Погоня за сокровищем (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 17

— У меня там нет подруг, — заметила Тина.

— Но это не означает, что их у вас за этот месяц не появится, — улыбнулся его сиятельство, а мадемуазель Лоет поставила точку под предостережениями графа Мовильяра:

— Разберемся.

Его сиятельство вздернул брови, с иронией глядя на юное создание, и больше этой беседы не заводил, решив дать внучке, как она сама выразилась, разобраться. До пансиона они ехали не менее трех часов, и дорога крайне утомила мадемуазель Лоет. В Пиррете они остановились, чтобы пообедать и немного отдохнуть от дороги. Впрочем, Пиррет оказался маленьким и скучным городком, где обнаружилась единственная достопримечательность — фонтан на главной и единственной площади, перед городской управой.

Постояв возле потрескавшейся мраморной чаши и зевнув, Тина заметила уличных мальчишек, бросавших нож в землю, завистливо вздохнула, но не рискнула подходить к ним. Граф Мовильяр промолчал, однако интерес внучки заметил и покачал головой, только что обнаружив еще один порок в доверенном ему юном создание — любовь к уличным играм.

После Пиррета граф Лорель Мовильяр и его внучка уже нигде останавливались, желая поскорей добраться до цели своего небольшого путешествия.

— Мы уже рядом, — уведомил его сиятельство Тину, и она прилипла к окошку, желая увидеть со стороны свое временное обиталище.

Пансион святой Кладетты показался через несколько минут, как только карета свернула возле дорожного указателя. Но особо ничего примечательного увидеть мадемуазель Лоет не удалось. Пансион был окружен высокой белой стеной, за которой виднелась красная черепичная крыша.

— Тебе понравится, дитя мое, — улыбнулся граф. — Там достаточно уютно. Имеется небольшой ухоженный сад. Здание пансиона двухэтажное. На первом этаже находятся классы и столовая, на втором спальни, уборные, гардеробные. Девочек выводят на прогулку по окончании учебного дня и ненадолго между уроками, чтобы воспитанницы могли немного отдохнуть. Жаль, я не успел проверить твои знания, надеюсь, мне не придется краснеть перед учителями. Уверен, что твои родители нанимали для тебя преподавателей.

Нанимали, папенька даже устраивал экзамены, когда учителя начинали жаловаться на воспитанницу. Если дочь проваливала проверку ее знаний, то суровый господин Лоет устраивал разнос ей, а заодно учителям, говоря, что он платит им достаточно для того, чтобы найти возможность заинтересовать ребенка. После этого Тина зарывалась носом в учебники, а учителя что только не придумывали, чтобы увлечь мадемуазель Лоет своими занятиями. Учитель литературы даже начал вести уроки в стихах, только Тина начала на занятиях клевать носом, слушая заунывное растягивание слов самопровозглашенного поэта, а уж сложить рифму в ответ и вовсе не могла, только злясь на своего мучителя и сбегая с уроков в два раза чаще. И все же неучем Адамантина Лоет не была, так что она надеялась не меньше своего деда, что не уронит честь семьи Лоет и рода Мовильяр.

— Я верю в вас, дитя мое, — подбодрил ее граф, первым выходя из кареты.

— О-ох, — протяжно вздохнула в ответ Тина, опираясь на руку лакея его сиятельства, простоявшего всю дорогу на запятках кареты.

Граф подал руку своей внучке, и они направились через уютный чистый двор к массивным дверям с литыми ручками-змеями. Тина с интересом взглянула на двух гадов.

— Выглядит, как намек, — заметила она.

— Напротив, — рассмеялся его сиятельство. — Директриса родом из Брижаля, там существует старое поверье, что змеи отгоняют злых духов и защищают от хворей. Это обереги. Я не увидел в причуде мадам Гертон ничего предосудительного. Пусть будут змеи, они ничем не хуже и не лучше иной живности и обычных дверных ручек.

— Угу, — привычно промычала девушка, но сразу же поправилась под пристальным взглядом его сиятельства. — Мне все понятно.

Здание пансиона не имело никаких украшений и излишеств, кроме этих вот змей и водосточных труб отлитых в виде драконов, из чьих пастей вытекала вода во время дождя. По большому счету, те же гады, но побольше размером. Впрочем, обращать внимание и на это Тина не стала.

