Жнец. Возрождение (СИ) - "Тота Моль" - Страница 37

– Скоро все узнаешь, потерпи, – Елизар Филантьевич заговорил неожиданно и еще более неожиданно хлопнул Дениса по плечу. Тот подпрыгнул от удивления и не смог сдержать испуганного вскрика.

– Вы что, тоже мысли читаете?

– Вот еще, – возмутился библиотекарь. – Делать мне больше нечего, как чужие мысли читать. Я в своих-то разобраться не могу, так их много, все путаются. А тут – чужие. Это же дебри дремучие, у Яги и то в ельнике порядка больше.

– Да уж…

Денис вспомнил свое недавнее путешествие и усмехнулся. Ельник Яги на него произвел определенное впечатление.

– А-а-а, – прищурился библиотекарь, хитро улыбаясь. – Неужто успел со старушкой познакомиться, а?

Денис ничего не ответил, но подарил библиотекарю такой красноречивый взгляд, что тот все понял.

– Да ладно тебе, хорошая старушка же. Эх, а какой красавицей в молодости была… – мечтательно протянул Елизар и Денис удивился. Ему всегда казалось, что кто-кто, а Баба Яга всегда была старой и вредной.

– Помню, на Купалу ходили мы папоротник искать…

Денис приготовился слушать долгую и увлекательную историю, но библиотекарь словно бы выпал на время из окружающего мира. Он продолжал шагать рядом с Денисом, но мысли его унеслись куда-то далеко-далеко, за пределы царицынской библиотеки. Денис не стал возвращать Елизара Филантьевича из его воспоминаний. Он решил потратить это время для наведения порядка в своих собственных мыслях. А они были, мягко говоря, странными. Денис ждал, что вот-вот на него накатит истерическое состояние после пережитого утром на перевале и в больнице. Но этого всё не происходило. Наоборот, его не покидало ощущение, что наконец-то все кусочки паззла под названием "жизнь Васнецова" начали собираться в единую и логичную картину. Казалось бы, весь его уютный, привычный мирок сегодня расползся, словно растаявшее желе, оставив после себя лужицу непонимания. Но Денис ощущал какое-то холодное внутреннее спокойствие. Ему в этой лужице виднелась новая, пока еще не оформленная и нечеткая, но реальная картина мира.

Коридор резко свернул влево, и двое оказались посреди небольшого каменного грота. Денис несколько раз переключил зрение и убедился, что это точно не кабинет, в котором они пили чай в прошлый раз. Потемневший от времени камень стен исчертили какие-то странные символы. Кое-где на камне проступал мох, которому, впрочем, не удавалось скрыть письмена. Руны нещадно рассекали серо-зеленые растеньица, продолжая нести миру какую-то информацию. Елизар Филантьевич глубоко вдохнул сырой воздух и подошел к кромке воды. Зачерпнув горсть ладонью, он прошагал к одной из стен и провел прямо по серому мху. Грот вздрогнул, и Денису показалось, что он услышал далекий вздох. Порыв ветра пронесся над головой и взъерошил волосы. Но в следующее мгновение безмолвное оцепенение вернулось на свое место. Несколько минут ничего не происходило. Елизар Филантьевич стоял и молча вглядывался в стену, которую только что гладил. Денис пытался сообразить, чего они ждут – переключение зрения из режима в режим ничего не давало. Во всех плоскостях они стояли посреди сырого темного грота. Размеренный плеск волн убаюкивал и Денис сам не понял, когда на него начал накатывать сон. Оглядевшись в поисках удобной точки опоры, Денис хотел было направиться к ближайшей стене. Но сделав шаг, заметил слабое свечение, пробивающееся из отдельных рун.

– А это что? Дополнительные спецэффекты? – не скрывая легкой иронии, поинтересовался Денис.

Елизар Филантьевич вздрогнул и повернулся.

– Видишь, значит, – пробормотал старик себе под нос, но Денис его услышал. Он вообще в последнее время довольно часто слышал и видел то, чего не должен был.

Между тем, библиотекарь направился к одной из стен. Денис же принялся следить за медленно наливающимися светом символами. На его взгляд, порядка в этом не было никакого, но выглядело, однозначно, красиво. Потянуло дымом. Денис обернулся и присвистнул. Пока он разглядывал местную наскальную живопись, библиотекарь развел костер и даже умудрился откуда-то достать чайник, который сейчас подогревался.

