Жнец. Возрождение (СИ) - "Тота Моль" - Страница 43

– Ну, я пообещал домовому принести лапоть, а он пообещал мне рассказать, что тут происходит. Я выполнил свою часть уговора, он свою.

– Так это он рассказал тебе о нашем существовании? – зарычал со своей кровати Ратор.

– Нет, про вас мне рассказал Елизар Филантьевич, если тебя это так интересует! – огрызнулся Денис. Ратор в ответ еще сильнее напрягся.

– Хватит! – прикрикнула Настя. – С тобой я разберусь позже! Как только узнаю, не обидел ли ты бабулю! А ты, – Настя повернулась к домовому. – Рассказывай, куда дел волшебный лапоть!

– Бабулю? – удивленно прошептал Денис, косясь на Вальтера.

– Правнучка, – кивнул тот.

Денис присвистнул и повернулся к домовому. Тот трясся и заикался, стараясь избежать гнева родственницы Бабы Яги.

– Украли! Украли-утащили изверги! Изверги проклятые, чтоб их аспид в гнездо утянул, как они лапоть мой волшебный!

– Не твой, дурья твоя голова, не твой лапоть! – сердито прикрикнула Настя. – Иди к себе, да становись в угол! А я всё Старшому расскажу! Совсем распустил он вас окаянных!

Домовой запищал и юркнул в приоткрытую дверь.

– Настенька, ну что ты. Ну найдем мы этот лапоть, не переживай так. И Денис его бабуле вернет с извинениями, – Вальтер поднялся, подошел к девушке и приобнял её за плечи, пытаясь успокоить.

– Да как ты не понимаешь! – вскрикнула та, отчего за окном сверкнула молния. – С этим лаптем пройти сквозь любую защиту можно! Сквозь любые обереги! Хоть к Белому Дереву, хоть к станкам, хоть к прялке Макошиной, понимаешь?

Денис напрягся, вслушиваясь в слова девушки. Все эти места были ему знакомы, и видел он их не раз. Но делиться этими знаниями парень не спешил, решив разузнать как можно больше.

– Тише, тише, – продолжал успокаивать девушку Вальтер. – Может просто кто из нежити разгулялся.

– А веретено пляшет тоже из-за игрищ нежити? И станки барахлят, да полотно кривое выдают? Сколько судеб уже перепутали? Сколько загубили? – продолжала негодовать Настя.

– Вальтер, она права, – тихо согласилась Ёлька. – У Ткачей каждую смену что-то, да приключается. Нам не говорят, но мы и сами по клубочкам все видим.

– А ничего, что мы тут не одни, – довольно грубо указал на Дениса Ратор.

– А ничего, что я один из вас? – не выдержал Денис, повышая голос.

Золотистое сияние на секунду прорезало комнату и тут же погасло. Все собравшиеся уставились на Дениса, как на восьмое чудо света. Тишина, никем не нарушаемая, воцарилась в спальне.

Нарушил её, как всегда, позитивный в любых ситуациях Саня.

– Предлагаю обсудить за чашечкой чая!

– А можно мне кофе? – простонал Денис. – От чая я засыпаю на две недели! Богатырский сон, может быть, мне и к лицу, но что-то больно тяжко из него выходить.

Под смех присутствующих Саня выскочил из спальни и побежал набирать чайник.

Конец октября выдался дождливым, отчего весь мир сменил осеннее разноцветье на серость всех возможных оттенков. Из-за непрекращающихся дождей утренние пробежки отменили. То, что раньше казалось наказанием, внезапно перестало существовать. Теперь лицеисты каждое утро рассеянно бродили по коридорам, не зная, куда себя деть до завтрака. Кто-то спускался в тренажерный зал, кто-то бегал во дворе по территории лицея, игнорируя дождь. Но большая часть оставшихся на каникулы молодых людей попросту страдала от безделья.

Один Денис не ощущал на себе прелестей наступивших каникул. Подъем в пять утра и бесконечные занятия до поздней ночи выводили парня из равновесия. Иногда ему казалось, что еще немного, и он заснет прямо на ходу, посреди коридора. Тогда Верона Вергардовна по доброте душевной заваривала ему каких-то трав, после чего сон ненадолго отступал. Ровно до того момента, как голова касалась подушки. Усталость теперь преследовала Дениса повсюду, где бы он ни находился. Но к третьему дню он с ней смирился, а потом и вовсе перестал замечать. Единственной радостью для парня оказалось полное отсутствие сновидений – и обычных, и волшебных. Каждую ночь, едва дойдя до кровати, Денис проваливался в абсолютное ничто, из которого перед рассветом его заботливо вырывала хозяйка медной горы.

