Таралиэль. Адвокат Его Темнейшества (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 13

Ну а что еще мне оставалось если тот самый Туман Виру, с которым я планировала справиться, злился как тысяча бесов?

— Ты! Должна была! Сначала! Поговорить со мной!

— Да, л`эрт — я кивнула, и голос прозвучал даже для меня одновременно глухо и звонко. По другому в гигантской кастрюле и не могло быть.

— Это моя Академия! И я отвечаю за безопасность студентов! И за наказания! — в магический купол полетелои еще парочка неизвестных мне мощных заклинаний, но он даже не треснул. Я едва удержалась чтобы не показать язык. Сам же научил меня такой защите и знает, что она непробиваема с моими то способностями. Но ему просто надо выпустить пар. Не слишком приятно узнавать, что за дела творятся на вверенной ему территории из официальных писем следователей.

Альгула забрали в тот же день. Я делала вид, что не имею никакого отношения к этому, и друзьям посоветовала. Только Асалас продолжал беситься, но я запретила вызывать обидчика на поединок чести, раз уж наша роль в этой истории не раскрыта. Вампир был взят под стражу: его семья сразу потребовала выпустить того под залог, но им отказали, так что бывший студент ждал суда. Что будет с ним дальше не знаю. Возможно, его бы стоило наказать судом справедливости, именно это и мог сделать ректор, если бы я пошла к нему напрямую. Но как вышло, так вышло, распространяться почему я поступила так, а не иначе, не стала.

— Убери защиту — буркнул, наконец, ректор, успокаиваясь. Я тут же подчинилась и уселась на скамью, ожидая продолжения урока. Купол то мы изучали в прошлый раз — это универсальное средство практически от любого нападения, а также магический колпак для проблемных магов, типа меня. Если вдруг у меня будет срыв, то я могу залезть в эту самую кастрюлю и замкнуть пространство, так что никто от всплеска моей силы не пострадает.

Разве что я сама

— Расскажи мне про печать.

О, это всех интересовало. Но у следователей не было возможностей меня заставить, а ректор не стал бы давить, поэтому я лишь загадочно улыбнулась.

— Ладно, приступим у обучению — согласился с моим молчанием мужчина — Сегодня мы попробуем призвать свет изнутри. Все что ты делала до этого — это тянула силу извне, но у тебя огромный внутренний ресурс, который можно и нужно использовать. Во-первых, в нижних мирах ты просто не дотянешься до Света. Во-вторых, эффект воздействия может отличаться.

— В чем же?

— Смотри. Чем сильнее маг, тем больше он может взять из внешнего источника: тут уже на выбор, обрушить ли чистую силу или усилить заклинание, которое он произносит. То есть ты как будто берешь ведро с водой, растворяешь там что хочешь и опрокидываешь на предмет или существо, на которое ты хочешь воздействовать. Но все это достаточно грубо и работает, в основном, в боевой обстановке, при необходимости полной защиты. К тому же, любой достаточно сильный маг с легкостью перебьет этот источник. Вот если бы я сейчас так сделал, купол твой сразу исчез, ты даже не успела бы переключиться. Не знала? Ну вот. Надежнее всего магу пользоваться внутренним ресурсом: так ты меньше устаешь, плюс творишь именно свою магию, поскольку твой внутренний свет усиливается твоими же чертами характера и особенностями. Значит, смогут сработать более тонкие настройки, которые «уточнят» желаемое. Я понятно объясняю?

— Ну… не совсем.

— Эм… — в глазах ректора читался вопрос «за что мне такая тупая ученица», но он махнул рукой и продолжил объяснения — К примеру. Ты эмпат. С помощью дара можешь почувствовать окружающих. Соединишь свой дар с чистым Светом — и тебя снесет от их эмоций. Усилишь немного за счет внутреннего ресурса — и сможешь различить среди эмоций нужного тебе одного существа даже отдельные мысли. То есть внешним источником ты, конечно, усиливаешь свой дар, но совсем не в ту сторону, в которую нужно. Или боевое заклинание. Сколько бы света ты не призывала, разбить тот же Истинный кокон не сможешь. Зато, дотронувшись до защиты с помощью своей собственной силы, сможешь найти конец и «размотать» противника. И так во всем. Поэтому гораздо важнее уметь использовать то, что дано тебе. Я покажу тебе как концентрироваться: важно полностью контролировать твою светлую часть, сделать её гибкой и податливой.

