Четвертый с Фринагара. Ад во мне. Дело вкуса. Пропавший Ромни. Охота за сокровищем. - Куин (Квин) Эллери - Страница 56

…На Западной железной дороге все поезда Париж — Эврё, будь то скорые или, как любил их называть лорд Уимзи, не очень-то спорые, как правило, задерживались на неопределенное время в Дрё. Молодой человек (теперь в синем костюме) наблюдал, как предмет его охоты проследовал в буфет, и сам затем незаметно ускользнул с вокзала. Через четверть часа он вернулся, на этот раз в пальто из плотной материи для поездки в машине, в шлеме и больших защитных очках, сидя за рулем взятого напрокат «пежо». Незаметно поднявшись на платформу, он занял пост у стенки склада, где хранились фонари, откуда мог видеть и дверь буфета, и поезд. Через пятнадцать минут его терпение было вознаграждено: он увидел мужчину с несессером в руках, садившегося в вагон. Проводники захлопывали двери вагонов с криками «Следующая остановка — Верней». Паровоз запыхтел и застонал. Длинный состав из серо-зеленых вагонов, лязгая, медленно тронулся с места. Автомобилист удовлетворенно перевел дух, поспешно сойдя с платформы, завел свой мотор. Он знал, что у него под капотом машины скрыто более восьмидесяти миль в час, а во Франции не существует ограничения скорости…

«Мон суси» — замок эксцентричного отшельника и гения графа де Рюейя — находился в трех километрах от Вернейя. Это был тоскливого вида обветшавший замок, будто заброшенный в конец неухоженной сосновой аллеи, и погруженный в траурную атмосферу ненужности, характерную для дворянства, не знающего подданства. Позеленевшие каменные нимфы печально склонялись над высохшими фонтанами с зелеными пятнами плесени. Изредка через заросшие редколесьем поляны проезжал на своей скрипучей повозке с дровами кто-нибудь из окрестных крестьян. В любое время дня казалось, что наступили сумерки. Деревянные части строений рассохлись и молили о краске. Через жалюзи был виден чопорный зал с красивой, но потускневшей мебелью. Даже последняя из дурно одетых и обойденных вниманием дам на портретах, с наследственными резкими чертами лица и в длинных белых перчатках, давно увяла и исчезла из «Мон суси». Но в задней части замка неустанно дымила труба. Там помещалась лаборатория — единственный живой и современный уголок среди старых умирающих построек, единственное в замке место, унаследовавшее заботу и любовь, внимание и ласку, которыми графы, жившие в более легкомысленные времена, баловали своих коней и гончих псов, картины в портретной галерее и залы для приемов. А в подвале, в хрустальных гробах покрытых пылью бутылок, спали в прохладе и становились с каждым днем прекраснее, точно Спящая красавица, чудесные вина…

Когда «пежо» остановился во дворе, шофер с большим удивлением обнаружил, что он — не единственный посетитель графа. Огромный «супер-рено», похожий на красавицу эпохи Директории — длиннейший капот и почти полное отсутствие остального, в данном случае кузова, так перегораживал подъезд, будто имел целью помешать приблизиться к дому любым возможным визитерам. Блестящие бока машины были украшены гербом; престарелый слуга графа в эту минуту ковылял к двери, сгибаясь под тяжестью двух больших нарядных чемоданов с видной за целую милю надписью: «Лорд Питер Уимзи», выведенной серебряными буквами.

Водитель «пежо» с удивлением смотрел на все это представление и сардонически улыбался. «Лорд Питер, по-видимому, вездесущ в этой стране», — подумал он про себя. Затем, вынув из сумки перо и листок бумаги, он занялся писанием письма. Ко времени, когда чемоданы были внесены, а «рено», негромко урча, мягко откатился на задний двор замка, документ был готов и вложен в конверт, адресованный графу де Рюей.

— Попался в собственную ловушку, — сказал молодой человек и отдал конверт слуге.

— Я привез рекомендательное письмо господину графу, — сказал он. — Будьте любезны передать его. Меня зовут Брендон, Дит Брендон.

Слуга поклонился и пригласил его войти в дом.

— Прошу мсье о любезности присесть здесь в холле и подождать несколько минут — господин граф сейчас беседует с другим джентльменом, но я немедленно сообщу ему о прибытии мсье.