Ее любопытство разрасталось все сильней. С той минуты, как девушка нашла положительные стороны в своем пребывании в пансионе, ее энтузиазм разгорался в настоящее пламя. В конце концов, воспитатели не родители, и в стенах данного учреждения мадемуазель Лоет окажется впервые без взрослых членов своей семьи. В некотором роде это даже свобода.

Стоило им войти в здание пансиона, как навстречу деду и его внучке вышла директриса. Ею оказалась невысокая пухленькая и румяная дама, на чьем лице сияла приветливая улыбка, и обращена она была не к его сиятельству, а к мадемуазель Лоет. Дама поправила короткими пальчиками выбившийся из прически локон, перевела взгляд на графа и склонила голову, приветствуя его.

— Ваше сиятельство, безмерно рада вновь видеть вас в стенах нашего пансиона. У меня имеется к вам важное дело, — директриса оказалась обладательницей приятного голоса. — Мадемуазель Лоет! — воскликнула женщина столь радостно, словно Тина была самым желанным гостем в этих стенах. — Как же приятно увидеть самого младшего представителя столь знаменитой фамилии.

Женщина схватила опешившую Тину за руку и потянула за собой, не переставая щебетать о прелестях пансиона святой Кладетты, о девочках-воспитанницах, о сладких пирогах и прекрасном саде. В ее речи все это переплелось столь причудливо, что мадемуазель Лоет показалось, что пансион — это лучшее место на свете, где добрые преподаватели будут вместо уроков кормить ее сладкими булочками, а девочки живут на деревьях в саду, отчего счастливы сверх всякой меры. От этого вихря добродушия, жизнерадостности, пудры и духов у Тины закружилась голова, и его сиятельство остановил директрису:

— Мадам Гертон, умерьте пыл.

— Ах, простите, ваше сиятельство, — потупила очи женщина, и румянец на ее щеках стал еще более выразительным. — Вы же знаете, мне хочется, чтобы воспитанницы чувствовали себя здесь, как дома и знали, что их ждет заботливая и любящая семья. Многие девочки этого лишены, бедняжки.

Уголки ее пухлых губ опустились вниз в искреннем огорчении. Но, должно быть, мадам Гертон не умела долго грустить, и вскоре на лице ее вновь сияла прежняя приветливая улыбка. Директриса опять вцепилась в ладонь Тины и возобновила щебетания:

— Идемте-идемте, мадемуазель, я должна сейчас же показать вам ваш класс и девушек, рядом с которыми вы проведете некоторое время. Уверена, они вам понравятся! Такие милые, такие вежливые, такие умницы, такие очаровательные!

— Мадам Гертон, мадам Гертон! — воскликнул граф Мовильяр. — Предлагаю препоручить мою внучку одной из ваших помощниц. Думаю, она не хуже вас справится с представлением Адамантины ее будущим подругам, а мы с вами уединимся, и вы мне поведаете о ваших нуждах.

— Ах, — вновь огорчилась директриса, желавшая лично познакомить Тину с другими воспитанницами, но, услышав слово — уединимся, отчего-то вновь зарумянилась, и стрельнула в его сиятельство быстрым и игривым взглядом. После этого позвала девушку, немногим старше Тины и поручила мадемуазель ее заботам. — Вам обязательно у нас понравится, Адамантина, — напутствовала она внучку попечителя и повернулась к нему. — Прошу за мной, ваше сиятельство.

Граф Мовильяр усмехнулся и подошел к Тине.

— Вскоре мы снова увидимся, дитя мое, — сказал он неожиданно ласково. — Признаться, я буду скучать без вас.

Затем наклонился и поцеловал девушку в лоб, крепко сжав плечи, все-таки до дряхлости его сиятельству было далеко, несмотря на возраст. И пока его внучка изумленно хлопала глазами, опешившая от слов своего деда, он уже подал руку мадам Гертон и направился в сторону ее кабинета, негромко спрашивая:

— Что случилось, Клодия?

— А то вы не знаете, Лорель, вы не ответили на мое послание, — приглушенно и немного капризно ответила она.