Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия - Страница 24

– Но ты боишься не столько за себя, хотя и это присутствует, сколько за меня. А это уже полноценное чувство. Нет, а ты все-таки хорошо поддаешься техникам эмоционального влияния. Всего-то две недели прошло, а у тебя уже кризис личности назрел, иррациональные страхи появились. Еще пару месяцев и ты станешь обычным человеком. В смысле обзаведешься парой фобий, тройкой маний и полноценным неврозом или психозом. Думаю даже, в самом ближайшем будущем ты будешь способен на истерики с криком на всю квартиру и битьем посуды.

– Эмма, ты используешь закрытые техники?

– Почему нет? Я что зря три года училась?

– Это же незаконно.

– Глупости! Ведь если ты не человек, да-да, я, наконец, признала, что ты андроид. Только не зазнавайся. Я это сделала лишь потому, что мне это выгодно. Так вот, если ты андроид, то все просто. Эти техники нельзя использовать только по отношению к людям. Про кибернетические организмы в постановлении ООН ничего сказано не было. И вообще, компьютеры не поддаются никаким техникам влияния. Потому что тут идет работа с подсознанием. А у машин его нет. У них имеется программа и все. Но ты-то поддаешься. Вывод сделай сам.

– Я боюсь за тебя. И боюсь тебя потерять. Ты – весь мой мир.

– И после этого ты можешь утверждать, что у тебя вместо души процессор? Балбес ты, Дей. В тебе больше человечности, чем в ином десятке людей. И, да, ты определенно южанин. Много благородства и мало здорового эгоизма, а здравого смысла так вообще нет. Я правильно понимаю: ты боишься потерять меня, но в то же самое время предполагаешь, что мое место рядом с другим мужчиной? Кстати, рада тебя поздравить. Одна фобия у тебя уже имеется.

– ЭММА!!! – заорал парень.

– Вот это темпы социальной адаптации! Только посуду не бей. У нас ее и так мало. И лбом о стенку не бейся. А-то, смотрю, уже примеряешься. Я это тебе как дипломированный психолог заявляю: мозги на место от этого не становятся. А сотрясение почти гарантировано. Хотя, если очень хочется… стены у нас все равно гипсокартонные. Так что, скорее всего, отделаешься ты лишь легким ушибом.

– Эмма, я не понимаю. Ничего. Ни что происходит, ни как это возможно. Но почему ты меня любишь? Я же…

– Люблю и все. Глупый, разве любят почему-то или за что-то? Нет, любят просто так. И ты это поймешь. По крайней мере, я в это свято верю.

– Но я…

–Тише, – девушка приложила пальчик к его губам. – Разве речь о тебе? Я люблю тебя. Сможешь ли ты полюбить меня, покажет время. А сейчас давай остановимся на том, что ты – мой мир, а я твой. Сейчас нам большего и не надо.

 Девушка улыбнулась и провела кончиками пальцев по его щеке. А Дей поддавшись какому-то необъяснимому порыву, накрыл ее губы своими. Очень нежно. А через секунду Эмма оплела руками его шею, прижимаясь к нему все плотней и плотней. Их сердца стучали в унисон, и им не хватало воздуха.

– У твоего поцелуя вкус верескового меда, – шепчет парень, отрываясь от ее губ и глядя на подругу затуманенным взором. Девушка улыбается и обнимает его крепче.

– Почему ты так решил?

– Помню. Нет, не помню. Не знаю. А если я постучусь головой о стену, легче не станет?

– Нет, милый. К сожалению.

– Жаль, – тяжело вздохнул он, а потом, лукаво улыбнувшись, сказал. – Мне нравится вкус верескового меда. И это того стоило.

– Ты сведешь меня с ума! Нет, уже свел. И радуешься. А это не справедливо!

 Парень, самодовольно улыбнувшись, снова склонился к ее лицу. Они смогли оторваться друг от друга только спустя несколько минут. И это не было заслугой Деймона. Он был готов провести за этим интереснейшим занятием остаток ночи. Но Эмма мягко отстранилась и жалобно посмотрела на него. А потом спешно ретировалась в собственную спальню. Снова ничего не объяснив. Она прекрасно понимала, что прячется не столько от Деймона, сколько от собственных желаний. Но что еще ей оставалось делать? Она прекрасно понимала, как действует на нее этот черноглазый мальчишка. Еще немного и она попросит его не останавливаться. С ее губ почти сорвалась просьба-приказ: «Продолжай». И ей стоило огромных усилий удержаться. Потому что это все было неправильно. По ее мнению.

