Стражница (ЛП) - О' - Страница 12

— Да, спасибо. — Я положила карточку на стол.

— Какой-то он странный, сказала Лена, как только тот ушёл.

Для одного дня я пережила уже предостаточно странностей.

Как только мы вышли в коридор, Лена снова принялась за своё.

— Что случилось с Констанцией? Как вы обе добрались до дома?

— Я позвала на помощь одного друга. — Сложно сказать, кем был для меня Люк, но «друг» должно сойти на данный момент. — Ему хорошо знакомы подобные ситуации.

Она скрестила руки на груди.

— Хм-хм. Не Колина… Того загадочного парня? Ты же сказала, что он уехал.

— Похоже я ошиблась, — осторожно ответила я.

Мне казалось слишком рискованным, рассказывать ей больше о Люке. Для всех будет безопасней, если обе стороны моей жизни, Дуги и Плоские, не будут иметь точки соприкосновения, но какая-то часть меня так хотела обо всём ей рассказать. Вместо этого, я слегка пожала плечами, как будто это не важно.

— Что я пропустила?

— Прежде всего, Мессу.

Мы обошли стороной кучку девятиклассниц. Я услышала имя Констанции и опустила взгляд.

— Я сказала Сестре Донне, что День всех усопших был для тебя слишком. Ты хотела побыть одна. Я думаю, она мне поверила.

День всех усопших, когда мы вспоминаем ближних, которые покинули нас в прошедшем году. Как странно, что я забыла о нём, хотя каждый день всё ещё тосковала по Верити.

— Спасибо.

Лена усмехнулась:

— Для чего ещё нужны друзья?

Когда Колин, вскоре после этого, высадил меня возле «Слайс из райт», моя головная боль утихла, беспокойство о Констанции, напротив, осталось. Я поставила свою сумку на пол в узкой боковой комнате, которая служила моей матери офисом. Когда я доставала свои коричневые вельветовые брюки, из них выпала маленькая карточка — примерно в десять сантиметров, изготовленная из жёсткого картона — на которой извилистыми линиями был детально изображён подсолнух. Мне она не принадлежала — мои художественные навыки ограничивались фигурками из палочек и фотографиями. Кто бы её ни нарисовал, он очень сильно давил на карандаш, оставив на бумаге борозды. Наверно карточка выпала из одной из моих библиотечных книг, но она была слишком искусно-нарисована и красива, чтобы просто выбросить её. Я засунула её обратно в карман и вышла из комнаты.

После того как я старательно завязала волосы в конский хвост, я схватила фартук из стопки рядом с дверью бюро. Фартуки в Слайс — зелёного цвета, как яблоки сорта Гренни смит, с рюшками и складками — были сами по себе достаточно ужасны, но подходящий к ним головной платок — ещё хуже. Он постоянно сползал в сторону, сбивал волосы и в нём я была похожа на сумасшедшую доярку. Я взяла карандаш и блокнот для заказов, помахала Тиму, повару, и принялась за работу, как и в любой другой день в «Слайсе».

«Слайс из райт» был мне, в некотором смысле, даже больше домом, чем наш собственный особняк из оранжевого кирпича, потому что с тех пор, как отец попал в тюрьму, «Слайс» был единственным источником нашего заработка. Тогда я ещё не полностью осознавала это. Я только замечала, что мы проводили много часов в ресторане, и что моя мама была там счастливее, чем дома. Дома отсутствие отца было заметно в каждой комнате — два столовых прибора на ужин, вместо трёх, непрочитанная стопка журналов «Спорт в иллюстрациях» и «Уолл-стрит», которые скапливались, пока не истёк срок абонемента, по утрам тишина вместо смеха и щекоток. «Слайс» же, напротив, был так переполнен и оживлён, что можно было работать целую смену и не замечать, что чего-то не хватает. Постоянные клиенты всегда были рады видеть кого-то из нас, особенно, если им приносили полный чайник кофе и кусочек тёплого пирога.

Ресторан всегда был царством моей матери. Вот уже двенадцать лет она отдавала всю себя, чтобы дела в нём шли хорошо. Я была её дочерью, но «Слайс» был её ребёнком.

Обрамленная прямоугольным окошечком обслуживания, между кухней и пространством у стойки, моя мама с кем-то возбуждённо и сосредоточенно разговаривала. Заинтригованная, я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто же её так развеселил.

