Горизонты вечности (СИ) - Бриз Евгений - Страница 9

Захар лениво зевнул.

– Давайте.

– В сравнении с перемоткой у вклада времени есть одно важное преимущество – за вложенные годы вы получаете солидные проценты. Разумеется, никаких воспоминаний не прилагается, Банк распоряжается вашим временем по своему усмотрению, используя с наибольшей эффективностью персональные способности клиента.

– То есть, белое пятно в памяти?

Перов пожал плечами:

– Таковы правила. Они касаются и процентов, уплачиваемых клиентами за кредиты и перемотку. Сколько лет вы собираетесь перемотать?

– Ну, я думаю, восьми лет должно хватить.

– Двадцать пять процентов от восьми лет это два года. То есть, шесть лет вы будете жить и работать самим собой, отчисляя Банку лишь небольшой процент от заработка, а два придётся отдать Банку целиком. Это можно сделать в начале периода, в конце, либо рассредоточить равномерно малыми порциями, но не менее трёх месяцев за раз.

– Осталось сообразить, как объяснить жене и её деду своё двухлетнее отсутствие, – задумчиво проговорил Захар.

– Обычно мы используем легенду о второй работе, связанной с частыми командировками, – пояснил менеджер. – Ведь часть извлекаемой прибыли будет перечисляться на ваш счёт, иначе, что это за работа, которая не приносит в семью денег?

– Действительно. – Захар озадаченно посмотрел сквозь Перова, куда-то в пустоту. – И на какой работе я буду задействован в два процентных года?

– Это определит анализ ваших персональных способностей и навыков. Банк использует их максимально эффективно. Это же можно сказать и про основную занятость. Проектировщики рассчитают ваше время и самым рациональным способом разделят его между необходимостью зарабатывать, находиться с семьёй и даже личным досугом. Для того чтобы в ваших воспоминаниях осталось что-то из любимых занятий. В киборга вас никто превращать не собирается. Ну что, останавливаетесь на перемотке?

– Да, – тут же ответил Мойвин. – Однозначно.

– Я подготовлю договор к завтрашнему вечеру, – сказал менеджер и протянул Захару планшет. – Вам предстоит лишь заполнить графу хобби и интересов. Возможно, вы захотите посвятить свободное время саморазвитию и просвещению.

– А это хорошая идея, – оживился Захар. – Мне надо хорошо подумать.

– Без проблем, – кивнул Перов. – Можете взять планшет с собой, а как справитесь – сбросьте мне файл на указанную почту. Укажите в графе весь перечень занятий и процентное распределение времени между ними. Проектировщики учтут их при составлении плана вашей жизни на ближайшие восемь лет. Да, – добавил менеджер, – на какой форме возврата процентов мы остановимся? На частичной периодической или единовременной в полном объёме?

– Думаю, на частичной, но не слишком частой.

– Четыре периода по шесть месяцев вас устроят?

– Можно и так.

– Замечательно, жду вас завтра в это же время.

Оксана варила что-то вкусное. Захар определил с порога. Что-что, а готовить она умела отменно. Он сбросил с себя осеннюю куртку, будто она весила килограмм двадцать. Захар Мойвин устал, чертовски устал – к такому заключению он пришёл, направляясь на кухню.

– Привет! – Оксана отошла от плиты и поцеловала его. – Садись, через минуту будет готово.

Он сел. Да, она не была первой красавицей даже в том злополучном клубе, и о любви к ней не могло идти и речи. Привычка – да. Но самые противные чувства вызывало осознание того, что она-то любила его.

Захар представил, как сейчас сидел бы за этим столом, в возрасте тридцати лет, а его сын прибежал бы похвастаться отцу хорошими оценками из школы. А после ужина Захар долго бы просматривал на проекторе семейные снимки, закрепляя свои, по сути, фальшивые воспоминания чем-то реальным.

Но почему фальшивые, спросил он себя? Ведь все эти восемь лет будет жить не кто-то вместо него, а он сам. Просто для него они пронесутся за восемь минут. Насколько было известно, даже ближайшее окружение ничего не замечает. А вот сам ты вполне мог зайти в Банк одним человеком, а выйти уже совсем другим. Но людей меняла не перемотка. Их меняло время.