Но, несмотря на недосып и усталость, каждое утро Денис поднимался и шел вгрызаться в гранит абсолютно новой для него науки – науки Истинного мира.

– Мир многослоен! Как слоеный пирог, который сумасшедший повар замесил в хаотичном порядке, – первое занятие с таким привычным добряком-физиком надолго осталось в памяти Дениса.

Серость за окном постепенно светлела, но в классе царил густой полумрак, а по углам продолжали прятаться ночные тени и шорохи. Знакомый кабинет физики внезапно стал чужим. В воздухе словно растеклась тайна, которую Денис должен обязательно познать. Помявшись на пороге, парень все же решился пройти на привычное место на втором ряду. Но, сделав несколько шагов, он почувствовал, как мир вокруг качнулся, а в следующее мгновение Денис понял, что стремительно летит куда-то.

Падение было быстрым. Он даже вскрикнуть не успел, как ноги коснулись мягкого мха. Не удержавшись, Денис все же свалился на землю и прислушался. Откуда-то со стороны до него долетел сиплый смех.

– Так и умереть от испуга недолго! – возмутился Денис, поднимаясь. Он не чувствовал опасности и позволил себе расслабиться. За последнее время интуиция ни разу не подводила, и парень научился прислушиваться и полагаться на внутренний голос.

Вокруг, куда ни глянь, стелился знакомый молочный туман. Денис вздохнул. Видимо, пришло время знакомиться с "объемом". Именно так между собой ученики называли эту сторону мира. Пока еще непонятную и от того настораживающую.

Со стороны, откуда только что доносился смех, послышались тихие шаги. Мох приглушал звук, и сложно было определить, кто же движется в тумане.

– Альцес Иллорович? – осторожно поинтересовался Денис у тумана.

В ответ бледная субстанция расступилась, и Денис не смог сдержать вырвавшегося наружу крика. Прямо на него из молочной пустоты шагал здоровенный лось. Широченные рога более двух метров в размахе рассекали туман, длинные ноги утопали в мшистом ковре. По туловищу, покрытому темной шерстью то и дело пробегали зеленоватые искры.

Лось вплотную приблизился к человеку и склонил рогатую голову, словно оценивая незадачливого путника. Денис вздрогнул от взгляда не по-звериному умных глаз и отвел взгляд. А в следующее мгновение на месте лося оказался привычный добродушный физик.

– Чего кричишь? Еще одного норлаха приманить хочешь? – усмехнулся учитель, довольный произведенным эффектом.

– Н-не хочу, – слегка заикаясь, ответил Денис.

– Тогда не ори так, – посоветовал учитель и зашагал вперед, поманив за собой Дениса.

Какое-то время они шли молча в непроницаемой тишине. Казалось, что это она в виде молочного тумана расползается вокруг. Не слышно было ни шагов, ни дыхания – абсолютно ничего. Учитель изредка останавливался, прислушивался к тишине и вновь шагал дальше. Иногда поворачивая, иногда вовсе разворачиваясь в противоположном направлении. В такие моменты Денису приходилось резко отскакивать в сторону, чтобы не столкнуться с физиком. Денис чувствовал себя собачкой, которая вынуждена тащиться за хозяином, куда бы тот не пошел. От окружающей тишины начала болеть голова. Что ни говори, а нормальному человеческому мозгу привычнее слышать какие-то звуки.

– Это нормальному, – внезапно заметил учитель, видимо, прочитав мысли своего ученика. От неожиданности Денис чуть не подпрыгнул – в давящей тишине ровный, спокойный голос физика прозвучал подобно раскату грома.

– Что-то ты дерганый какой-то, Васнецов, – покачал головой учитель.

– Ага, вам бы пережить все те внезапности, что на меня свалились! – обиженно ответил Денис. Не то, чтобы он жаловался, но и обвинения слушать парню не хотелось.

Физик ничего не ответил, продолжая вглядываться куда-то в туман, после чего развернулся лицом к Денису и уселся прямо на тропинку.