Эльза Страттон? Мой бывшая адвокат решила сделать нам визит? Как-то мне не особо верилось в то, что она пришла только для того, чтобы сделать очень своевременный заказ к Дню Благодарения. Звон столовых приборов по фарфоровой посуде и шум других гостей помешал мне подслушать что-либо ещё, кроме нескольких последних слов.

— Конечно же свяжусь с вами, как только узнаю больше деталей, — сказала Эльза.

Даже с другой стороны комнаты я видела, что щеки моей матери покраснели от возбуждения, когда она и Эльза пожали друг другу руки. После того, как Эльза ушла, я прошла в раздвижную дверь.

— Что здесь нужно было Эльзе? Это про дело Верити? — Кода меня допрашивала полиция после смерти Верити, мой дядя попросил Эльзу сопровождать меня. Она была таким типом адвоката, которые вдохновляют людей на злые шутки и за один час зарабатывали больше денег, чем я за целый месяц. Я была очень рада, что она была тогда на моей стороне, а не моим противником.

— Привет, милая! — проворковала моя мама. Она вышла из-за стойки, чтобы заключить меня в объятья, перед тем как снять фартук. — У тебя был хороший день?

— Почему Эльза приходила сюда?

— О, это долгая история, а мне ещё надо в банк, а потом сделать доставку в «Шеди Акрес». Давай поговорим об этом дома.

— Хорошо.

Я должна была знать, что она никогда не разговаривает о чём-то важном в присутствии гостей.

— Я и Лена, возможно, останемся завтра в школе подольше, чтобы поработать над нашим рефератом по истории.

— Почему ты не пригласишь её сюда? Вы же можете занять один из задних столиков и позаниматься.

— Она очень занята. — И слишком наблюдательна. Если она придёт в «Слайс», то, вполне возможно, встретит моего дядю. И насколько я знала Лену, она начнёт спрашивать о вещах, которых я не смогу объяснить. Пригласить её домой казалось мне менее проблематичным. — Но она, возможно, переночует у нас в пятницу, если можно.

Если я правильно помню, Лена тоже ещё ни разу не приглашала меня к себе домой. Возможно, все её вопросы были её методом, отвлечь внимание от себя.

Я подливала в стаканы воды, а в чашки кофе, в то время, как моя мама рассчитывалась на кассе.

— Мне бы хотелось, чтобы ты попросила войти сюда Колина, — сказала она, посмотрев в окно. — Это неправильно, оставлять сидеть его там снаружи.

— Но ему так нравиться. Он говорит, что для него здесь внутри слишком шумно.

Кроме того, так ему будет легче заметить, если вдруг появятся неприятности.

Она покачала головой.

— Тогда тебе следует, по крайней мере, отнести ему немного кофе. И что-то поесть. Сегодня на десерт — «груша в бренди». Или хороший кусок мясного пирога. Ему наверняка понравится.

Я поморщилась.

— Мам, мясные пироги никому не нравятся, кроме возможно людям из «Шеди Акрес».

У нас был хороший бизнес с местным пенсионом для пожилых, который находился всего в нескольких кварталах, как с клиентами, которые могли прийти, так и с доставкой на дом. Я ещё ни разу не видела, чтобы кто-то заказывал мясной пирог, если у него не было скидки для пожилых людей.

— Тсс. — Она обеспокоенно огляделась, не обидела ли я кого-то из толпы, что приходила сюда из «Шеди Акрес», но единственным человеком у стойки была какая-то девушка моего возраста.

— Отнеси ему немного пирога, пока мы не закрылись.

На какую-то долю секунды я думала возразить. Пирог не поможет решить наши проблемы. Вместо этого я спросила:

— Кто прислал эти цветы?

Рядом с кассой стояла ваза с весёлыми, оранжево-жёлтыми подсолнухами, которые, в немного сонной атмосфере «Слайс», казались наэлектризованными. Моя мама бросила взгляд в их сторону, перед тем как пойти на кухню.

— О, ты знаешь, я не уверена. Они просто появились из неоткуда. Разве они не очаровательны?

Я вытерла мокрые руки о фартук.

— С ними была открытка?

— Я ничего не заметила. Увидимся дома. И не забудь о мессе сегодня вечером.