Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия - Страница 20

 Молодой человек, в это время ставил чайник и разогревал ужин. Он казалось, и не заметил смятения Эммы. Ему было важнее само ее присутствие рядом. А какие она при этом испытывала эмоции, его интересовало мало. Ведь что такое эмоции? Что-то абстрактное, еще совершенно ему непонятное. Социоборги – последовательны и функциональны. Они созданы мыслить, а не чувствовать. Тогда как эмоции лишены абсолютной логики, а подчас и смысла. Андроиды способны их классифицировать, определять динамику, интенсивность, и улавливать причинно-следственные связи эмоциональных реакций. Но понять могут только люди. Или не только? Потому что он (Деймон) может. А это значит… нет, это ничего не значит!

 Когда девушка зашла на кухню, ужин уже стоял на столе, распространяя просто умопомрачительный запах. Эмма зажмурилась и тихо застонала, а потом весело произнесла:

– Очередной шедевр? Дей, у тебя определенно талант. Все, как в дорогом ресторане. И я только сейчас поняла, насколько голодна!

 "Я скучал", - не сказал молодой человек. Хотел. Но не смог. Ему было трудно подобрать нужные слова. Как рассказать о щемящей пустоте в груди, если он остается в одиночестве? Как объяснить ей, что только, когда она рядом он чувствует тепло и уверенность? Правда, в чем заключается эта уверенность Деймон и сам пока не понимал. Все это было так сложно. И легко. Потому что ему и не нужно было подбирать слова. Зачем андроиду описывать чувства и эмоции? Ведь он их лишен. И Эмма не будет ждать от него такой способности. Или будет? От нее можно ожидать чего угодно.

  Молодой человек улыбнулся своим мыслям. Его хозяйка, судя по всему, такая же ненормальная, как и он сам. Хотя, нет. Она – особенная!

 – О чем ты думаешь, Дей?

 – Я? – растерялся молодой человек.

 – Да. Ты. Так о чем?

 – О тебе.

 – И что же ты обо мне думаешь? - Девушка кокетливо улыбнулась.

 –Что ты – это ты. Единственная...

 – И неповторимая? А ты, оказывается льстец. И садись за стол. Я бы хотела поскорее попробовать то, что ты приготовил. Умираю от голода.

 Покончив со своей порцией, девушка расслабленно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

– Ты – гений, Дей! Я такой еды в жизни не ела. А о том, чтобы приготовить – вообще молчу. Как у тебя это получается?

– Я могу пересказать тебе технологию приготовления данного блюда, – самым серьезным тоном объявил парень. – Мне сделать это сейчас или позже?

– Не надо! – Эмма засмеялась. – Пощади! Я устала. И я терпеть не могу готовить.

– Тогда зачем ты спрашивала, как я приготовил это блюдо? – Растерялся Деймон.

– Это был риторический вопрос. На него совсем не обязательно отвечать.

– А зачем задавать вопрос, если ответ на него не нужен?

 Девушка беспомощно пожала плечами. А затем сквозь полуприкрытые веки стала рассматривать своего «заколдованного принца». Потратив на это минуты три, она постановила, что он изменился. Он стал более человечным. Или менее механическим. Это нельзя было назвать разительной переменой, скорее, едва заметной. Но Эмму радовало даже малое. Ей что-то подсказывало: все идет своим чередом. Да и торопиться-то ей по большому счету некуда.

– Кстати, куда ты положил тот пакет, который я принесла?

– На комод в коридоре. Принести?

– На кухню? Нет, конечно. Пойдем в гостиную? Там будет удобнее разбирать где – чье. Я растратила почти половину зарплаты. Но никуда от этого не деться. Не можешь же ты ходить в одном комбинезоне. Да и мне давно пора было обновить гардероб.

– Ты купила мне одежду? – молодой человек даже растерялся от такого заявления хозяйки. – Но зачем?

