Когда землю укроет снег - Серганова Татьяна - Страница 47

В догорающих углях очага я видела лишь половину его лица, другая оставалась в тени. В голове в который раз загудела мысль: кто же ты такой на самом деле, Снежный? Какие тайны еще скрываешь от меня и всего мира? И почему не позволяешь узнать тебя настоящего?

— Ему точно лучше? — осторожно села, прислонившись спиной к холодной стене. Голова еще немного кружилась, и очень хотелось пить.

— Да. Бурые хотят тебя отблагодарить.

— Главное, что он жив, это самая большая благодарность. Удалось выяснить, кто наслал на него горячку?

— Бурый занимается этим вопросом.

— Разве ты не будешь ему помогать?

Странные какие-то у них отношения, непонятные. Вроде друзья, а вроде совсем чужие люди.

— Нет, — покачал головой Ирбис. — Не буду. Это дела изгоев, мне в них вмешиваться нельзя.

— А мне?

— Тебе тоже. Ты спасла жизнь Алана, и на этом наше участие в этой истории будет окончено, — решительно и бескомпромиссно произнес мужчина и встал. — Ты хочешь взглянуть на него перед уходом?

— Да.

Мужчина кивнул, наклонился и быстро подхватил меня на руки. Возражать такому обращению я не стала, а молча обхватила за шею, наслаждаясь его прикосновениями. Хотела я того или нет, но память о той ночи никуда не делась, и временами на меня накатывали непонятная тоска и странное томление. Вот не знала я о том, каково это — наслаждаться мужскими прикосновениями и испытывать наслаждение, и жила себе спокойно. А вот теперь моя чувственность была разбужена и ждала продолжения.

Алан все еще спал. Но в этот раз его сон не внушал опасений. Дыхание хоть и было хриплым, но оставалось спокойным. Тело больше не сводила судорога, и жуткий жар ушел. Ирбис осторожно опустил меня на пол и слегка придержал за плечи, не давая упасть. Голова от смены положения слегка закружилась, но я стояла.

— С ним все в порядке? — шепотом спросила я у Коры, которая свернулась калачиком на краешке ложа сына и не сводила с мальчика глаз, периодически трогая влажные от пота волосики.

Услышав мой голос, женщина быстро поднялась и улыбнулась.

— Да, вашими стараниями. Не знаю, как вас и благодарить, Миа. Вы спасли моего ребенка.

— Вы ничего мне не должны. Я сама мать, Киану скоро пять. Не знаю, что бы со мной было, окажись мы в такой ситуации.

— Могу я с вами поговорить? — быстрый взгляд в сторону застывшего за моей спиной барса. — Наедине.

— Конечно. Ирбис, я скоро буду, — аккуратно высвободившись из его объятий, сделала шаг в сторону Коры и присела на краешек ложа.

Молодая женщина села рядом и, быстро схватив меня за руки, вложила в ладонь что-то тяжелое и теплое.

— Это мой подарок вам, — шепнула она, сложив руки на коленях.

Раскрыв ладонь, я увидела гладкий, правильной округлой формы камешек размером с грецкий орех. Он был красивого синего цвета с голубыми, белыми и темно-фиолетовыми прожилками. Вроде бы просто камешек, но уж слишком необычным был его цвет.

— Это же…

— Да, это он, — немного печально улыбнулась она, слегка приподняв уголки губ. — Он мне достался от матери, ей от ее матери, а та получила от своей.

— Я не могу это принять. Слишком ценный дар.

— Меня с семьей ничего не связывает уже много лет. С тех пор как я ушла вслед за Питером в нейтральные земли. Мне он больше не нужен, а вам пригодится, — она замолчала на мгновение. — Извините, если вмешиваюсь не в свое дело, но… Как много вы знаете о Долине?

— То, что рассказывал Снежный.

— Врать он вам не станет, но и много не расскажет. Не так ли?

— Так. Мне есть чего опасаться?

— Вы знаете, почему мы с Питером ушли оттуда и обосновались здесь? Я истинная перевертыш, мои предки пришли в Долину столетия назад. А Питер был одичавшим, что каким-то чудом смог добраться до Долины. Внучка одного из лордов и простой крестьянин… — тяжело вздохнув, закончила она.

