Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" - Страница 22

— Не думал он! — притворно забухтел мой приятель. — Не думал. Ты знаешь, сколько топливо стоит, генераторы, светомузыка вся вот эта?

Под светомузыкой он, видимо, имел ввиду довольно яркие лампы, типа софитов, установленных по периметру летней площадки и создающих натуральную стену света, и это помимо освещения под пологом.

Иллюминация, кстати, привлекала огромное количество бабочек и других ночных насекомых, и я вспомнил, как в Питере ужинал на открытой площадке ресторана «Терраса», откуда открывался вид на крыши Казанского собора и соседних зданий. В прохладное время гостям предлагали пледы, а если было совсем прохладно, включали инфракрасные обогреватели. Питер, Питер, увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

Шум, иного порядка, чем восторги по поводу выступления артистов, прервал нашу беседу. Женские вскрики и характерные звуки ударов подсказали, что возникла банальная потасовка, хотя хмель, во всяком случае большая его часть, моментально улетучилась и я насторожился. Откуда-то раздалась трель свистков, натуральных свистков, как на уроках физ-ры были. Или… Ёлы-палы, так же милиция свистела или дружинники в те времена! И точно — толпу решительно растолкали несколько дюжих дяденек в синих галифе, белых гимнастёрках, фуражках и портупеях. Оружия в руках я не увидел, а вот дубинки были. Ими они и оприходовали двух дебоширов, после чего, скрутив им руки и придав телу позу сломанного экскаватора, увели обоих во тьму. Хотя, так, пожалуй, нельзя тут говорить. В темноту, скажем так.

— Ну всё, парни на сотку попали, — посочувствовал Дима.

Между тем официантка, молодая и довольно симпатичная девушка, принесла наш заказ — пиво, по стейку, салат из свежих овощей и я добавил ещё маринованные грибы, люблю я это дело. Стейк был, на мой вкус жестковат, но кто я такой, чтобы спорить на счёт стейка? Я medium rare от medium well так и не научился отличать, у меня лишь три критерия — сырой, вкусный и не вкусный. Этот был вкусный, причём жареный картофель а-ля «по-деревенски» входил в блюдо как обязательный гарнир, мне так и лишним показался. Просто я ещё не шибко люблю жареную говядину, предпочитая её свинине, но, нормально, вполне.

Можно сказать, что вечер удался, и я даже захотел продолжения банкета, но перемещаться по городу было уже небезопасно и мы, дождавшись «маршрутку», прокатили домой. Маршрутка тут — это не микроавтобус, их, мне кажется, тогда вообще не было, а такой рыдван, словно сошедший с экрана фильма «Место встречи изменить нельзя». На нём МУРовцы преследовали бандитов, удиравших от них на хлебовозке. Вот копия такой же, даже трансмиссия так же подрывает, и гремит всеми частями, словно не в одной погоне по колдобинам побывал. Проезд кусачий — полтинник против 20 копеек днём, но это ерунда — ходить действительно опасно, я это понимаю.

Дороги в городе, к слову, убиты в хлам. Даже наши питерские ямы по сравнению с этим — просто автобан. Асфальта, такое ощущение, тут просто не было, есть участки с брусчаткой, явно дореволюционных времён, на них автобус заходится в мелкой дрожи, а, в основном, так всё нечто грунтовое или щебёночное. Впрочем, ям, в которых утонуть можно, я не видел, в основном всё засыпано щебнем, которого тут завались, уж я то знаю. А вот тротуары мостят плиткой, вполне современной, серенькой, но это ничего, выглядит очень прилично и ходить приятно. Наверняка заводик кому-то из власть придержащих принадлежит, да подрядик на благоустройство города тоже не абы кто получил. Всё как у людей, в общем.

— Слушай, Дим, я всё спросить хотел, — сказал я практически в ухо приятелю, пока мы тряслись до своей остановки, — а почему в пельменную тогда пожарники приезжали, а не менты?

— Потому что Тварями и одержимыми в городе занимается МЧС, а под ними и пожарная охрана. Просто для профилактики Тьмы нужно что? Правильно, свет. Подвалы просвечивают, окна делают или перископы…

— Это что?

— Этот такая труба, — изобразил Дима руками нечто квадратное, — в которой зеркала под углом, иногда просто никелированные пластины, главное, чтобы солнечный свет попадал. Если помещение тёмное, совсем, причём не обязательно это подвал, даже в шкафу может завестись, его обязательно просвечивают.

— Тварь может завестись? — решил уточнить я.