– Что у нас сегодня, поджарка и рис с овощами? – Захар приподнялся со стула и вытянул шею. – Мне побольше, голоден как бездомный пёс.

Оксана улыбнулась. За ужином он спросил про её здоровье, а она про его «планёрку». Правда прозвучала лишь одна, но ответы удовлетворили обоих. Затем ночью они занимались любовью, впервые за неделю. После этого Захар выключил «ксерокс серых будней» и устроился в удобной позе для просмотра чего-то нового. Новое обычно случалось лишь во снах. Но в этот раз сны были блеклыми и отрывистыми, будто начали неумолимо смешиваться с явью.

По пути на работу Мойвин не переставал думать о занятиях и увлечениях, которым бы он желал посвятить ближайшие годы. Мысли то и дело перескакивали на всё связанное с полётами. Конечно, в официальный флот вход ему заказан, но оставались и частные фирмы. Запрет на управление всяким судном истекал через три года, но чтобы окончательно не потерять хватку, стоило включить в перечень досуга посещение клубов по симуляции полётов. Потом Захар мог стать личным пилотом престарелого миллионера или устроиться в маленькую турфирму.

Основным местом работы в ближайшие годы Захар решил оставить «Технокросс». Платили хорошо, регулярно, разве что выдирали душу за каждый плазмен. Зато за восемь лет он сможет погасить задолженность за дом и регулярно оплачивать посещения салонов регенерации. А может, даже удастся накопить на комплексную процедуру в крупнейшей клинике ХРОМа. Вот первое, что он сделает после возвращения в себя – качественно подлатает тело на юбилей и хорошенько отдохнёт. Как раз и сын подрастёт для поставщика материала. Невооружённый глаз даже не заметит возрастных изменений за восемь лет.

День пролетел в прострации, мысленно Захар с самого утра сидел в кабинете Перова.

– Осталась заключительная часть операции, – сказал менеджер. – Собственно, та процедура, после которой ваши восемь лет останутся в прошлом. Исходя из времени суток, она называется по-разному, сейчас это – «вечерний ужин». – Перов заметил зарождающееся удивление на лице Мойвина, поэтому сразу разъяснил: – В действительности ваш ужин будет состоять из двух частей, разделённых всем периодом. Вы начнёте употреблять ингредиенты, вводящие мозг в состояние транса, после чего мы проведём тщательное обследование, распланируем жизнь в обозначенный отрезок, учитывая ваши записи, и отпустим домой. Через восемь лет вы придёте к нам на вторую часть ужина, где вас ждёт обратный процесс – мозг выйдет из транса. Случится так называемый монтаж, обе части соединятся, поэтому для вас сложится ощущение, что прошло всего десять минут. При этом, как я уже говорил, все воспоминания останутся при вас. Сразу предупрежу, в первые дни возможны небольшие проблемы с памятью, какие-то моменты вы можете не помнить или помнить расплывчато, но максимум за неделю весь объём воспоминаний усвоится вашим мозгом без остатка и белых пятен. За исключением, конечно же, тех периодов, когда вы будете работать на Банк.

Захар переварил информацию с явным трудом. В завершении возникла неприятная отрыжка.

– Мой мозг будет в трансе все эти годы, и никто этого не заметит? – спросил он.

– Мы условно называем данное состояние трансом. Он не сказывается ни на поведении, ни на общении, ни даже на образе мышления. Он необходим лишь для двух вещей: создать эффект монтажа и корректировать распределение времени между вашими занятиями, работой и прочим.

– А бывали какие-либо непредвиденные форс-мажоры во время таких трансов?

– Случались, – сознался менеджер. – Тогда мы прерываем транс и компенсируем все издержки в пользу клиента. Но такие случаи крайне редки.

– Ладно, давайте поскорее покончим с этим. – Захар заёрзал на стуле.

– Далее по коридору вход в наше кафе «Вне времени». – Перов показал налево относительно себя.