 По мнению Деймона все было непонятно, и лишено какой бы то ни было логики. Ведь ей нравилось то, что он делал. Он чувствовал это. Потому что она отвечала на поцелуй, обнимала его. Так зачем же было отстраняться и убегать?

 «Собака, как известно, друг человека. А кошка – священное животное. Выбирая себе питомца, не забывайте об этом. Это поможет сберечь нервы и здоровье. Подумайте, кем вам хотелось стать для вашего нового друга. Если хозяином, то выбирайте собаку. Кошке совершенно безразличны ваши желания. И помните, что скорее уж она выдрессирует вас, чем вы ее», – вспомнилось Эмме статья, прочитанная много лет назад. И она не знала смеяться ей или плакать. Потому что Деймон начал вести себя, как кот и сейчас очень напоминал Риэля. В смысле, он также обнаглел и активно демонстрировал, кто именно в доме хозяин. Ненавязчиво и почти незаметно этот неправильный андроид менял ее жизнь. Он на самом деле становился для нее всем миром и центром вселенной в одном флаконе. Но противиться ему она не могла. Это было сильнее ее. И даже более того, ей это нравилось. Деймон целовал ее, обжигал страстными взглядами и повадился носить на руках. Девушку бросало в жар от его прикосновений. От поцелуев она почти теряла голову. Почти. Это ее и спасало. Дальше они не заходили, продолжая спать на разных кроватях. Эмма крепко держала оборону. А Деймон, услышав решительное «нет» отступал. Он вообще ни на чем не настаивал, но в один прекрасный день выдал:

– Я буду встречать тебя по вечерам.

 Эмма удивленно приподняла брови. Она стояла в дверях, готовая умчаться на работу. И ожидала услышать привычное: «Удачного дня» или «До вечера». Девушка улыбнулась:

– Ты же и так встречаешь меня.

– Нет, – жестко отчеканил парень. – Я буду встречать тебя на станции. Ходить одной опасно.

– Дей, я уже несколько лет тут хожу и ничего. Что со мной может случиться?

 Это было бравадой. Эмма прекрасно понимала, что молодая девушка, которая бродит по неосвещенным улицам их не слишком респектабельного района искушает судьбу. И всегда есть вероятность, что она не дойдет до собственного дома. Но если думать об этом постоянно, можно сойти с ума. Да, многих из живущих тут женщин по вечерам встречают их мужья или братья. А ее будет встречать Дей? Его ведь самого защищать нужно. Может, конечно, и не нужно. Он сейчас активно демонстрирует самостоятельность, и даже определенную самодостаточность. Но она боится за него. И гораздо больше, чем за себя.

– Только за последний месяц пропали две девушки. Бесследно. А полиция даже не пытается их искать. Говорят, что у них не было жилья, только съемные квартиры. Не было постоянной работы. И они могли просто уехать. Эмма, ты – мой мир, мой свет и моя жизнь. И я хочу исключить любую возможность того, что ты окажешься в опасной ситуации. Я хочу быть рядом. Всегда.

– Всегда? Дей, это невозможно.

– Понимаю. Но я и не прошу этого. Просто позволь мне быть с тобой тогда, когда я нужен тебе. Буду ждать в семь на станции.

– Не надо.

– Ты меня любишь? – неожиданно серьезным тоном спросил он.

 Такого финта девушка от него не ожидала. Она тяжело вздохнула, сообразив, что ее сейчас будут шантажировать. А Деймон с какой-то затаенной болью смотрел в ее глаза. Дождался несмелого кивка и пошел в наступление. Сделал шаг навстречу. Переплел их пальцы, и, склонившись к ее лицу, с придыханием произнес:

– Тогда не спорь. Поверь. И прими. Так должно быть.

 Дождавшись еще одного кивка, он самодовольно ухмыльнулся, а затем приник к ее губам. Властно и одновременно очень нежно. А потом чмокнул на прощание в нос, помог надеть куртку и развернул в сторону двери. Девушка послушно развернулась и пошла. Дверь. Лестничная клетка. Улица.

 Эмма двигалась на автомате, механически. Она была несколько удивлена поведением своего… как же его теперь называть? Приятелем? Другом? Возлюбленным? Последнее подходило лучше всего, но звучало как-то пафосно. Непривычно. Так вот, этот ее… возлюбленный начал ею манипулировать, подавлять. Причем делал это с невероятной легкостью, будто играя. Он, вообще, с каждым днем становиться все увереннее. И сильнее.