Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия - Страница 12

 Настроение Эммы портилось все стремительнее. И когда Мать Дика сквозь зубы предложила проследовать в гостиную, и выпить чаю, в душе молясь, чтобы эта ужасная особа вспомнила, наконец, свое место и отказалась. И девушке вдруг ужасно захотелось сделать ей гадость. Выпить чаю, например, посидеть на дорогом диване и поговорить о погоде. Интересно было бы посмотреть, как почтенная дама покрывается пятнами, подсчитывая, во сколько ей обойдется выброшенный сервиз, диван и ковровая дорожка, которых посмела коснуться «мерзкая плебейка».

 Госпожа Вельд, перед тем, как все чинно проследовали за ней в малую гостиную, вызвала горничную и потребовала, чтобы та вымыла и продезинфицировала Дика. Эта любящая и заботливая мать именно так и выразилась: «Вымыть, продезинфицировать, а потом привести, чтобы я могла обнять моего дорогого сына». Желание Эммы сделать ей гадость стало практически нестерпимым, и девушка решила ему поддаться. Она подхватила малыша на руки, крепко прижала к себе и поцеловала в пухленькую щечку. Дик заразительно засмеялся. Все равно его дезинфицировать будут. А потом шутливо потребовала, чтобы он рос хорошим мальчиком, и больше нигде никогда не терялся.

 Мамочка Дика, после этого поменявшись в лице, умирающим голосом потребовала, чтобы сначала ей принесли сердечные капли, а уже потом вымыли ее ребенка.

 За чаем, глава семейства пространно выразил признательность Эмме за помощь его сыну. Потом он перевел глаза на дочь, и ласково поинтересовался у нее: как Дик, мог остаться совершенно один в торговом центре? На что, это чудное создание, наивно хлопая накрашенными глазками, ответило:

– Ну, папочка, там объявили специальную акцию! Андроида модно было купить почти за бесценок. У всех моих подруг есть такие. А этот одновременно является и слугой и телохранителем. В общем, я так закрутилась, что совершенно потеряла Дика из виду. А он, ведь, совершенно невозможный ребенок. И часу не способен оставаться на одном месте. А в зал социоборгов с детьми нельзя. Вдруг он бы что-нибудь сломал.

– И поэтому ты оставила его одного в главном зале, где с ним могло случиться все, что угодно?

– Ой, да что с ним могло случиться? Привела же его эта милая девушка. И, вообще, почему я должна была с ним гулять? У него что, няни нет?

 Мужчина даже побагровел от злости.

– Напоминаю, дочь, что у няни твоего младшего брата сегодня выходной. Один единственный раз я попросил тебя о маленькой услуге. И ты обещала мне погулять с Диком. Это было так сложно, погулять с ним пару часов? Как будто тебя просят этого каждый день! Кира, ты понимаешь, о чем я? Привести его домой должна была именно ты! Ты, а не случайная прохожая.

 Эмме было очень неприятно находиться при этих семейных разборках, но уйти прямо сейчас, прервав главу семейства, справедливо отчитывающего дочь, было невежливо. К тому же, малыш действительно мог пострадать. Только СМИ вещали о нулевом уровне преступности и абсолютной безопасности улиц мегаполисов. Жизненные реалии говорили совсем об ином раскладе вещей. И одинокого ребенка на улице могло ждать, чего угодно. Но понимание этого факта на холеном личике «золотой» девочки не отражалось совершенно. Раскаянье и чувство вины она не посчитала нужным даже изобразить. Зато возмущение оскорбленной в лучших чувствах невинности было почти осязаемым.

– Я не понимаю твоего раздражения, папочка. Тебе что, жалко мелочи на чаевые этой милой услужливой девушке? Так, не беспокойся, у меня осталась немного с обеда в торговом центре.

 Кира скользнула насмешливым взглядом по фигурке Эммы, и с фальшивой улыбкой поинтересовалась, будет ли ей достаточно десяти кредитов да доставку Дика домой.

– Не нуждаюсь, – коротко и зло бросила Эмма, подскакивая с мягкого кресла.

 «Золотая» девочка обидно расхохоталась и издевательски протянула:

– Ну, конечно. Это заметно.

 Эмма сделала глубокий вдох, и металлическим голосом произнесла:

– Благодарю за гостеприимство, но мне необходимо идти, – Вбитые с детства правила вежливости не желали сдавать свои позиции даже под натиском такого откровенного хамства. Все-таки воспитание – великая вещь.