— Зачем?

— Чтобы стало возможным объединение твоих сущностей.

Жизнь, точнее учеба, шла своим чередом. Бесконечные задания, контрольные, опросы. Особенно рьяно за нас взялась преподавательница целительского мастерства: курс её заканчивался, и скоро нам предстояло показать свое мастерство на экзамене. Или отсутствие оного. До практики еще далеко, но орчиха переживала, что из-за таких бездарей, как мы, наши будущие работодатели усомнятся в её профессионализме. И гоняла нас, как никогда. В Академии изучались только основы: для получения звания целителя надо было затем отучиться в Высшей Школе еще два года. Но и нам приходилось муторно, тем более что мы изучали целых два направления. Зельеварение, в котором не было равных Синь, тут её друидская сущность брала верх. Друиды на «ты» с растениями даже в большей мере, чем эльфы. И целительские руны — тут Синь снова не было равных, потому что именно вампиры могли дотошно и четко сложить гибкие, будто бескостные, пальцы так, как нужно. Или начертать руну одним росчерком пера. Синь вообще не было равных практически ни в чем: она получала исключительно альфа-оценки и считалась одной из лучших учениц Академии, пусть и средним магом. Но с её талантами и упорством это было неважно.

Я вздохнула, взяла очередной контрольный лист и уселась за парту. Слишком много знаний для маленькой меня, да и непонятно зачем: лечить какие-нибудь болячки я могу и у мамочки, а вот экстренно спасать свою жизнь или там переломы сращивать я планирую с помощью своей силы, которая будто даже росла пропорционально времени, которое я на ее познание тратила. Но завалить экзамены я тоже не имела возможности — пересдавать просто не хотелось. Потому и зубрила по ночам формулы зелий и выкручивала пятерню, пытаясь воспроизвести хоть сколько-нибудь сносно нужные руны.

Все чаще на уроках по праву нас ждали постановочные суды: роли случайным образом распределялись между учениками. Судьей всегда выступал преподаватель, он же выдумывал дело, а мы поочередно изображали обвинителей, защиту, свидетелей, ну и, конечно, истца и ответчика. Мне сегодня досталась роль прокурора, да еще и по делу об убийстве. Роль обвинителей была всегда довольно однозначна: виновен ответчик или нет, выяснять в их задачу не входило, на то были следователи, которые и передавали дело в суд. Обвинители же априори считали обвиняемого виновным, а защитники — невиноватым, что бы ты лично сам не думал. Говорю же, к истине закон не имеет никакого отношения.

Посадить я сегодня должна была «убийцу», хотя, прочитав материалы дела — была у меня мысль, что дела эти господином Игиш — эн- Обре не с потолка брались, а вполне из судебных архивов — точно уверилась, что подсудимый невиновен. Но пришлось отодвинуть в сторону свои принципы и неуверенность и выступить максимально веско, чтобы убедить уважаемый суд казнить милого и грустного «гнома». Стратегия обвинения напоминала мне строительство стены: камень за камнем, уверенно и напористо. Защитники же, напротив, выискивали в этой стене трещины и шатающиеся элементы, чтобы ударить по ним и разрушить то, что я нагородила. На этот раз им не повезло — или же я была более убедительна — но судья признал «гнома», которого играл один из ангелов, виновным и приговорил к повешению.

Как хорошо, все — таки, что это игра! Куда бы я делась от мерзкого ощущения, что убила невинное существо? Потому то мы с друзьями никогда не брались за поимку или уничтожение осужденных, что успевали сбежать или вовсе не были взяты под стражу: в нашем мире суд вполне мог проходить без присутствия обвиняемого, и если того приговаривали к казни или заключению, то для поиска и убийства привлекались наемники, через популярную в нашей среде газету. Финансировалось все это безобразие из официальной казны и считалось отличным выходом: теперь не было необходимости содержать в участках дополнительных ищеек на полном довольствии.