Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга - Страница 35

Длительная, растянутая на целые недели прелюдия. Нужна разрядка.

Вероника лежит рядом со мной и ласкает себя, пока я, перевернувшись на спину, делаю вид, что сплю. Не знаю, как она на это решилась, как долго это продолжается, я почувствовал движения и проснулся, но, будучи все же больше чудаком именно на букву «м», не прерываю. Вчерашний вечер прошел отлично, мы гуляли по санаторию, наслаждаясь тишиной и удовольствием, когда ступали босыми ногами по густому зеленому газону, еще влажному после вечерней поливки. Чуть позже отыскали сухую лужайку и валялись прямо на траве, пили красное вино из пластиковых фужеров, разбавляя его льдом из сумки-холодильника, курили и бесконечно долго говорили на личные темы. Иногда обнимались, несколько раз я ее целовал, но почему-то без страсти, а просто в удовольствие. Без намека на продолжение. Губы сладкие, манящие, на языке вкус вина, почему бы не целовать? Под кайфом Вероника казалась мне такой хрупкой и нуждающейся в защите, что я и мысли не допускал стянуть с нее трусики. Она ведь не для этого со мной поехала, она давала мне намного больше. Если бы на фестивале я потерпел фиаско, наверное, она единственная, кого бы мне хотелось видеть.

А одному в этом санатории свихнуться можно.

Я просто знаю, что она меня поддержит. И я хочу сделать что-то особенное для нее. Не трахать — увы, в этом заключается главное и самое сложное к выполнению требование.

Все выходные мы баловались, измывались друг над другом то в купальниках, то в белье или в парадной одежде, мы довели себя до такого, что… сейчас я притворяюсь спящим, боясь спугнуть ее удовольствие. Еще немного — и мое сердце разорвется. Вероника смотрит опьяневшими от возбуждения глазами, совсем рядышком прижалась, вплотную, но я чувствую ее нетерпеливые движения. Она жадно вдыхает мой запах, возможно, это показалось бы странно в любой другой момент, но сейчас принимается как естественная потребность. Я тоже нуждаюсь в аромате ее кожи и ее возбуждения, во вкусе ее тела. Я адски хочу лежащую рядом женщину. Хочу целиком, до упора. Целовать, терзать, трогать везде, чтобы не смела помешать мне. Хочу рассмотреть ее, будучи спереди и сзади, хочу, чтобы она вспотела, стонала и кричала. Я хочу, чтобы она со мной кричала.

Вероника осыпает невесомыми поцелуями мое плечо. Я чувствую прикосновение влажного язычка, и его вкус мгновенно всплывает в голове. Я помню ее губы и будто чувствую их на своих пересохших.

Влажный след тянется по груди, поцелуи касаются соска.

На моем месте сейчас не проснулся бы только мертвый.

Но я притворяюсь для нее. Я хочу, чтобы она кончила. Мне нужна ее разрядка. Не знаю, никогда не испытывал подобного, я жажду увидеть женский оргазм, не находясь внутри и не планируя оказаться внутри секундой позже.

Моя порочная красавица думает сейчас обо мне, сминая свою грудь. Я пытаюсь сглатывать слюни незаметно. Одна ее рука опускается ниже по ее телу, я чувствую движения ее бедер, черт, самому бы автоматом не начать толкаться. Боже, как же нам это нужно. Одно мое движение — накрыть ее своим телом. Еще одно движение — направить и толкнуться. Где горячо, влажно.

От запахов кружится голова, мой стояк — каменный и болезненный, его уже невозможно не заметить, но Вероника слишком занята собой. Мы не так часто ночуем вместе, но, возможно, она это делает не впервые рядышком? Почему-то эта мысль возбуждает еще сильнее.

Она, видимо, решила, что прошлым вечером я упился вусмерть и не чувствую ничего вообще, проводит рукой по моей груди, слегка царапает ноготочками. Касается пальчиками моих губ, потом снова опускает руку. Переворачивается на спину, раздвигает ножки. Давай, девочка, для меня.

Она все еще очень близко, полжизни бы отдал, чтобы узнать, что именно себе фантазирует. Смелая. Безбашенная. Хочет и делает это. Она прекрасна.

Просто без ума от нее.

Она очень часто дышит. У нее изумительные маленькие темные сосочки, похожие сейчас на узелки. Я больше не прячусь, пялюсь во все глаза, но ее веки опущены, не замечает свидетеля.

