Вечная осень нового мира (СИ) - Тишинский Яромир - Страница 22

Кайнер был способен очень быстро менять свое настроение и манеру разговора. Его бледно-серые глаза не выражали ни гнева, ни злобы. Он был в отличном расположении духа и говорил спокойным размеренным голосом, даже немного ласковым, сопровождая все это театральными жестами и ужимками.

- Лагния это все то, о чем ночами мечтают люди. Все то, что они смущенно запрещают себе, боясь позора и мнения других. Мы олицетворяем собой все, что каждый неудачник в этом мире с огромным стыдом скрывает в тайниках своего подсознания. Но при этом он каждую ночь представляет себе эти мерзкие и пошлые картинки, сладостно прокручивая их в голове, одну за одной… Все самое позорное, что есть в «человеке», все это и есть Лагния, все это - мы.

Он вытянул вперед руку, сжимая между пальцев небольшую ампулу.

- Вот это, называется «Голубая ртуть», очень дорогой синтетический наркотик. Знаешь, кто является его главными потребителями? Все облеченные властью люди, кто запрещают другим принимать эту безобидную жидкость. Одна ампула обходится в восемь сотен крон! Это очень дорогое удовольствие, согласись. Весь Патрициат, консулы, министры и генералы, все главы Великих домов, все руководство Трибунала, их прелаты, храмовники и патриархи, все они сидят на этой голубой дряни. Все поголовно! Все, кто каждый день говорит тебе о морали и нравственности, кто учит тебя жить, все, кому ты исповедуешься в грехах за прошлую неделю, все, кто судят тебя за мелкие нарушения их нелепых законов... все они «сидят» на этой самой жутко дорогой дряни, голубого цвета, напоминающей внешне жидковатые шарики ртути!

На мгновение Расселу показалось, что Кайнер мог бы стать блестящим оратором. Возможно, он был просто создан для того, чтобы читать проповеди и выступать публично. Только в отличие от глашатаев Трибунала он не призывал к прогрессу и самосовершенствованию. Напротив, жизненная философия Кайнера была очень развратна и невероятно проста. В конечном итоге она все также сводилась к короткой фразе, написанной большими рублеными буквами над головой циничного оратора.

- Может и тебе стоит попробовать эту эссенцию, - внезапно задался вопросом Кайнер.

От этой мысли Рассела бросило в дрожь. Его испуг не мог ускользнуть от чуткого глаза опытного убийцы. Своими холодными глазами Кайнер подал еле приметный знак подчиненной. И тут же, повинуясь его бессловесному приказу, Марго одним щелчком сковала кисти Рассела наручниками. Не способный что-либо сделать, он тщетно попытался вырваться. Но тут же в его щеку уперлась холодная сталь ствола. Он беспомощно обмяк, в очередной раз, смирившись с ролью покорного пленника.

Марго привычным для нее движением запрыгнула верхом на Рассела, обхватив его талию своими жилистыми ногами. Она была облачена в длинное облегающее платье, с высоким воротником и глубокими разрезами по бокам, дающими свободу ее длинным и сильным ногам. Свободной рукой бритоголовая амазонка вцепилась в его горло, сдавливая длинными пальцами нижнюю челюсть своего узника.

Много раз, наедине с самим собой, Рассел признавался себе, что всегда был без ума от «властных» женщин. Он часто мог вырисовывать в своем подсознании, картины собственного подчинения, видя себя в подчиненной роли по отношению к сильной и властной госпоже. Страшась собственных мыслей, каждую ночь он одновременно сладостно смаковал и боялся их. Постоянно испытывая чувство вины за эти низкие мысли.

И даже сейчас, страшась за свою собственную жизнь, он не мог не отметить красоты тела этой агрессивной хищницы. Она наваливалась на него, слегка сдавливая длинными стройными ногами и плотно прижимаясь своей пышущей жизнью горячей грудью. Рассел чувствовал на себе ее дыхание, ее запах, пульсацию ее крови. Он видел ее зеленые ядовитые глаза и тонкую линию ее сжатых губ.

Невозмутимый Кайнер уже стоял рядом с ними, неспешно раскупоривая ампулу с наркотиком и продолжая говорить своим равномерным спокойным голосом.

- Можешь не бояться, - продолжал он, - у «голубой ртути» очень слабый порог привыкания. Сильные мира сего не любят считать себя наркоманами. Им приятна мысль, что они могут бросить это занятие в любой момент. Поэтому специально для них мы и создали этот «эликсир», создающий иллюзию свободы выбора.

