава Богу избавился от них, - облегченно подумал унтерштурмфюрер. - Остался только этот суровый обер, которого нужно отдельно от всех доставить к Гиммлеру». Надо сказать, что Шнайдер боялся этого ученого всей душой. От рослого и широкоплечего оберштурмфюрера, руководителя исследовательского центра, всегда исходила аура льда и хладнокровия, от которой он покрывался холодным потом и начинал дрожать как осиновый лист. Доктор мог одним взглядом прибить каждого из бойцов к земле, даже не проронив ни единого слова при этом.

Мысленно перекрестившись, унтерштурмфюрер подошел строевым шагом к сидевшему на железном ящике руководителю НИЦ и проговорил:

- Господин Штемпфель, мне приказано вывезти вас из Африки отдельным самолетом. Поэтому прошу сесть в мой личный автомобиль, шофер доставит вас на законсервированный аэродром. На штабном «Шторьхе» вас доставят через Рим в Берлин.

Доктор поднял на ротного пронзительный взгляд, обдавший того волной презрения, и лениво сказал:

- Шнайдер, так уж и быть, я покину вас. И вот что я скажу вам на прощание. Только послушайте, пожалуйста. Все равно вы все не вывезете, поэтому ту документацию, которую подняли сюда - грузите, а остальное, что осталось внизу, - уничтожьте любой ценой. В руки англичан не должна попасть ни одна бумажка.

- Я не могу, оберштурмфюрер, - запинаясь, произнес командир роты. - У меня приказ Гиммлера.

- Да в пекло твоего Гиммлера вместе с его приказом, - сплюнул на песок доктор. - Скажи честно: ты тупой?.. Я думаю, что нет. Мне кажется - твоя шкура давно чувствует нависшую опасность. Это первый признак приближения неприятных событий. Так что, в твоих же интересах последовать моему совету.

- Что же делать? - прошептал Шнайдер.

- Часть бойцов оставь в охранении снаружи, - ученый поднялся во весь свой громадный рост. - Часть отправь в бункер с приказом разнести там все в пух и прах. Уяснил?

Унтерштурмфюрер ничего не ответил. Он медленно кивнул. Собравшись с мыслями, ротный прошел к одному из грузовиков, забрался в кузов, привлек к себе взгляды своих подчиненных, и отдал несколько приказов собравшимся вокруг него людям. «Главное, чтобы успели», - вскользь подумал начальник эвакуируемого исследовательского центра, садясь в «кубельваген» ротного.

- На аэродром, - сказал он коротко водителю и, передернув затвор MP.40, позволил себе расслабиться...

За полчаса трудового марафона все ящики были погружены на оставшиеся машины и отправлены в сторону Тобрука, где находился недавно отремонтированный аэродром. «Надеюсь, Кессельринг еще держит власть в воздухе», - Шнайдер проводил взглядом очередную эскадрилью «мессершмидтов», летевших в сторону линии фронта.

За время усиленной работы канонада усилилась в разы. Солдаты стали бросать настороженные взгляды в сторону горизонта, где посреди верблюжьих колючек, камня и песка сошлись лоб в лоб англичане и немцы.

Разделив роту на две части, Шнайдер отправил первую половину под командованием штурмшарфюрера Фишера в бункер с заданием все уничтожить, а сам остался со второй половиной в охранении. Распределившись по периметру, его группа приготовилась к отражению возможной атаки со стороны английских коммандос.

Зарывшись в песок, ротный молча рассматривал в бинокль окружающий пейзаж, размышляя, откуда противник может ударить. Он ожидал, что британцы по своему обыкновению произведут стремительный рейд на джипах, и строил оборону исходя из этого, но эсэсовец никак не предполагал, что враг десантируется прямо сверху, из планеров. Он это даже в расчет не брал, думая, что их родное люфтваффе все еще держит марку первоклассных летчиков-истребителей.

Зря надеялся.

- Англичане! - раздался вопль, но тут же оборвался.

Резко перевернувшись на спину и бросив взгляд в тыл, ротный увидел, как на песок поочередно опускаются парашютисты. Шнайдер на мгновение онемел: происходящая картина казалось нереальной. И когда тишину вспорола первая автоматная очередь, он пришел в себя и проорал:

- Вражеский десант! Всем отражать атаку!