— Тьма. Сначала такая типа травы появляется, чёрная и неосязаемая почти. Это первый признак, считай, что Тьма тропинку себе проложила. А уж потом там что-то заведётся. Не сразу, но дня через два-три точно. Так что светить нужно постоянно. Электричество дорогое, и подают его лимитировано, так что народ керосинками спасается, а керосинки это что? Источник повышенной пожароопасности! Бывало, что Тварей засекут, менты приедут или отдел СЭС был, этим занимался, а там пытались керосинками их отогнать, разбили, ну и пожар, надо пожарных вызывать. В общем, Орлов реформу провёл, функции перераспределил, и теперь у нас есть Министерство по чрезвычайным ситуациям, под руководством генерала Сидорина, в ранге, как ты понял, министра. Пожарных вооружили, причём ты видел как, даже подствольные фонари придумали, всё серьёзно у них. Но менты тоже приезжают, потому что народ по-разному себя ведёт и по закону любой представитель власти, мент там, гэбешник, МЧСник или военный, если на службе, конечно, обязан принять все меры для обеспечения сохранности жизни и здоровья граждан.

Последнюю фразу он явно процитировал с какого-нибудь плаката или брошюры.

— А в «Жигулях» обычная драка была, тем патрульные постоянно пасутся. Если у мужиков бабки есть, то отдадут по сотке и домой пойдут.

— А если нет?

— Ну, тогда протокол, пришлют на работу и вычтут из зарплаты.

— Много?

— Если не бузили, сопротивления не оказывали и ментов «козлами» не обзывали, то та же сотня. А если совсем плохие были, то и пятнадцать суток можно схлопотать.

— А не круто сотню брать без оформления? — подивился я жадности местных стражей порядка.

Ведь вся суть «без оформления» в том, чтобы это было выгодно обеим сторонам.

— А тебе надо до утра в обезьяннике сидеть? Думаешь, протокол сразу напишут? Да и на работе косо могут посмотреть, так что имей ввиду. Надо у Андрюши книжку спросить, он все законы знает, выучишь, что сколько стоит, чтобы не развели тебя.

— А что, тут даже менты разводят? — неприятно удивился я.

Хотя, чему я удивляюсь.

— А то! — хмыкнул Дмитрий. — Первый вопрос у них — когда провалился? И если в пределах недели, то разведут по полной, ещё и должен останешься.

— Понятно, — пробормотал я, — слушай, а как тут вообще, народ буйный? Драки вот такие часто вообще? Я думал, тут больше депресняка будет.

— Это потому, что ты меня встретил! — самодовольно ответил Дима. — И народ у нас в комнате нормальный, и соседи. А в других углах и драки через день, и бухают постоянно. И это не только у нас в общаге. Ну ты сам прикинь! Денег едва хватает концы с концами свести, телевидения нет, радио говно какое-то гонит, кино за деньги и сам понимаешь, что за кино. Тоска и полная беспросветность. Бабу не заведёшь, не на что и негде, и такой жизни сколько? Триста, четыреста, пятьсот лет! Всё бывает, и вешаются, и вены режут и драки, и убийства. Сейчас просто лето, хоть как-то веселее, да и Тьма отступила, всё не так давит. А как дожди пойдут, сам увидишь. Ты, кстати, с сижавыми поцапался, я слышал?

— Было дело, — сознался я, и с преувеличенным пренебрежением отмахнулся, — да, так, фигня.

— Ага, фигня. Ты гляди, это они сейчас такие добрые, а как зима наступит, просто за взгляд косой на перо могут насадить.

ГЛАВА 5

В субботу с утра пошёл мелкий дождик и я столкнулся с проблемой, о которой как-то не помышлял — пополнять гардероб куртками и сапогами я хотел с получки, а вот про защиту от осадков даже не подумал. Оказывается, зонтики тут были, простые конечно, чёрного цвета, модель «трость» и, разумеется, не автомат. Но люди предпочитали дождевики типа плащ-палаток, копия как у нас в армии офицеры ходили. В жару в них не очень, наравне с водой они не пропускают и воздух, но тут это универсальная вещь и люди ходят. Выручил Михал Мартыныч, дал в долг макинтош и мы, обходя редкие лужи, потрусили на собеседование. И по пути я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы меня взяли, хочу увидеть других людей, кусок другой жизни и, возможно, увижу шанс изменить кое-что в своём нынешнем положении, потому что четырёх дней на проклятом заводе мне хватило за глаза и за уши. С такой жизнью я или сопьюсь, или… Или сгину в какой-нибудь драке. И если отсюда нет выхода, то надо прожить жизнь достойно, именно достойно, и я сделаю всё, чтобы это было именно так.