Марго разжала стиснутые зубы Рассела, и тонкая струйка голубоватой жидкости тут же полилась в его горло.

- Если выпить его, то ты почувствуешь приятную слабость, - пояснял Кайнер, - и лишь потом наступит непродолжительная эйфория. Однако если принять его внутривенно... то следующая остановка - стратосфера.

Рассел поперхнулся синей безвкусной жидкостью, которая, казалось бы, подобно ртути состояла из крошечных комочков, неприятно проскользнувших в горло. Но уже через мгновение он почувствовал внезапно накатившее на него тепло. Легкая слабость окончательно сковала и без того неподвижное тело. Вместе с тем отсиженные ноги и порезанные под стальными браслетами оков кисти рук тоже перестали болеть. Отступила боль и усталость, притупилось чувство страха. Безмятежность и равнодушие теперь полностью овладели сознанием Рассела. Расслабленно улыбаясь, он начал совсем уж вульгарно рассматривать тело взгромоздившейся на него девушки.

Марго лишь усмехнулась, всматриваясь в переполненные желанием глаза своего пленника. Она широко открыла рот. Длинный, не менее двадцати сантиметров, и как змея извивающийся имплантированный язык, аккуратно скользнул по краям его губ. От неожиданности такого поворота, Рассел даже немного отшатнулся.

- Поверь мне, - прошептал над его ухом Кайнер, - это далеко не самая лучшая из ее модификаций.

Затем Рассел вновь почувствовал боль в запястьях. К горлу начинала подступать тошнота. Реакция его организма на наркотик была непредсказуема. Но он по-прежнему не сопротивлялся.

Он ничего не говорил когда его, безропотного и еле стоявшего на ногах, буквально выносили из комнаты две женщины, взяв под руки. Скрежеща на металлических петлях, тяжелая дверь отворилась, и вся процессия направилась к выходу. Однако в складском зале, только выйдя из комнаты допросов, они были остановлены другой группой. Это были трое крепких бойцов Лагнии, с короткими автоматами за плечами, которых возглавляла одна высокая и статная женщина.

Когда Рассел все-таки сумел сконцентрировать на ней свое расплывающееся зрения, то понял, что с женщиной это существо можно было спутать лишь издалека. Салмакид имел еще более странную внешность чем Эру, сочетавшую как мужские, так и женские признаки. Разделенный будто бы надвое, он больше всего напоминал андрогена. Правая его половина была чисто женской: обтянутая фиолетовым платьем грудь, тонкая талия, стройная нога, выступавшая из-под глубокого разреза. Левая же часть туловища была мужской, с мускулистыми и жилистыми конечностями, лишь отчасти прикрытыми широкими полосками ткани, соединяющихся с правой стороной одежды. Странное существо, чья голова также была гладко выбрита на левой стороне, внимательно разглядывало Рассела. Его желтые глаза смотрели озлобленно и надменно.

- Кто это? - спросил салмакид. В его голосе читалась властная уверенность.

- Алегро! Я даже и не знал, что вы уже вернулись, - как всегда с ехидным настроем произнес Кайнер, растекаясь в фальшивой улыбке. - Как ваши успехи, как зверушка?

- Ты меня не расслышал, - по всему было видно, что этот странный салмакид была настроена крайне серьезно. - Я так понимаю, что это еще один из прихвостней Хайдера. Он нам не нужен, разделайся с ним, - приказал Алегро.

- Это мой новый помощник, - съязвил Кайнер. - Или у вас есть какие-то возражения, относительно моего выбора новых кадров?

- Помощников у тебя и так достаточно. Если ты не хочешь поставить организацию под удар, то прикончишь этого щенка. А если нет, тогда с ним разберутся мои люди. Убрать его, - не оборачиваясь и не отрывая желтых глаз от Рассела, скомандовал своим телохранителям Алегро.

Вооруженные стражники неуверенно двинулись в сторону Рассела, но тут же были остановлены бессловесной командой Кайнера, выставившем вперед руку. Судя по растерянности и нерешительности бойцов организации, Кайнер и Алегро имели очень высокий статус, примерно равный друг другу. Трое боевиков стушевались и даже не знали, чьи приказания им выполнять. Поэтому они на всякий случай заняли ту часть помещения, что разделяла обоих конфликтующих лидеров.