– Самое время для чая, – снова не смог смолчать Денис.

Елизар Филантьевич усмехнулся, доставая из трещины в валуне чашки.

– Хороший чай и мысли проясняет, и ум поправляет. Так что чай всегда ко времени и к месту! Да и беседа за чаем лучше идет.

Денис не нашел, что возразить, поэтому подошел и уселся возле костра прямо на камни.

– А чему вы меня учить будете? – после недолгого молчания поинтересовался парень.

– Я? Не буду я тебя учить! Больно надо. Учиться ты будешь сам, а я лишь покажу, как это делать.

Денис мысленно удивился. Вот бы Верона придерживалась такой же методики обучения юных умов. Но вслух озвучил другое:

– А как я это буду делать? Я же ничего не знаю в этом мире. Еще пару недель назад я и не знал, что домовые существуют. Пока не наткнулся на целое поселение.

Елизар Филантьевич лукаво прищурился.

– Но как-то же ты увидел первого домового? А до этого наверняка не раз замечал в окружающем мире странности, нестыковочки, непонятности, ведь так?

Денис кивнул, понимая, к чему клонит библиотекарь. Тот же продолжил:

– Видишь ли, в тебе изначально были спрятаны эти знания и способности. Просто они спали, ожидая своего часа. Тут же в чем дело, ежели человек не верит или верить не хочет, никакая сила не заставит его переломить свое мнение. И наоборот. Ежели вера глубока, то даже полное отсутствие знаний может ей компенсироваться, понимаешь?

Денис отрицательно замотал головой. С каждым словом библиотекаря он понимал всё меньше.

– Ну гляди же. В тебе эти знания по наследству прятались. У тебя всё семейство ткаческое. И хоть ты и не знаешь, пока, кто это, знаний от этого меньше не становится. Но до последнего времени у тебя не было веры в иное устройство мира. А есть наоборот, простые люди, без знаний. Таких много. Но некоторым так хочется верить в то, что есть что-то большее, чем их привычная картонная реальность. И тогда мир, видя эту несгибаемую веру, дает им знания. Как бы в награду, понимаешь теперь?

Денис почесал затылок. Стало немногим понятнее. Но вопросов появилось еще больше.

– А почему родители скрывали от меня правду так долго?

Пожалуй, это был тот самый вопрос, который волновал его больше остальных.

Елизар Филантьевич вздохнул.

– Ну откуда же я могу знать. Я летописец, а не справочная. Да и отчетов мне никто не сдает.

– Летописец? – не смог сдержать усмешки Денис. – Как Нестор, что ли?

Библиотекарь вскинул на Дениса возмущенный взгляд.

– Нестор? Сравнить благородный клан Карминов с этим врунишкой? Да как у тебя язык повернулся сказать такое?

Голос старика становился все громче, подзвучиваемый эхом высоких сводов. Но на Дениса это не произвело должного эффекта.

– Подумаешь. Откуда я знать что-то могу? Вы тут все говорите загадками, ничего толком не объясняете и только требуете, чтобы я сам во всем разобрался. У вас какие-то кланы со странными именами и фамилиями, обряды, традиции, устои. И все это, как будто так и должно быть. Домовые, русалки, баба Яга и еще куча всего, что я до недавнего времени только в детстве в сказках читал. Так что не надо тут меня обвинять в том, что я чего-то не знаю. В моей реальности был один летописец Нестор со своей повестью временных лет!

Денис сам не понял, что толкнуло его на эту речь. То ли напряжение решило найти выход подобным образом, то ли несправедливость обвинений библиотекаря раззадорила парня. Но только высказавшись, Денис понял, что ему стало значительно легче.

– Не был он летописцем! И летопись не его! Наглый воришка утащил её у меня, переиначил и выдал за свое творчество! – возмущение библиотекаря не улеглось, но теперь оно было направлено не на Дениса.

– А вообще, так и быть. Хоть это и не моя обязанность, введу тебя в курс дела. Правда, я до сих пор не понимаю, почему оборотни тебя не просветили. Обычно они берут это на себя.