Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга - Страница 38

Его губы покрывают поцелуями внутреннюю сторону моих бедер. Сам Озерский при этом серьезный такой, делом важным занят. Два взрослых человека обкурились и с важными лицами переписывают «Ариэль» на свой лад. Обнимать его так сладко, как и кататься по траве, не отпуская. Выдыхать дым изо рта, поглядывая, как в полуметре от меня он делает то же самое. Чувствовать свою ладонь в его руке. И просто знать, что он жив, здоров, что он не принц из сказки, а вполне реальный мужчина. А они могут больше принцев. Поучительной моралью их запястья не связаны.

Расскажешь тут маме.

— А давай мы тебе ремонт на кухне сделаем? — внезапно перевожу тему. — Мне кажется, давно пора, а денег у меня сейчас много, поехали завтра после работы куда-нибудь в мебельный, выберем гарнитур? И в строительный заскочим, нужны обои. И плитка. Надрываться не будем: ты работаешь, я работаю — поэтому наймем специалистов.

У мамы такая крошечная трешка, что не развернуться, небольшая перепланировка не помешает точно. Переезд планировать бессмысленно, мама выросла в этих стенах, все ее подруги живут поблизости, больница, парикмахерская, магазины — все под рукой. Я тоже здесь выросла, и тоже не хотела бы продавать эту квартиру, несмотря на то, что в ней случилось много как хорошего, так и грустного. Но ведь печальные воспоминания тоже нужны, они делают нас способными к состраданию и эмпатии. Неправильно забывать прошлое, несправедливо безжалостно вычеркивать его, опасно игнорировать. Не уверена, что человек, ни разу не страдавший, сможет по достоинству оценить такое счастье, как взаимная любовь. А я действительно счастлива сейчас, ни о чем не жалею и отчего-то верю, что удача встанет на мою сторону. Отказываюсь думать, что эти выходные ничего не значат и что я терплю боль лишь ради новой порции боли. В будущем меня ждет обязательно много хорошего.

* * *

Вот так, бывает, приедешь чуть позже, чем обычно, и ни одного свободного парковочного места во дворе. Лето подходит к концу, вместе с горячими периодами отпусков, жизнь входит в привычную колею: работа-дом, кто успел захватить вип-места напротив подъездов, тот — молодец. Сегодня моя соседка, которая не умеет парковаться — молодец, а я — не очень, оттого наворачиваю три круга вокруг своего дома, выискивая более-менее приемлемое для дядиной здоровенной тачки местечко. Хоть Алекс неплохо натаскал меня, рисковать пока не хочется, и я ищу несколько пустых квадратных метров, на которых уж точно никому не помешаю.

Рабочий день прошел неплохо, затем — еще лучше — поездка к маме на чай, а впереди ждет шумная вечеринка с подругами. Очень шумная вечеринка в битком набитом гостями ночном клубе, куда уж точно не пойдет беременная Ксюша, оттого беспокоиться не о чем. Ведь меньше всего на свете — после того, что произошло в выходные — мне хочется смотреть в глаза его жены. Я планирую не видеть ее целый месяц, вплоть до родов и какого-то решения со стороны Егора. Так всем будет легче.

Богатый на события понедельник принял эстафету у выходных, не желая давать передышку. Жизнь по всем параметрам налаживается. Мои друзья снова только со мной, мой мужчина ведет себя безупречно, изучает информацию по каналу «БК», размышляя, стоит ли отправлять им резюме, а также доделывает объемный синопсис по своей книге, который будет переводить на английский его сестра — Регина. В выходные он тоже занимался им, пока я загорала на пляже. Егор вовсю «стелет солому». Я чувствую себя тоже позади него, готовой обнять и поддержать, если пошатнется. Это не страшно. Когда веришь в человека, таких мелочей, как «плохое время», не боишься.

Наскоро навожу порядок в квартире, из одежды выбираю белый топ с открытой спиной и черные брюки, не успеваю сделать что-то особенное с волосами, поэтому оставляю высокий хвост. Даю себе слово, что еду ненадолго, потому что завтра рано вставать, но несколько часов отдыха в кругу друзей и бокал вина — лишними не кажутся. Слишком редко мы видимся в последнее время, чтобы пренебрегать подобным сабантуями.