М-да, классическая ситуация, и такая знакомая. Только вот я вместо побега с Томом выбрала иной путь. Почему? Может, потому, что не любила никогда по-настоящему? Не знаю.

— И вам пришлось бежать?

— Да. Ради него я была готова лишиться всего, терпеть все невзгоды и лишения.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— В Долине чтят мнение женщины. К ней сватаются мужчины, тот, кого она сама выберет, и будет ее супругом.

Что-то я немного запуталась в логике. Ели она могла сама выбрать себе спутника, то отчего пришлось бежать?

— Только вот посвататься Питеру не дали… Не позволили. И выбрать его я не могла. Больше года нам пришлось прятаться и укрываться, пока я не узнала о том, что беременна. Только так нам удалось отстоять свое счастье. Потому что ребенок связывает двоих крепче всяких союзов, клятв и законов. Запомни это, Миа. И еще помни, что здесь тебе всегда будут рады.

— Спасибо, Кора, — сжав в руке камень, благодарно улыбнулась я.

Беременность, ребенок. А если та ночь не прошла бесследно? Если я уже беременна, а Ирбис отчего-то не говорит мне об этом. Когда он сказал, будет известно, — через три дня? А сколько прошло?

— Кора, скажи, а как у вас определяют беременность? — тихо спросила я.

— Хочешь знать, не понесла ли ты от Снежного? — понимающе кивнула она. — Я чувствую его запах на твоей коже, вижу, как он украдкой рассматривает тебя. Ты дорога ему, Миа, и он не самый плохой вариант. Если тебе, конечно, не нужен именитый лорд с тугим кошельком и символом власти.

Ее немой вопрос и последнюю фразу я проигнорировала. Смысла оправдываться и что-либо говорить не было. Ведь женщина так и не ответила на мой вопрос.

— Так я беременна? — тяжело сглотнула я.

— Нет, сейчас я не чувствую ничего. Может, еще рано. Обычно запах меняется на третьи сутки. И думаю, Снежный сообщит тебе об этом.

Облегченно вздохнула. Как бы ни был хорош Снежный, как бы сильно меня к нему ни тянуло, столь глобальных изменений в своей жизни я не планировала. У меня уже есть Киан, и больше для счастья мне не нужно было.

Через полчаса мы с Ирбисом вернулись в наш лагерь, что уже начал просыпаться и готовиться к дальней дороге.

Дальнейшую часть пути мы прошли без лишних тревог и приключений. После обеда Снежный позволил мне ехать с сыном на одной лошади. Ланс, это тот, что со шрамом, как раз в обличье волка бежал впереди нас. Киан всю дорогу прижимался ко мне и что-то рассказывал или спрашивал. Временами я чувствовала на себе пристальный взгляд Ирбиса, но стоило мне повернуться, все волшебство исчезало, и он быстро отводил взгляд.

Пейзаж постепенно изменился, практически полностью исчезли деревья, растительность, лишь кое-где пробивался мох. Заметно похолодало, и появился ветер, но снега еще не было.

К концу дня, когда до заката оставалась пара часов, мы прибыли к границе и вступили на землю перевертышей. Дальше должна была начаться новая жизнь, по новым правилам. Вот только готова ли я была к этим изменениям?

Когда Ирбис сказал, что нам надо добраться до границы, помня о той, что разделяла имперские земли с нейтральными, я ожидала увидеть что-то совсем обычное. Но то, что предстало перед моими глазами, уж точно нельзя было охарактеризовать простеньким словом «граница» — это была сама настоящая неприступная цитадель. Между двух высоких отвесных скал стояло сооружение высотой метров пять или шесть, воздвигнутое из огромных серых камней. С башенками, зубчатыми стенами и массивными железными воротами.

— Мам, мам, смотри, замок! — Киан, который до этого вяло дремал у меня на руках, завертелся, с восторгом рассматривая монументальное сооружение.

— Да, дорогой, — тихо ответила ему и перевела взгляд на Ирбиса, с которым только что поравнялась. — Это и есть граница?

— Первая граница, — уточнил тот.

— А сколько их всего?

— Три.

— И каждая из них такая?

— Каждая из них особенная и неповторимая, — улыбнулся он совсем загадочно и слегка пришпорил коня, вырываясь вперед.