Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху - Калдор Мэри - Страница 37

Новые войны происходят в контексте того, что можно было бы обозначить как крайнюю версию глобализации. Производство, привязанное к конкретной территории, в большей или меньшей степени коллапсирует либо в результате либерализации и отзыва государственной поддержки, либо через физическое уничтожение (разграбление, обстрелы и т. д.), либо из-за того, что рынки сужаются вследствие дезинтеграции государств, боевых действий или намеренной блокады, наложенной внешними державами (или, что вероятнее, самими боевыми формированиями, действующими «на земле»), либо ввиду невозможности приобрести запасные части, сырье и горючее. В некоторых случаях по-прежнему продолжают производить немногочисленный ряд товаров, имеющих ценность (например, алмазы в Анголе и Сьерра-Леоне, лазурит и изумруды в Афганистане, нефть в Анголе, Чечне или Ираке, наркотики в Колумбии, Афганистане и Таджикистане),— и они обеспечивают источник дохода для всех, кто способен предложить «крышу». Безработица очень высока, и, пока правительства продолжают тратить средства, пышным цветом расцветает инфляция. В некоторых крайних случаях обрушивается валюта и ее заменяет бартер, использование в качестве платежного средства имеющих ценность товаров, либо хождение иностранной валюты, например долларов или евро.

С учетом эрозии налоговой базы (как по причине коллапса производства, так и ввиду затруднений со сбором налогов) правительствам, желающим сохранить потенциал для насильственных действий, необходимо отыскивать альтернативные источники финансирования, подобно тому как это происходит у групп, приватизировавших военную силу. Учитывая коллапс производственной деятельности, основным источником финансирования является либо внешняя помощь, либо то, что Марк Даффилд называет «трансфером активов»!⁴, то есть такое перераспределение существующих активов, которое создает для боевых формирований благоприятный режим. Простейшие формы трансфера активов — мародерство, грабежи, вымогательство, разбой и захват заложников. Во всех современных войнах все это широко распространено. Богатых убивают и крадут их золото и ценности. В результате этнических чисток имущество переходит в чужие руки. Скот и средства к существованию расхищаются во время налетов ополченцев!⁵. При взятии городов мародерству подвергаются магазины и фабрики. Захватываются заложники и обмениваются на еду, оружие, других заложников, военнопленных или тела погибших.

Другая форма трансфера активов — напряженное состояние рынка. Типичная характеристика

новых войн — многочисленные блокпосты, которые контролируют поставки продовольствия и товаров первой необходимости. Осады и блокады, дележ территории между разными военизированными группами позволяют боевым формированиям контролировать рыночные цены. Таким образом, типичная модель, наблюдаемая в Судане, бывшей Югославии и других местах, такова, что городские жители или даже фермеры просто для того, чтобы выжить, будут вынуждены распродавать свое имущество (автомобили, холодильники, телевизоры или коров) по смехотворно низким ценам в обмен на стоящие больших денег товары первой необходимости.

Более изощренные виды приносящей доход деятельности включают в себя «военные налоги» или получение денег за «крышевание» производства сырьевых товаров и разнообразных форм нелегальной торговли. Ключевой источник дохода в Афганистане, Колумбии, Перу и Таджикистане — производство и сбыт наркотиков. По оценкам, сделанным в 1990-х годах, доход от наркотиков составлял 70% денежных поступлений оппозиции в Таджикистане, а доход колумбийских партизан равнялся почти 800 миллионам долларов США в год, что сопоставимо с правительственными расходами на оборону (1,4 миллиарда долларов США)16. Чеченские полевые командиры продавали нефть из подпольных скважин российским командирам, которые в свою очередь продавали на московских рынках свою нефть, полученную от Министерства обороны РФ, обеспечивая тем самым зарплаты военнослужащих. Денежные поступления от продажи нефти и природного газа подпитывали боевые действия в Анголе, некоторых районах Колумбии и Ачехе в Индонезии, а контрабанда нефтяных продуктов помогает поддерживать Нагорный Карабах^. Срыв торговых санкций и торговля наркотиками, оружием, отмывание денег — все это примеры криминальной деятельности по привлечению доходов, которой занимаются различные военные группы.

