Интеллектуальная позиция-2 - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 29

Этот каскад “информационных трансформаторов” (п«е»ре-образ-ователей, т.е. средств передачи и изменения образов, если по-русски) обслуживает процесс всей индивидуальной человеческой деятельности, которая, само собой разумеется, протекает в обществе, внося в него личностное своеобразие [139]:

«Отображение информации Объективной реальности во внутренний мир (в психику) человека, который является частью общей всем реальности»; «Моделирование во внутреннем мире течения событий в Объективной реальности»; «Познание, как утверждение или отрицание идентичности субъективного моделирования (на основе „внеязыковых“ образов и понятий) и объективного течения событий в Объективной реальности»; «Воздействие на свой внутренний, а также и на внешний мир, исходящее из внутреннего мира человека».

По существу этот процесс есть «Преобразование Мироздания в пределах Высшего предопределения в ходе человеческой деятельности, осуществляемой как во внутреннем (психическом) мире, так и во внешнем, общем всем Мире». Естественно, что из индивидуальной сознательной и бессознательной деятельности множества людей в преемственности поколений слагается история человечества.

Часть элементов каскада “информационных трансформаторов” находится в непосредственном распоряжении каждого человека; часть является коллективным достоянием людей; часть лежит вне возможностей индивидуального или коллективного воздействия на них. Но те из них, которые находятся в непосредственном распоряжении человека и общества в целом, определяют своей настройкой и организацией стиль жизни, совместность или несовместность коллективной деятельности, а также и характер преобразующей Мироздание деятельности людей, и как следствие — характер реакции на человека Объективной реальности в целом. То есть в этом процессе человек решает вопрос о своей совместимости с Мирозданием.

Некоторые из числа богословских школ утверждают, что Мироздание, будучи Божьим творением, совершенно, по какой причине в преобразованиях не нуждается. Соответственно стремление к осуществлению преобразований в нём изначально греховно по своей сути. Но такое утверждение есть уход от вопроса: В каком качестве Мироздание совершенно и с каковою целью оно сотворено?

Отвергнутый церковью ранее приведенный апокриф утверждает: «Все сущее, в котором есть жизнь, ближе к Богу, чем писание, лишенное жизни. Бог создал жизнь и все сущее таковым, что они являются Словом вечной жизни и служат Учением человеку о Законах истинного Бога. Бог написал Свои Законы не на страницах книг, но в вашем сердце, и в вашем духе.»

Трудно представить себе учение (не как свод правил, предназначенных для зубрежки, а как процесс), ограниченное созерцанием без активной творческой разнородной деятельности. Преобразования, вносимые в Мироздание, но и намерения осуществить либо не осуществлять и ли воспрепятствовать преобразованиям действительно могут быть греховным. Но активная деятельность, устраняющая несовершенства, ранее порожденные деятельностью греховной, в совершенном в качестве средства «Учения человеку о Законах истинного Бога» Мироздании; деятельность, заступающая путь вхождению в мир новой греховности, что тоже греховна? либо же греховно созерцательная безучастность и травянистое непротивление богоборческому злу?

Это те вопросы, на которые не желают отвечать любители порассуждать на тему о греховности и . Греховность всегда конкретна в своих видимых всем проявлениях и в скрытых от других людей намерениях, а неопределенная греховность “вообще” — порождение человеческого “богословия”.

Преобразование Мироздания в ходе осознанной и/или бессознательной человеческой определенной деятельности протекает либо в согласии с благим Божьим промыслом, либо по отсебятине противоборствуя Ему, в пределах попускаемого Свыше до предопределенного тому срока, предоставляемого для того, чтобы возможно было одуматься и покаяться, и начать определенно жить иначе.

В массовой [140] статистике жизни общества это всё в совокупности — общественная культура психической деятельности, представляющая собой взаимодействующую внутри и вне себя совокупность индивидуальных психических культур каждого из людей (культуры чувствования Объективной реальности, культуры мышления, т.е. осмысления прочувствованного, и культуры выражения субъективного смысла в общении с другими, которая порождает либо уничтожает взаимопонимание в обществе). То есть нынешнее состояние культуры обусловлено личностными культурами каждого из множества людей, составляющих общество, и переосмыслением каждым из них культурного наследия предков в процессе его освоения. Она порождает стиль жизни, в котором проявляется генетика и выработанная определенная культура общества; она порождает и коллективную психику, включая и коллективный разум [141].

Это — общее достояние всех тех, кто входит определенную культуру психической деятельности во множестве такого рода культур. И она тем выше, совершеннее, чем меньше искажений при прямом и обратном прохождении каскада информационных преобразований одним человеком для его личных целей; чем больше уровней «», как иерархической многослойной системы кодирования информации, используется людьми; и чем лучше при этом переданное одним и принятое другим. Это касается как общей всем Реальности, так и субъективной реальности внутреннего мира каждого человека. И эта культура мироощущения, мышления, информационного обмена между людьми в обществе лежит в основе всей человеческой деятельности как индивидуальной, так и коллективной, преобразующей Мироздание в процессе обучения человека «» вне зависимости от осознанных намерений такого рода у человека или отсутствии таковых. Другое дело, будут ли эти преобразования во исполнение благого Высшего промысла, или будут пытаться противоборствовать Ему.

По существу всякий «язык», развитый в культуре, — мерная, а не информационная составляющая Мироздания: он — общая всем кодовая система, которая передает «внеязыковые» субъективные образы, являющиеся субъективной “калькой” с объективных образов общей всем Реальности. И даже если «язык» сам обладает неоспоримой образностью (искусства: живопись прежде всего), то главное не это. Главное то, что в употреблении умельцем «язык» способен облегчить другим людям как минимум опосредованный доступ к образам совершенно иного порядка, непосредственно не всегда им доступным в иерархически организованной Объективной реальности; а как максимум — дать ключи и им к непосредственному доступу к ним.

И хотя «языковые» средства — поверхностный слой в культуре мышления и взаимопонимания людей, но возможности языков в общем внутриобщественном смысле этого слова различны. И потому в одних случаях одни «языки» в качестве средства информационного обмена и общения людей, предпочтительнее чем другие [142].

И если семья и школа еще как-то учат грамматике родного языка и логике «языка» математики, то как связать этот уровень системы кодирования информации с другими «внеязыковыми» уровнями психики человека и их кодовыми системами, а их — с «»? как выглядит «внеязыковая» грамотность на «внелексических» уровнях психики и грамотность в «»? — этому сами учатся только те, кто столкнулся в жизни с этой проблемой и понял, что она не наваждение и не выдумка; что пустые или неопределенной адресации «словеса» разного рода «языков», как минимум никчемны, но чаще — опасны; что есть объективные процессы (события) и вещи, для которых нет «слов» в развитых в культуре «языках».

И одна из сторон суфизма — обучение некоторой «внеязыковой» грамотности, свойственной культуре Язычества, в её разнообразных проявлениях.