Тень оборотня (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 44

— Я?

Он пожал плечами — такой небрежный жест для ангела.

— Полубог осиротел двадцать лет назад. Казалось, все сходится. И признай, ты весьма необычна.

Синие глаза Никс встретились с моими.

— Воистину, так и есть.

— Все, что мне было известно — это то, что сирены, запертые в Городе Праха, были ключом, — сказал Дамиэль.

— Дамиэль также принёс мне слухи о боге, который желал освобождения этих сирен и разоблачения полубога — хотел вызвать разногласия и ссоры между другими богами, — сказала Никс.

Ну надо же.

— Какой бог? — спросила я.

— Когда вы двое взломали печать в Городе Праха, вы выпустили сирен, — сказал Ронан, обращаясь ко мне и Неро. — Один из богов хотел их освобождения, хотел, чтобы вся эта ситуация рванула. Но до оценки Неро после испытаний мы не знали, что это за бог.

— Это был Фарис.

Я с удивлением повернулась на голос Харкера.

— Фарис хотел освобождения сирен, — продолжил он. — И сирены не единственные, кто оказался на свободе. В том хранилище было заточено намного, намного больше созданий. Включая призраков.

Призраки. Это было ещё одно название телепатов, которые так высоко ценились за свою магию, что боги выслеживали их и «приглашали» работать на них.

Неро однажды сказал мне, что в отличие от остальных сверхъестественных существ, силы телепатов рождены не от магии богов. Они присутствовали здесь и ранее, до того, как боги и демоны пришли на Землю. И поэтому они обладают некоторыми телепатическими способностями, которые недоступны даже богам. Более того, призраки были причиной, по которой боги и демоны изначально явились на Землю. Армии светлой и темной магии боролись за телепатов и во многих других мирах — боролись так активно, что призраков почти не осталось.

— Откуда ты знаешь, что в том хранилище в Городе Праха были телепаты? — спросила я Харкера.

— После вашего возвращения Фарис сообщил мне новости и сказал искать сбежавших призраков, поймать их для него, — сказал он.

Никс одобрительно кивнула Харкеру.

— Интересно, — прокомментировал Ронан. Он смотрел на Харкера с изумлением, а такое выражение нечасто увидишь на лице бога. — Никс хорошо тебя знает. Она говорит, что ты порядочный мужчина. Сбившийся с пути, но порядочный. Она была уверена, что столкнувшись со всем этим, со всеми проблемами от того, что один бог пошёл против другого, ты выступишь против него.

Никс усмехнулась, покосившись на Ронана.

— В конце концов, он же протеже Лейлы.

Бог Войны вздохнул так, будто только что проиграл спор.

Я повернулась к Харкеру.

— Фарис — тот бог, которому ты служишь. Бог Райской Армии.

— Да, — сказал Харкер, стиснув зубы.

— Фарис собирал телепатов с самого пришествия богов на Землю. Это не секрет, — сказал Никс.

— А вот неосторожность его брата держалась в секрете, — добавил Ронан.

— Зарион? — ахнула я. — Бог Веры и покровитель Пилигримов? Его высочество и святейшество собственной персоной переспал со смертной?

— Видимо, — сказала Никс. Она не выглядела ни капельки удивлённой. Она знала богов намного лучше меня. — И Фарис, вечно ищущий возможность уколоть брата, хотел разоблачить его, посрамить перед другими богами в совете.

— Фарис подстроил это, чтобы разоблачить Стэша, — осознала я. — Все подстроено, включая испытания Неро. Фарис знал, что мы сломаем печать, чтобы активировать барьер — и что это выпустит сирен, которые двадцать лет находились взаперти и замышляли месть.

— Да, — сказал Ронан. — Фарис знал, что сирены найдут способ разоблачить Стэша, что в свою очередь выдаст неосторожный поступок его брата. Эти двое ссорятся столетиями. Лишь вопрос времени, когда один найдёт что-то, что можно использовать против другого.

— Но почему? Они же братья. Почему они так сильно хотят навредить друг другу? — я просто не могла уложить это в голове. Я бы сделала что угодно ради своего брата и сестёр. Неважно, что мы не родственники по крови. Я любила их всем моим сердцем.

— Таковы ангелы и демоны — тянут за верёвочки, играют со смертными, — сказал мне Ронан. — Мы на протяжении тысячелетий занимаемся этим во многих мирах.