Молодой человек сел и стал ждать. Окна холла выходили на подъезд, и очень скоро дремоту замка прервал сигнал еще одного клаксона. По подъездной аллее шумно приближалось такси. Человек с поезда и багаж с инициалами П. Д. Б. У. были выгружены на пороге дома. Лорд Питер Уимзи расплатился с таксистом и позвонил в дверь.

— Так, — сказал мистер Брендон, — сейчас начнется комедия. — Он отошел, насколько это было возможно, в тень высокого шкафа в нормандском стиле.

— Добрый вечер, — сказал слуге на безупречном французском языке вновь прибывший. — Я лорд Питер Уимзи и приехал по приглашению господина графа до Рюей. Господин граф у себя?

— Милорд Уимзи? Простите, мсье, но я не понимаю… Лорд Уимзи уже здесь и беседует с господином графом.

— Вы меня удивляете, — совершенно спокойно ответил новый гость, — потому что никто, кроме меня, не имеет никаких прав на это имя. Видимо, кто-то более хитрый, чем честный, решился выдать себя за меня.

Слуга был явно растеряй.

— Может быть, мсье любезно покажет мне свои документы.

— Хотя несколько необычно предъявлять документы на пороге, когда приезжаешь с частным визитом, — ответил лорд Питер все так же благодушно, — я нисколько не возражаю. Вот мой паспорт, вот вид на жительство, выданный мне в Париже, моя визитная карточка, целая пачка писем на мое имя в «Отель Мерис» в Париже, на мою квартиру на Пикадилли в Лондоне, в клуб «Мальборо» там же и в дом моего брата на Кингс-Денвер. Этого достаточно?

Слуга внимательно изучил документы. Наибольшее впечатление на него, по-видимому, произвел вид на жительство.

— Очевидно, произошла какая-то ошибка, — прошептал он с сомнением. — Если мсье будет любезен пройти за мной, я доложу господину графу.

Оба скрылись за раздвижной дверью в глубине зала, и Брендон остался один.

— Небольшая сенсация в местных кругах, — заметил он. — Мы соревнуемся в неразборчивости в средствах. Ситуация деликатная и, безусловно, требует осторожного и хорошо продуманного подхода.

После нескольких минут ожидания в библиотеке, которые Брендон счел весьма напряженными, слуга вернулся за ним.

— Лучшие пожелания от господина графа, и прошу мсье оказать любезность и следовать за мной.

Брендон с непринужденным видом вошел в комнату. Он придумал, как овладеть положением. Граф, худощавый пожилой человек с пальцами, пожелтевшими от химикалий, сидел с озабоченным лицом за своим письменным столом. В креслах расположились оба Уимзи, и Брендон заметил, что в то время как Уимзи, которого он видел в поезде и мысленно назвал Питер первый, продолжал спокойно улыбаться, Питер второй (из «рено») выглядел возмущенным, как и подобает оскорбленному англичанину. Оба они на первый взгляд были похожи друг на друга — худощавые блондины с длинными носами и с как бы застывшим на лице неопределенным выражением, которое обычно характерно для любого сборища хорошо воспитанных англосаксов.

— Мсье Брендон, — заговорил граф, — я счастлив иметь возможность познакомиться с вами и сожалею, что должен немедленно просить вас об услуге столь же необычной, сколь важной. Вы передали мне рекомендательное письмо от вашего кузена, лорда Питера Уимзи. Не откажите в любезности сказать, кто из этих двух джентльменов ваш кузен.

Брендон медленно перевел взгляд с одного претендента на другого, соображая, какой ответ лучше послужит его цели. По крайней мере один их присутствующих гостей обладал острым умом, достаточно натренированным для изобличения обмана.

— Ну, что же, — сказал Питер второй. — Вы собираетесь признать меня, Брендон?

Питер первый достал сигарету из серебряного портсигара.

— Ваш сообщник, по-видимому, не очень твердо знает свою роль, — заметил он, улыбнувшись Питеру второму.

— Господин граф, — сказал Брендон. — Весьма сожалею, что не в состоянии помочь вам в этом деле. Мое знакомство с кузеном, так же как и ваше, состоялось и поддерживалось исключительно по переписке по интересующим нас обоих вопросам. Моя профессия, — добавил он, — сделала меня весьма непопулярным в кругу моей семьи.