Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 36

— В каком смысле? — растерялась я.

— В чём раньше заключались твои способности? Ты могла спонтанно слышать чужие разговоры на совсем небольшом расстоянии. Теперь же радиус воздействия был увеличен в десятки раз, и ты можешь не только слышать, но и видеть, — продолжал Князь.

— И что же послужило толчком к такому роду способностям? — нахмурился Александр.

— Ты. А точнее, ваши с Кэтти близкие взаимоотношения.

Я моментально вспыхнула, поняв, о каких отношениях говорит сейчас отчим. Сашу же смутить было труднее.

— Но прошла почти неделя, а реакция возникла только сейчас.

— Потому что вы приблизились к городу. Пять дней назад вы были совершенно одни, поэтому, проснувшись, способности не активировались.

— И что теперь? — спросила я. — Что будет дальше?

— Дальше ты ляжешь в кроватку и будешь спать. Тебе надо восстановить силы, а потом мы будем развивать твои способности. А теперь все на выход, девочке надо поспать.

— Кэтти, — подала голос мама. — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

— Эли, девочка устала, — попытался вмешаться Князь.

— Я недолго. Так почему бы вам, мальчики, не уйти?

Когда мама говорила таким тоном, нам оставалось только одно — подчиниться. Иначе последствия могли быть самыми непредсказуемыми. Мужчины это тоже поняли.

— Две минуты, — оставил за собой последнее слово Князь и направился к выходу.

— Кать, я позже зайду, — вставил Саша и пошел вслед за повелителем.

— Хорошо.

Дверь за ними закрылась, и в комнате наступила тишина, которую я нарушать не решалась. Главное сейчас было выдержать паузу.

— Он называет тебя Катя? — тихо спросила мама.

— Да, — неожиданно смутилась я и отвела взгляд.

— Значит, это правда?

— Что правда? — еще больше покраснела в ответ.

— Ох, милая, ты же его любишь, — прошептала мама и вновь меня обняла.

— Да, люблю.

— Моя девочка стала совсем взрослой. Мне, конечно, сложно сразу к такому привыкнуть, но я постараюсь сильно не вредничать.

— И никаких лекций и замечаний? — недоверчиво уточнила я.

— А ты будешь меня слушать? Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. А теперь тебе надо отдохнуть. Ложись на подушки, а я побуду рядом с тобой.

Я послушно легла, закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.

Проснулась уже ночью от ощущения чужого присутствия. Вздрогнув, открыла глаза и села, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Кать, шшш, это я, — прошептал Саша, обнимая и привлекая меня к себе.

— Ты? Здесь?

— А где мне еще быть? Только рядом с тобой. А теперь спи.

Что я и сделала. Прижалась к его груди и заснула, убаюканная биением родного сердца.

Утро началось с вкусного завтрака, который для нас принесли роботы. Быстро поцеловав меня в щеку, Саша убежал куда-то по делам, сказав, что будет после обеда, и строго наказав поберечь себя и побольше отдыхать.

Так как состояние мое стабилизировалось и я стала чувствовать себя более чем хорошо, мне разрешили принимать гостей.

Вот только не предполагала, что их будет так много. Сначала прибежали Би и Жи-Жи. Снова были слёзы, крепкие объятья и снова слёзы. Девчонки отругали меня за скрытность и взяли клятвенное обещание никогда больше так не поступать. После того как они стали допытываться, каким образом мне удалось избавиться от знака, я поняла, что слухи о наших отношениях с Сашей еще не расползлись по дворцу. Это было странно. Обычно такая информация быстро становилась достоянием общественности. Мне вновь пришлось врать и выкручиваться, придумывая что-то об испытании веры и так далее.

Сложно сказать, поверили они мне или нет, но спорить не стали, забросав в ответ последними новостями — кто, где, когда и с кем… От такого потока ненужной информации едва не взорвался мозг. Слава Богу, мама зорко следила за моим состоянием и отправила девочек приблизительно через час после их прихода. Подружки обещали прийти вечером и убежали на занятия.

Потом была жена Дериона с детьми. Но они пробыли недолго, всего минут десять, Алексия порадовалась моему возвращению и откланялась, не желая утомлять. За что я была ей только благодарна.

Но больше всех я ждала сестрёнку.