– Чтобы ты не ходил в одном и том же. Не тормози. И пойдем скорее. Мне не терпится посмотреть на тебя в чем-нибудь не таком сером. Ультра-модные вещи, мне, конечно, не по карману, но мне и не нравится пестрые вещи. Я так воспитана. Юго-Восточный округ вообще является оплотом пуританской морали и просто-таки патологической нравственности. Яркую одежду носят только маленькие дети. Мужчины – исключительно деловые костюмы темных тонов, а женщины – строгие платья. Представляешь, там даже появление девушки на улице без шляпки считается проявлением дурного тона. Единственное исключение из правил – званые вечера. Дамам на них предписывается являться в открытых платьях, а их спутникам – в светлых костюмах и без галстуков. Но то, что принято здесь… Бусы, стразы и блестки, жуткая мешанина цветов… Там, где я родилась, даже сотрудники «интимной сферы развлечений» одеваются скромнее, чем добропорядочный граждане здесь. Ну, и почему ты гипнотизируешь футболку вместо того, чтобы примерить ее? Это не картина. Не надо на нее любоваться. Бери первый комплект и марш в ванную – переодеваться.

 Деймон чувствовал себя очень странно. Он, казалось, привык уже к этому состоянию, но оно постоянно изменялось. Парню вдруг стало ясно, что гамма его эмоций не умещается в это понятие. С каждой минутой его маленький мир становился все сложнее и сложнее. И в то же самое время проще.

 Глупое, иррациональное желание – рассказать об этом, было безжалостно подавлено. Потому что Дей не знал двух вещей: как на это отреагирует Эмма, и какими словами можно выразить бурю в его душе. Второе, что, в принципе, странно, беспокоило молодого человека намного сильнее, чем первое. Ведь андроид должен руководствоваться предпочтениями хозяина. Но то, что он должен, его уже мало волновало. По крайней мере, сейчас. Потому что слишком уж много свалилось на него того, что он не должен был, но получил в полном объеме. За этими не слишком веселыми мыслями, Деймон переоделся в черные джинсы и белую футболку. Посмотрел на себя в зеркало. Поправил на себе одежду и вышел в гостиную.

– Тебе идет, – тихий нежный голос разбил несколько гнетущую тишину.

 Эмма сидела на диване и грустно улыбалась, глядя на него.

– Так и знала, что в этом ты будешь великолепен. Черное и белое. Жаль я не обладаю способностью в любых вещах выглядеть столь же сногсшибательно.

– Но ты прекрасна…

 Девушка резко вскинула голову и изумленно уставилась на молодого мужчину, стоящего в нескольких шагах от нее. «Нет, не может быть», – промелькнуло у нее в ее голове. Да, определенно, показалось. Лучше всего решить для себя, что это следствие усталости и ее собственных желаний. Ведь как глупо будет она выглядеть, спросив: «Деймон, не сказал ли ты пару минут назад, что я прекрасна? А то знаешь, мне показалось, что сказал». И подхватив свои вещи, девушка, молча, ушла в свою комнату.

 Как только за ней открылась дверь, парень на негнущихся ногах подошел к месту, где она только что сидела. А потом с тихим стоном опустился на пол возле дивана. Он чувствовал опустошение и глухую боль в груди. Не нужно было этого говорить. Если бы он сдержался, то Эмма не ушла бы. Его хозяйка не собиралась уходить. Но он все испортил. Потому что не может вести себя как все андроиды. Потому что он – вещь. Вещи индифферентны по отношению к своим владельцам. Но он не может так. И бессмысленно задаваться вопросом: Почему? Просто он такой. Неправильный и иррациональный. И ему без нее плохо.

 Тихий всхлипы за тонкой перегородкой стены полночи сводили его с ума. И он ничего не мог с этим поделать.

   Этой ночью Деймон и Эмма почти не спали. Не могли уснуть. По разным причинам. Точнее, причина была у них одна, но видели ее эти двое по-разному. А вот проснулись они одновременно. Рано утром от рева пожарной сигнализации. И последующего уведомления, о том, что это была учебная тревога.

– В шесть утра! Какая может быть учебная тревога в шесть утра? – возмущалась девушка, сидя на кухне. – Дей, ну скажи, что это за безобразие? Я спать хочу! Мне плохо! И все это в шесть утра!

 Деймон в новых брюках и красной футболке спокойно делал бутерброды. После вчерашнего разговора о риторических вопросах, он эти самые вопросы стоически игнорировал. И это было не так уж и сложно. Эмма пыталась дать выход эмоциям. И диалог ей для этого был не особо нужен. А молодому человеку вполне достаточно было лишь изредка кивать, выражая согласие и понимание.