«Черт. У нас научились, не иначе», - подумал он.

Следом за его приказом было что-то сказано громким голосом по-английски. Десантники, кто уже оказался на земле, залегли и открыли стрельбу на поражение; сверху также летели свинцовые «гостинцы».

- Оберманн, - процедил унтерштурмфюрер, - Бекер! Живо к Фишеру с приказом поторопиться. Он нужен здесь!

Солдат коротко кивнул, поправил пробковый шлем, сползший на глаза, и ужом пополз к жерлу прохода в бункер. Изредка постреливая по врагу, солдат приподнимался, зигзагом пробегал несколько метров и вновь ложился на землю.

Плотность стрельбы с обеих сторон достигла апогея и долгое нахождение в вертикальном положении грозило смертельной порцией свинца. За несколько метров до прохода в бункер Бекер поднялся в полный рост и, сделав несколько шагов, рухнул носом в пыль с пробитым черепом.

- Черт! - ругнулся Шнайдер, срезая автоматной очередью британца, убившего Бекера. Тело английского солдата переломилось пополам и упало на бок так, что рука с повернутой кверху руку ладонью оказалась вытянутой, будто тот собрался что-то у кого-то попросить.

Расклад сил изменялся чуть ли не через каждые две-три минуты боя: мертвый немец - два мертвых англичанина, мертвый англичанин - три мертвых немца. Сложность, в которую попали обе стороны, заключалась в невозможности начать хоть как-то двигаться, чтобы занять более выгодную позицию для ведения огня, поэтому стрельба велась с самых неудобных мест.

Каждый представитель из ведущих бой сторон пытался слиться с песком, стать незаметным для глаз вражеских солдат и уложить как можно больше врагов.

- Прорываемся к бункеру! - неожиданно выкрикнул унтерштурмфюрер, когда обстановка медленно, но верно стала склоняться в пользу британцев, и первым рванул к входу в укрытие. Следом за ним с криками побежали солдаты. Жажда жить отключила инстинкты самосохранения, и эсэсовцы с остервенением шли вперед, шли к спасительной цели. Британцы не ожидали такого, и стрельба с их стороны стала редкой.

Взрывы гранат и куча песка с пылью скрыли эсэсовцев от глаз солдат Его Величества. Когда «туман» рассеялся, поле боя осталось за англичанами.

- Теперь выковыривай их оттуда, - зло проговорил командир спецгруппы, когда его бойцы окружили главный вход.

- Сэр, а вы не знаете, что там может быть? - спросил, напряженно сощурившись, один из бойцов с нашивками сержанта.

- Все что угодно. Так что готовьтесь к самому худшему. Джексон! - крикнул командир своему заместителю. - Пойдешь первым вместе с огнеметчиком, потом основная группа. Все, двинули. С Богом...

Часть вторая

Сложное настоящее

Жгучий соленый пот заливал глаза. Казалось, что под лучами солнца он раскалялся до такой степени, что оставлял за собой ожог, стекая по лицу. Даже сами небеса сегодня были против нас: светло-синий купол неба был кристально чист , ничто не скрывало осточертевшего солнечного диска.

А еще пыль. Чертова пыль, висевшая серым тяжелым облаком в воздухе и не дававшая рассмотреть, что творится в тридцати метрах впереди нас. Это нервировало.

Короткая перебежка, и мы уже у высокого, в двенадцать этажей, здания. Ничего не видно, только кое-где сквозь пелену известки и бетонной крошки, поднятую взрывом, сверкали вспышки автоматных очередей и мелькали человеческие силуэты.

Над нами возвышались руины зданий, всюду валялся строительный мусор, проезд заслоняли сгоревшие автомобили, кое-где ввысь поднимались столбы жирного черного дыма. Дорога, по которой мы перебегали от одного автомобильного остова к другому, вся покрыта трещинами, воронками и копотью. За эти несколько дней, что наша группа провела здесь, нас одолевали жара, вонь разлагающихся трупов и запах паленого мяса и резины. Нас высадили посреди всего этого хаоса, вызванного вооруженным конфликтом между двумя кланами, погрузившими городок в ужас вендетты, с заданием убить главарей обоих. Эти кретины сами заказали друг друга...