Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" - Страница 78

Маша, к моему удивлению, при всей её боевитости и довольно жёстком характере, оказалась никаким стрелком. Оружия она просто боялась, стреляла зажмурившись и даже чуть отвернув лицо, чем вызвала беззлобный смех толстушки Евгении. Но, в целом, поездка была прекрасной, остановились на постой в деревне, у какого-то знакомого Сергея. Дом у него был своеобразный, эдакий «тюнинг» бывшей избы, площадь которой увеличили и вверх, и вширь, причём вширь так, что под крышу ушло, фактически, всё подворье — тут был и сарай, и крольчатник, и курятник, и в углу жались козы в загоне. Даже колодец был под крышей.

А ещё мужичок имел гарем. Я не знаю, честно говоря, официального статуса дам, и вообще, как тут с полигамией дела обстоят, как-то не задумывался. Но женщин с ним жило три, одна явно восточной наружности, которую он представил как Галя. Судя по моноброви и даже небольшим чёрным усиками, Галя была Гюльнарой или Галиёй, но это неважно. Две другие женщины были явно русскими, или, по крайней мере, славянской внешности, одна совсем молодая, лет двадцати наверное, рослая и крепкая, что называется кровь с молоком. Сгущённым. Третьей «жене» было на вид лет сорок, тоже высокая, и очень худая, такое ощущение, что с вдавленной грудью даже, но все они были нормальными, приятными людьми. Трофим Олимпиевич, так заковыристо звали «султана» был русским, православным, но из какого-то невероятного слоя, где было разрешено и даже приветствовалось многожёнство, только, в противовес «магометанам», жён разрешалось иметь три. Местная церковь венчать их отказалась, за что Олимпиевич назвал в разговоре о. Зосиму «выблядком», «самозванцем» и «содомитом».

Не менее интересной была и история России в его действительности — царя там свергли, но вот октябрьский переворот у большевиков не удался, Ульянова, вместе с верхушкой ВКПб, арестовали, и все они закончили свой путь в тюрьме, а государство пошло по пути капиталистической демократии. Повоевали с немцами, как и в первую мировую ударив им в спину, пока Гитлер разбирался с Францией. Война длилась пять лет, и закончилась победой коалиции, причём японцы, как и у нас, воевавшие на стороне Гитлера, сдались без всяких атомных бомб, едва немцы подписали акт о капитуляции. Парадоксально, но процветать Россия так и не стала, в чём дядя Трофим винил «мужеложцев» из США.

Интересно, а есть слой, где нам никто извне не помешал стать пусть не великой, но хотя бы мощной, развитой державой? Без «догоним и перегоним», без «зато мы первые в космосе», а вот что бы ВВП на душу населения был достойным, уровень жизни, и всё такое? Между прочим, в его слое в космос первые слетали немцы, Фон Брауну удалось осуществить проект «Фау-5» — беспилотный запуск в космическое пространство, и «Фау-6», пилотируемый. Но об этом предпочитают помалкивать, потому что, в отличие от русских или американцев, запускавших в ракетах собак и обезьян, немцы сразу ставили опыты на людях, так что первым космонавтом был некий Исаак Капнер, польский еврей, улетевший навсегда к звёздам.

За зверем ходили втроём, только мужской частью компании, подстрелили олешка, хороший такой самец оказался, полтуши отдали хозяину, нам с Димой остаток. Была настоящая русская баня, «жёны» Олимиевича приготовили очень вкусное тушёное мясо с можжевеловыми ягодами и сушёными яблоками, из ледника достали настоянный на травах самогон, очень душевно посидели.

Что касается охоты, возможно, читатель вспомнит, что я вроде как даже проникся у себя в слое идеями ахимсы, то есть неубийства, а тут вовсю истребляю животный мир в своё удовольствие. Отвечаю — дело не в развлечении, чем являлась охота Там, дело именно в добыче. Слишком скудный здесь ассортимент и я, да и не только я, никак не можем привыкнуть к практически пустым полкам. Да, можно покупать дичь на рынке, но, по сути, мы тогда платим за то же самое убийство, так что разницы нет. Мне просто захотелось оленины, вот и всё. Моральный аспект следует оставить в стороне, ибо его вовсе не существует, мы, человеки, созданы таковыми, нам свойственно лишать жизни других для собственного выживания.