И все же, учитывая коллапс внутреннего производства, решающей является внешняя помощь, ведь вооружение, боеприпасы и продовольствие, не говоря уже об автомобилях Mercedes или солнцезащитных очках Ray-Ban, приходится импортировать. Внешняя помощь может принимать следующие формы.

1. Денежные переводы из-за рубежа отдельным семьям, например, от суданских и палестинских рабочих в богатых нефтью странах Ближнего Востока, боснийских и хорватских рабочих в Германии или Австрии. Эти переводы могут конвертироваться в военные ресурсы посредством различных форм вышеописанного трансфера активов.

2. Прямая помощь от живущей за рубежом диаспоры. Сюда входит материальная помощь, вооружение и деньги, например, от американцев ирл андского происхождения — ИРА, от живущих по всему миру армян — Нагорному Карабаху, от канадских хорватов — правящей хорватской партии и т. д.

3. Помощь от иностранных правительств. Во время холодной войны как регулярные силы, так и партизаны рассчитывали на своих патронов из числа сверхдержав. Этот источник помощи в основном уже иссяк, хотя США все еще обеспечивают поддержку ряду правительств. Соседние государства часто финансируют конкретные фракции, чтобы помочь меньшинствам, из-за наличия большого количества беженцев либо в силу участия в различных типах (нелегальных) торговых договоренностей. Так, Сербия и Хорватия обеспечили поддержку своих клиентелистских малых государств в Боснии и Герцеговине, Армения помогает Нагорному Карабаху, Россия финансово поддержала множество различных сепаратистских движений на своих границах (можно только догадываться, являлось ли это способом вновь установить контроль над постсоветским пространством или же причиной были групповые интересы мафии или военных). Руанда поощряла оппозицию в ДРК, видя в этом способ предотвратить операции ополченцев хуту из тамошних лагерей беженцев, а Уганда поддерживала Руандийский патриотический фронт, который пришел к власти после массовой резни 1994 года и по-прежнему продолжает подстрекать Народную армию освобождения Судана (НАОС) в Южном Судане (в свою очередь суданское правительство поддерживает Господню армию освобождения в Уганде). В число прочих иностранных правительств, которые предоставляют финансирование, входят бывшие колониальные державы, беспокоящиеся о «стабильности», например Франция и Бельгия в Центральной Африке или исламские государства.

4. Гуманитарная помощь. Существуют различные способы, с помощью которых как правительства, так и воюющие группы перенаправляют гуманитарную помощь для собственного использования. Более того, исходя из нужд наиболее уязвимых слоев населения, доноры в качестве приемлемого рассматривают пятипроцентную (или даже более) потерю гуманитарной помощи. Самый распространенный метод — это «таможенные пошлины». Боснийские хорваты оставляли себе 27% гуманитарной помощи, перевозимой через так называемую Герцег-Босну; в разгар войны это был единственный способ добраться до определенных районов Центральной Боснии. Однако есть и другие способы, включая разбойные нападения и засады. Суданское и эфиопское правительства смогли нажиться на оказании им гуманитарной помощи, настояв на использовании завышенного официального валютного курса.

По существу, параллельно с фрагментацией и деформализацией войны происходит деформализация экономики. Вместо национальной формальной экономики, с ее акцентом на промышленном производстве и государственном регулировании, устанавливается новый тип глобализированной неформальной экономики, в которой потоки материальных средств извне (гуманитарная помощь и денежные переводы из-за рубежа) интегрированы в локальную и региональную экономику, основывающуюся на трансфере активов и не установленных законом видах торговли. На рис. 5.2 иллюстрируются типичные материальные потоки новой войны. Здесь не предполагается существование производства и налогообложения. Вместо этого — посредством различных форм трансфера активов и торговли на черном рынке — в военные ресурсы «перерабатывается» внешняя поддержка рядовым людям, в форме ли денежных переводов или гума-