Кровь пульсирует в висках, когда движения ее пальчиков становятся быстрее и ритмичнее. Я смотрю зачарованно, не в силах оставаться в стороне, по какой-то причине неспособный вмешаться.

А когда она выдыхает «Егор», у меня перед глазами красная дымка. Рывком приподнимаюсь и кидаюсь на нее. Жадно целую в губы. Я убираю ее руку, заменяя своей. Она пугается, пытается остановить, но я хватаю ее пальцы и сую себе в рот — единственный способ занять как-то. Пальчики свободной руки впиваются в кожу на моей шее.

Если я сейчас войду в нее, наш секс будет длиться половину секунды. Сделайте скидку, у меня воздержание несколько недель!

Сразу двумя пальцами проникаю в нее, ладонью кверху, технику я знаю. Вероника отпускает себя. Обе ее ладони на моих плечах, а губы приоткрыты. Поцелуи. Опять поцелуи. Ей так нужно, что она сжимает меня до боли.

Сильнее, малышка, мне нужно прийти в себя. Отвлеки меня от себя хотя бы на секунду.

Жалеть ее не собираюсь, я ведь чувствую, какая она… готовая. Несколько движений, сразу быстрый темп, который она сама себе никогда бы не смогла позволить. Мой темп. Со мной всегда будет так, как сейчас. Она напрягается всем телом и кончает, выгнувшись, застонав, приоткрыв рот. У меня голова кружится, перед глазами темнеет. Я ее целую, сразу углубляясь языком, хотя бы это могу себе позволить.

— Боже… — стонет она пораженно.

— Ты позвала меня, я точно слышал. Я… сейчас приду… просто я не в состоянии это сдержать… — хочу успеть до ванной.

— Стой, — она задерживает меня за руку. Быстро приспускает мои трусы, наклоняется, приоткрыв губы. Но минета не следует. Едва ее ладонь крепко обхватывает ствол, язык касается головки, представление феерически заканчивается. Чувствуя себя ошеломленным и вымотавшимся, я падаю на подушки и прикрываю глаза. Вероника забирается на меня сверху, и я ее обнимаю. Хорошо, что не уходит в душ или куда-то еще. Рядышком.

— Что теперь будет? — спрашивает она шепотом.

— Ш-ш-ш. Представь, что мы в будущем. Оно наступит, зуб даю. Захотели сильно и оказались в осени. За окном дождь, слышишь? Осенью всегда идет дождь, — там и вправду льет, небо упало на землю, как бы говоря: «ну, неужели?»

— Не хочу возвращаться обратно. В будущем хорошо. Вот бы здесь остаться… Что нам в настоящем делать? Ждать, сомневаться, да и только.

— Мы ненадолго. Ни одной лишней минуты не задержимся. Сделаем все необходимое и сразу сюда.

— Давно ты не спишь? — спрашивает Вероника через некоторое время.

— Давненько, — отвечаю хрипло. Надо бы попить, но кто знает, где взять воду? Осталось ли что- то в мини-баре?

— Боже, как стыдно.

— Все прекрасно, — я целую ее пальчики, и, почувствовав особый вкус на них, снова облизываю. Вероника прячет лицо на моей груди. — Спасибо. За финал. Это намного лучше, чем забрызгать тут все в попытке добежать до душа.

— Финал был безупречно красивым и вкусным, — она целует меня в грудь. — Но, Егор, я сама тебя спровоцировала, нужно было продолжить по-нормальному. Моя вина, я бы не стала тебя прерывать и предъявлять что-то после.

— Знаю, но так будет лучше. Я сам хочу сделать все правильно. Я тебе пообещал и сдержу свое слово.

— Вчера мы так хорошо поговорили по душам, я все испортила, да?

— Мы просто заглянули в будущее, помнишь? Да и, поверь, это совсем не то, что бы я хотел с тобой сделать. Просто помогли друг другу разрядиться, подумаешь.

Она устраивается поудобнее, закидывает на меня ножку.

— Если бы мы встречались и ты помог так разрядиться какой-то другой бабе… — говорит возмущенно, я поглаживаю ее по волосам, тяну «ш-ш-ш», и девушка замолкает. А через несколько минут, проведенных в тишине, — и вовсе спит. Наш самолет только вечером, поэтому я тоже не собираюсь бороться с усталостью. Кстати, если после секса спать хочется только вам, а ваша женщина полна сил и энергии, пересчитайте мысленно ее оргазмы, возможно, сто процентов из них — имитированные. Тщательно отлюбленная девочка спит, как убитая. Она как минимум румяная, вялая и довольная.