— Кити!! — прокричала белокурая малышка и едва не сбила меня с ног. — Я кучаль.

— Я тоже скучала, милая, — обнимая Индин и прижимая её к груди, прошептала я. — Так скучала.

И этот день можно было назвать совсем обычным и непримечательным, если бы не одно происшествие, которое случилось где-то после обеда.

— Кэтти, вы погуляйте с Индин здесь. Далеко не уходите. А я буквально на пару минут отойду, — произнесла мама.

— Хорошо, мам, — взяв сестрёнку за руку, ответила я.

— Ты точно нормально себя чувствуешь? — она с сомнением на меня посмотрела.

— Да, не переживай, со мной и правда всё хорошо. Ничего не болит. Глова не кружится, и блок стоит на месте. Мы отлично проведём время в парке на свежем воздухе, я так скучала по растениям и цветам.

— Хорошо. Но я всё равно ненадолго и скоро вернусь.

— Мы далеко уходить не будем.

Сделав небольшой кружок по аллее, я села на скамейку, наслаждаясь ароматами сада, а Индин побежала собирать цветы. Малышка кряхтела и пыхтела, пытаясь оторвать бутоны у синей муранты, но не сдавалась.

Наблюдая за ней, я и прозевала приход Финора.

— Кэтти, — выдохнул молодой эквейт, возникая словно ниоткуда и быстро присаживаясь рядом. — Значит, это правда, ты вернулась.

— Здравствуй, Финор, — я попыталась улыбнуться и нервно поправила волосы, не зная, как теперь вести себя с ним.

— Кэтти, — с лихорадочным блеском в глазах прошептал он и схватил меня за руку, прижимая её к своей груди. — Я уже думал, что никогда тебя не увижу.

Он выглядел не очень хорошо — под глазами темнели круги, кожа из молочной стала некрасивого землистого цвета, а черты лица заострились, делая когда-то красивое лицо похожим на уродливую маску. Я никогда еще не видела его в таком состоянии.

— Ты плохо выглядишь. Заболел?

— Если любовь можно назвать болезнью, то да, я заболел, — пробормотал Финор и рукой коснулся моей щеки. — Как я мог жить дальше, зная, что потерял тебя навсегда?

— Финор… — пробормотала я и попыталась отодвинуться.

Когда-то от его прикосновений я млела и готова была умереть от счастья. Сейчас же ничего, кроме смущения и легкой досады, они не вызывали. Я любила Александра и никого больше не воспринимала.

— Сейчас, когда знака больше нет, мы можем всё изменить, — продолжал бормотать мужчина, не замечая моей холодности. — И быть вместе.

— Финор, нам надо поговорить…

— У нас будет столько времени для разговоров, целая жизнь. Кэтти, я так сильно тебя люблю, — и, схватив меня за подбородок, потянулся к губам.

— Не надо, остановись, — вскрикнула, упираясь обеими руками ему в грудь. — Финор! Услышь же меня!

— Кэтти, в чём дело?

Ответить я не успела. В следующее мгновение эквейта от меня просто отшвырнуло. Испуганно вскрикнула забытая нами Индин и с плачем бросилась ко мне.

— Саша! Саша, не надо! — убрав малышку себе за спину, я бросилась к мужчинам. — Пожалуйста!

Но мужчина меня не слышал. Повалив Финора на землю, он насел на него сверху и методично и хладнокровно наносил удары по его лицу. Звуки были просто ужасными, из ран хлестала кровь, а эквейт никак не мог дать сдачи, беспорядочно взмахивая руками.

— Саша! — я попыталась схватить его за плечо, но он не глядя отмахнулся и оттолкнул меня на землю.

Охнув, я приземлилась на пятую точку и едва не оглохла от нового витка плача испуганной Индин.

— Что здесь?… — вскрикнула мама. — Александр! Прекрати немедленно!

Не знаю, как ей удалось. Но Переславцев вдруг застыл, растеряно рассматривая свои разбитые костяшки и поверженного соперника. А потом обернулся и взглянул на меня и рыдающую малышку. Его лицо исказилось от боли и ужаса, словно он только сейчас осознал, что натворил.

— Саш… — я протянула к нему руку и застыла, когда мужчина быстро встал и едва ли не бегом скрылся за поворотом.