 Повисла неловкая пауза. Господин Вельд, казалось, не мог сообразить, что ему следует сделать в первую очередь: осадить Киру, или извиниться перед гостьей? Его супруга не одобряла вульгарных высказываний дочери. Но тот факт, что благодаря этому, их дом будет избавлен от общества неблагонадежной особы, заставлял закрывать на все глаза. Кира торжествовала, сияя от самодовольства. Эмму затрясло от бессильной ярости и обиды. Проявляя человечность и сострадание, она менее всего могла подумать, что ее сочтут услужливой нищенкой. Да, у нее была маленькая зарплата. Да, на дорогие вещи ее не хватает. Но в принципе, жила девушка не так уж и плохо. По крайней мере, она не настолько нуждалась в деньгах, чтобы рассыпаясь в благодарностях брать милостыню.

 Медленно, с достоинством девушка развернулась, и высоко держа голову, направилась к выходу, не обращая внимания на хозяев.

 Отец семейства нагнал ее на лестнице и прямо, без обиняков спросил, сколько с него за оказанную услугу. Девушка глухо застонала. Она, вообще, была из той породы романтиков, которые до самого конца верят в человеческое благородство, и надеялась, что ей все-таки не станут предлагать ей деньги на полном серьезе. Кира – избалованная дура, и она не в счет.

– Вы серьезно? – грустно вздохнула Эмма, оборачиваясь к отцу Дика.

 Господин Вельд подтвердил, что, да, он абсолютно серьезен. Ведь понимает, что могло приключиться с его сыном, не окажись поблизости человека, готового помочь ему.

– Платят за доставку товара. Да, Ваша дочь забыла о том, что Дик – не вещь, а ребенок, но Вы-то должны это помнить. Я его не доставляла. Я его привела. Домой. Просто потому, что не смогла пройти мимо беззащитного ребенка в одиночестве бродившего по нашим, не самым безопасным улицам. В мои цели входило защитить его, а не заработать. То, что я не наряжена в дорогие тряпки, вовсе не означает, что нуждаюсь в Ваших подачках. Иными словами, мне от Вас ничего не надо. Хотите меня отблагодарить – не позволяйте больше этой эгоцентричной идиотке гулять с Диком. В следующий раз на его пути может не оказаться «милой, услужливой девушки». И оставьте меня в покое. Выход я найду сама.

 Почти выкрикнув последнюю фразу, девушка опрометью бросилась вперед. Сделала она это слишком быстро, чтобы сохранить равновесие. Она оступилась. Вместо изящного перила, руки ее поймали пустоту. Девушка, испуганно вскрикнула и зажмурилась. Но удара не последовало. Эмму подхватили чьи-то сильные руки. А их обладатель тихим вибрирующим шепотом, щекоча дыханием основание ее шеи, поинтересовался:

– Вы в порядке? – Замолк на секунду, а потом продолжил, добавив в голос вежливой укоризны. – Необходимо быть аккуратнее на лестницах. Вы могли пострадать.

 Околдованная этим низким тембром, девушка повернулась лицом к своему спасителю и на секунду утонула в его черных глазах. И этого было достаточно, чтобы перевернуть весь ее мир.

ГЛАВА 5

 Есть мгновения, которые длятся дольше, чем вечность, которые меняют нашу жизнь и нас самих. И приход любви – это всегда взрыв твоего микрокосмоса.

 Кто-то говорит, что ее не существует в природе, иные утверждают, что вот она – только руку протяни. Но ей безразлично, что мы говорим или думаем. Она решает сама, не спрашивая нас. Любовь может долго стучаться в твое сердце, терпеливо ожидая, когда ты впустишь его, а может ворваться, выбивая все замки и запреты. Прятаться и бороться с этим бесполезно. Это чувство всегда оказывается сильнее нас, как бы мы ему не сопротивлялись.

 Эмма считала любовь, как таковую, чем-то, что жизнь ее, и без того нелегкую, только усложнит. Поэтому девушка этого чувства всячески избегала. И это было не так уж сложно. Достаточно симпатичную, но холодную Эмму Росс мужчины в большинстве своем избегали. Оставшееся меньшинство – не привлекало саму девушку. Так что она, не прилагая к этому ровным счетом никаких усилий, дожила до своих двадцати трех лет, так и не переболев вирусом первой любви (смесью юношеского максимализма, наивного романтизма и любопытства пополам с глупостью). Если честно, она уже начала сомневаться, в своей способности влюбляться и любить. Эмма убедила себя, что в этом чувстве нет ничего особенного и интересного, что от любви глупеют и ведут себя неразумно, и что она, конечно же, влюбится. Но, только, для того, чтобы понять природу этого процесса. И будет это когда-нибудь потом. Сейчас у нее и без того уйма проблем.