Отвлечься будет полезно, я все еще не пришла в себя после превращения в Ариэль, а затем — более чем откровенных ласк Егора следующим утром. Не думать об этом. Не должна об этом думать. И уж точно не должна так счастливо улыбаться и краснеть, вспоминая наши запретные шалости. Будущее. С каждым днем оно манит все настойчивее. И видится четче. Что значит месяц в сравнении с целой жизнью? А вдруг он захочет… со мной… навсегда?

Нет, не время мечтать. Рано. Но когда чуток себе позволишь такого запретного постыдного дела, как планирование совместной жизни с пока еще не влюбленным в тебя мужчиной, сразу становится легче. Жить легче, бороться и справляться.

В Сашином «Опеле» минут двадцать мы болтаем взахлеб, делясь новостями. Приходится упомянуть, что со своим молодым человеком мы чертовски классно провели время; Полина, как без пяти минут официальная жена, радуется, кажется, больше меня. Ей кажется, что раз она выходит замуж, то и всем нужно поскорее связать себя узами брака. А потом Саша пропускает поворот на нужную улицу. Ладно, возможно, она, послушав совет навигатора, едет в обход, но почему-то кажется, что я услышала первый паникерский звоночек. Пропускаю его. Второй поворот мимо — и второй звоночек громче. Когда я, наконец, спрашиваю, не заблудилась ли подруга, получаю в ответ этим самым трезвонящим колоколом по башке да со всего маха. Я болтаюсь на его язычке, пока кто-то безжалостно трезвонит. Этот грохот в моей голове. Рука шарит в сумке в поисках обезболивающего, а я мысленно ищу способ избежать надвигающейся катастрофы.

— Я же тебе говорила, что мы перенесли вечеринку к Ксюше. Она уже не состоянии ходить по барам, но очень хотела поучаствовать в девичнике. И-и-и-и обещала позаботиться о «баре» для тех, кто в состоянии, — смеется Василиса.

— Не помню такого, — пытаюсь сделать свой голос ровным.

— Что-то не так, Веро? Ты в лице изменилась.

— Я думала, мы пойдем в бар. Приготовилась строить глазки какому-нибудь… — говорю в свое оправдание. — Я на макияж почти час убила.

— Да? Точно дело только в этом? Такое чувство, что ты не хочешь ехать именно к Ксюше. Это из-за Егора? — и тишина после этих страшных слов. — Он тебе все еще нравится?

— Что?! Какого Егора? Ее мужа, что ли? Нет! Да он-то тут при чем, я бы надела что-то поудобнее просто, раз планируется пижамная вечеринка, — говорю я, чувствуя, как начинают пылать щеки. Благо, в машине темно, и мое смущение не бросается в глаза. Такой подставы я не ожидала.

— Понятно. Неловко получилось, что ты видела его в окне, но… мы решили, что тебе надо себя пересилить. Не можем же мы поехать без тебя снова, это было бы нечестно.

— Это точно.

Нужно бежать. Но как? Какой предлог выбрать? Выйти из машины на половине пути — после того, как объявила, что с нетерпением ждала встречи?

— У тебя голова болит? — спрашивает Саша. — Уточняю потому, что у меня тоже. Сегодня какие- то магнитные бури или что-то в этом роде, — Саша кидает мне спасательный круг, который с благодарностью принимаю.

— Да, плюс женские дни: и живот, и голова. Все у меня болит, — закусываю губу. И сердце особенно, но об этом молчок.

— Ксюша переделала детскую, хочет показать нам.

— У нее потрясающий вкус.

Да уж не сомневаюсь.

Я не должна бывать в гостях у Ксюши. Это противоестественно. И… более того, это превращает меня в чудовище. Пожалуйста, Боже, не заставляй меня проходить через все это. Не заставляй нас всех проходить через это. Но подруги не дают и шанса на побег, они уверены, что пикантные подробности забудутся, и мы будем дружить как раньше, только еще и с Ксюхой. Я чувствую себя виноватой, поэтому любая отмазка начинает выглядеть притянутой за уши.

На воре и шапка горит. Ох, как точно сказано. Пылает синим пламенем.

Когда мы поднимаемся в лифте, я едва не плачу. Пытаюсь отыскать внутри себя какой-нибудь резервный источник сил и черпануть из него хоть немножко. Я вспоминаю Егора в первое время нашего знакомства и стараюсь разозлиться на нее за то, что сделала с ним. Как ни странно — начинает получаться, через несколько секунд я медленно глубоко дышу и чувствую себя увереннее.