Как-то я прочитал одну книжку, «Трое против дебрей»*, рассказ о том, как мужик поселился в канадской тайге [*Кольер, Эрик, Трое против дебрей. Издательство «Мысль», 1973 г.]. Дело было в первой половине двадцатого века, у него была жена, на четверть индианка по крови, и ещё большая «белая» чем он сам, потом родился сын, вот почему трое. Интересная повесть, но мне запомнилась одна фраза: «человек не может прожить в лесу не убивая». Этот постулат, среди некоторых других, решили проверить несколько молодых учёных, возможно, это были студенты старшекурсники, я сейчас уже не помню. Наши, из Новосибирска, что ли. Где-то в семидесятых-восьмидесятых годах они пошли в лес как бы за грибами, но цель была заблудиться и посмотреть что из этого выйдет. Снаряжение, как для «грибалки», лукошки, термосы с чаем, бутерброды, ножички, клеёнки от дождя. Хотя в лесу было полно грибов, и они не голодали, уже на третий или четвёртый день они помышляли только о мясе. Никакой картошки и макарон — мясо! Плоть! В конце концов они убили змейку и как-то сумели её приготовить. Это я к тому, что легко быть веганом в изобилии двадцать первого века, но на самом деле все знают, что «вегетарианец» в переводе с одного из индейских языков означает «хреновый охотник».

Несмотря на явное Машкино нежелание, я, всё же, решил научить её стрелять, хотя бы из пистолета.

— Маш, — увещевал я свою супругу, — здесь нет ничего сложного. Знаешь, как учили раньше фехтовать? Берёшь меч за тупой конец, а острым тыкаешь в людей. А с пистолетом…

— Не, не, не! — перебивала меня упрямая девчонка. — Ты умеешь стрелять, вот ты меня и защитишь.

— А если меня рядом не будет? — вопрошал я.

— Тогда я буду кричать, — парировала она. — Знаешь как я умею кричать?

Я знал, правда это были крики несколько, гм, иного характера, и мне даже нравилось, что она не сдерживает себя. Однако мы оба знали, что никакие крики не помогут, потому что в её жизни уже была ситуация, едва не закончившаяся плачевно. Об этом мы, не сговариваясь, не вспоминали никогда, но это не значит, что мы не помнили. Будь у неё тогда законный ствол, смело могла бы валить этих уродов.

Девушка она отнюдь не хрупкого телосложения, и руки сильные довольно, «баранку» без ГУРа* вон как ловко крутит, а тут, ну прямо я не знаю [*ГУР — гидроусилитель руля]. Хорошо, не хочет Кольт или Браунинг, есть вон Вальтер ПП, с которого наш Макаров свой ПМ слизал, или Зауэр 38Н. Вполне компактные, вмещающиеся в ридикюль, пистики, правда с патронами у них проблема, коротышей 9х17 всё меньше и меньше, а я думаю, что ей нужно тренироваться именно на своём оружии. Если психологический барьер преодолеет, а она его преодолеет, тогда и будет у неё ещё и запасной ствол. А пока, вон хоть Люгер бы освоила — пистолет мощный достаточно, машинка довольно надёжная, эргономика потрясающая.

Хоть и с неохотой, но Маша всё же стала ходить со мной на стрельбище, тем более, что патроны халявные, только стреляй. Постепенно прогресс наметился, мы перестали зажмуриваться, но теперь, видите ли, нас очень сильно напрягает чистка оружия. И ведь я понимаю, что это игра, и она понимает, что я понимаю, и знает прекрасно, что как только получит паспорт, мы выправим на неё разрешение, причём экзамен она сдаст очень быстро, и знает, что так надо.

Однажды мы как-то случайно нарушили негласное табу и заговорили о том самом происшествии, которое и свело нас вместе. Дело было на кухне, где не любящая готовить Маша готовила блюдо, являющееся в её слое сакральным и способствующим нерушимому браку, и имя этому блюду — зразы. Я исходил слюной и вертелся под ногами, всячески мешая процессу и распуская руки.

— Маньяк! — легонько стукнула она меня по лбу деревянной ложкой с длинной ручкой.

— Ау! — вскричал я, хватаясь за голову. — Синяк же будет!

— Ну иди скорее, я тебя поце… Куда руки тянешь! — щёлкнула она меня снова.