Я обдумала эту мысль, затем сказала:

— Вы бог.

— Да, — его тёмные глаза мерцали магией. Он казался весёлым. Это выражение напоминало мне Никс.

— И все же вы хотите помочь нас? — спросила я.

— Никс очень убедительна. И однажды я уже совершил ошибку, выбрав вместо неё других богов, и сожалел об этом столетия, — Ронан протянул руку и сжал ладонь Никс. — Я не повторю этой ошибки вновь.

— Как романтично, — поддразнила я их.

Неро бросил на меня неодобрительный взгляд. Очевидно, я не должна дразнить полубогов или их божественных любовников.

Вот только я не шутила. Я говорила смертельно серьёзно. Слова Ронана были очень романтичными. Особенно для того, кто был солдатом — и богом.

Никс лишь хихикнула.

— Не позволяй Ронану одурачить тебя. Это в равной степени бизнес и удовольствие. Между богами существует раскол. В раю формируются фракции. Демонам это известно. Вот почему они в последнее время так часто прощупывают почву, пытаясь закрепиться на земле. Они только и ждут, когда совет богов пошатнётся.

— Сколько подразделений? — спросил Неро.

— Слишком много, — ответил Ронан. — Боги не очень хорошо действуют группами. Мы предпочитаем сольное выступление, быть гвоздём программы. Формируются союзы, но в конце концов каждый бог будет сам за себя. Или сама за себя.

— Мы не можем этого допустить, — настаивала Никс. — Боги должны держаться вместе. Все мы должны держаться вместе. Порознь мы слабы. Порознь мы падём.

— Что насчёт него? — Дамиэль посмотрел на Харкера. — Ты доверяешь ему, лакею Фариса?

— Я не согласилась бы сделать его ангелом, если бы не считала, что его можно переманить. Лейла всегда говорила, что он преданный. Просто иногда ему нужно дать подзатыльник, чтобы он понял, какой путь правильный, — Никс подмигнула Харкеру. — Это дословная цитата, между прочим.

— Лейла слишком мягка, но она отлично разбирается в характерах, — признал Дамиэль. — Она видит людей насквозь.

— Каденс такая же, — сказала Никс. — Она всегда видела в тебе что-то, Дамиэль, за тьмой и едким сарказмом. Она любит тебя.

Дамиэль сохранял настороженное выражение. Должно быть, мысли о Каденс причиняли боль.

— Если отставить в сторону все словесные прикрасы, Никс, ты не можешь отрицать поступок Харкера.

— Ты делал вещи намного хуже, — напомнила она ему. — И Харкеру не потребовалось двести лет, чтобы изменить мнение.

— Я не меняю мнение. Я просто выбираю меньшее из двух зол. Фарис — угроза. Под его правлением мы все сгорим — и смертные, и бессмертные.

— Плюс он пытается манипулировать любимой твоим сыном Пандорой, чтобы разоблачить её брата, — улыбка Никс была в равной мере безжалостной и доброй. Она точно представляла собой интересное противоречие. — Становишься сентиментальным на старости лет, старик?

— А ты? — парировал он.

Никс рассмеялась, а Неро сверлил взглядом своего отца.

— Не смотри на меня так, мальчик, — сказал Дамиэль твёрдым как гранит голосом. — Она уже знала про Леду и её брата. Она знает все, — его выражение смягчилось, когда он повернулся, чтобы подмигнуть мне.

Я гадала, действительно ли Никс знала все. Знала ли она про Стражей? Она говорила о Каденс в настоящем времени, как будто знала, что мать Неро все ещё жива.

Я решила не делиться своими мыслями. Вместо этого я закупорила их, спрятав за своей растущей ментальной стеной. Так сделали бы ангелы или боги — не стали делиться своими секретами, пока не придётся. Я действительно все больше и больше начинала думать как они.

— Я не осознавал, что Фарис действовал против других богов, — сказал Харкер. — Но эта последняя ситуация…

— Открывает глаза? — подсказала я.

— Да, — согласился он. — Открывает глаза. Это заставило меня осознать, что у Фариса свои мотивы. Когда я вступил в Легион, я поклялся служить всем богам, а не одному конкретному. И я поклялся защищать человечество. Фарис действует против этого — против всего, за что выступает Легион. Против всего, за что выступаю я. Я хотел положить конец страданиям, но мои действия только причинили ещё больше страданий.