По локоть в крови (СИ) - Мансурова Екатерина Ивановна - Страница 41

— Амбал? — я попыталась нахмуриться, но это мгновенно отразилось болью под повязкой, — а, должно быть, это Давид. По идее, это тот, кто меня должен был… хм, охранять. Кстати, вы утром, случаем, в моей кровати никого не обнаружили?

Я вспомнила про Марка. Достаточно странно, что Бэтти или Лина не начали с воплей в трубку относительно того, что в моей кровати вместо меня лежит белобрысый труп. И не засыпали вопросами, как он туда попал и так ли он хорош в постели, чтобы не рассказывать об этом леди Кэтрин.

— Кати… — издалека начала женщина.

Значит, не находили. Должно быть, он предусмотрительно ушел под утро. Господи, почему я не помню события той ночи…. и почему мне кажется, что это незнание еще дорого мне обойдется? Может смотритель зачаровал меня?

— Нет, ну мало ли, — я решила отшутиться, но видимо вышло не очень удачно. — Ты только не говори Давиду, где я, хорошо?

— Мы не пускаем его в дом. Тетушке он очень не нравится. И вообще все поместье словно с ума сошло. Нефрит с обеда не выходит из своей комнаты, тетушка обвешала все какими-то травами, Изабелла вернулась из поездки сама не своя. Ходит бледная, словно смерть. Приезжай скорей, думаю, нам будет о чем поговорить.

— Да, думаю, действительно будет…. ты не расскажешь мне о Валентине?

В трубке повисла тишина. Судорожный вдох. Протяжное э-э… я поняла, что мне собираются наврать. И не просто наврать, а с чувством и от души.

— А что рассказывать? Мы с ним попрощались. Он позвонил, сказал, что у него проблемы, и он не хочет меня подставлять. И что нам лучше расстаться. Ну, знаешь, все эти красивые фразочки, мол, ты не виновата, тебе нужен кто-то, кто сможет сделать тебя счастливой. Я решила выкинуть его из головы…

Отчего-то мне казалось, что Лина врет не только мне. Но и самой себе.

— Ты его любишь?

Долгая пауза.

— Да, Кати. Безумно. Это первый мужчина, который мне полностью подходит. Надеюсь, как только он разберется со своими делами, он вернется ко мне. Наверное, проблемы с теми, кто крышует его бизнес. Ну, ты же знаешь этих бандитов.

— Да уж, — задумчиво протянула я, вспоминая, что наверняка за мной скоро придет Лиззи и заберет на очередное дело, которое меня не особо-то и касается. — В общем, не сходите там особо с ума, ко мне доктор пришел, созвонимся еще.

Отодвинув шторку, в мою мини-палату заглянул мужчина в белом халате. Довольно симпатичный, молоденький. Должно быть, совсем недавно устроился мед братом. Но, должна признаться, руки у него достаточно приятные и теплые. Да и голос располагал к себе. Словом — типичный шаблон врача. Я приготовилась услышать шаблонные фразы, и не ошиблась.

— Вам здорово досталось, — поставив мне градусник, улыбнулся мужчина. А то я сама этого не заметила. Тем не менее, я выдавила пародию на любезную учтивость.

— Думаю, что остальным повезло куда меньше, — я вспомнила, как на моих глазах из развалин извлекали окровавленные безжизненные трупы совсем юных ребят. Сдержав слезы, я чуть улыбнулась.

— Если бы не вы, все было бы намного хуже. В больнице все только о вас и говорят.

Он достал градусник и, кажется, остался недоволен.

— Температура не спадает. По-прежнему высокая. Нужно поставить вам физраствор с витамином С.

— Подождите, я что-то вас не припомню. Мы в Мелфриде?

— В Форт Окридже. Вас по ошибке отвезли сюда вместе с тяжелоранеными.

Тяжелоранеными… должно быть, все намного серьезнее, чем я могла себе представить. Кто бы мог подумать, что обычный день обернется такой страшной трагедией? Что родители, в очередной раз отправляя любимых детей в школу, кладя им завтрак и целуя на прощание — прощаются с ними навсегда?

— А как они? Выкарабкаются?

— Думаю, что да. Хотя нельзя сказать наверняка. Вы вовремя открыли люк. Многих удастся спасти, — он задумался, и лицо его осунулось. Надо полагать, молодой доктор впервые видел так много покалеченных маленьких судеб. Признаться, я тоже и в эту минуту была очень рада, что никогда не хотела быть врачом, — У вас сотрясение и сильный жар, так что лучше просто полежать, чтобы не было никаких проблем и не забывать пить лекарства, — он указал на таблетки, лежавшие в пластмассовом тюбике на прикроватной тумбочке, — и через пару дней, если вам станет лучше, мы сможем отпустить вас домой на амбулаторное лечение. А теперь оставлю вас с вашим гостем.

Каким еще гостем? Может меня, наконец, оставят с самой собой? Как-то это подозрительно напоминает зоопарк, в котором я удав за стеклом. И сейчас удаву требуется время на саму себя. А еще требуется прикорнуть, минут этак на сто шестьдесят.

— Привет, ты как?

В палате появился Кристофер. От умиления я даже улыбнулась и вздохнула с облегчением. Его боевые травмы скрывал бандаж на руке и пластыри на лице. Все-таки странно, что именно он первым оказался на месте происшествия. И, постойте, он ведь должен был находиться в Форт Окридже. Невозможно физически так быстро добраться до меня… неужели он тоже один из сверхов. Ну, сколько можно, есть в этом мире хоть один нормальный человек, как я… как я? Да, не очень удачный пример.

— Как вы… — я растерянно смотрела на мужчину. Учитывая то, что я видела его по пояс голым и то, что несколько часов мы под проливным дождем спасали чужие жизни, думаю, я имею все право обращаться к нему на ты, — ты не мог так быстро очутиться в Мелфриде.

— Когда звонил, я был еще там. Чтобы газета вышла в свет, не обязательно мое личное присутствие.

— Ой, я не успела отправить фото…

— Пуффи сделала. Вот, этот экземпляр для тебя.

Он положил на кровать газету с глянцевой обложкой, на которой красовалось наше с Александром фото. Признаться, это было впервые. Раньше я никогда не светилась на желтых страницах с различными знаменитостями в весьма компрометирующих позах. Интересно, читал ли это Александр? «Новая Изольда». Нет, заголовок явно неудачный. Не хочу быть новой Изольдой. И тем более не хочу повторить ее судьбу — стать вампиром — страшнее кары и придумать нельзя. Прочитав заметку, я улыбнулась. К счастью, либо из приятельских симпатий ко мне, либо из вежливости, либо из природного благородства, Крис написал весьма объективную и красивую заметку, которая наверняка исполнит половину женского населения Эйтингейла романтических чувств, а вторую половину зависти.

— Очень мило, но заголовок отстой, — возвращая газету, ухмыльнулась я.

— Нет, оставь себе. Так все-таки, как ты?

— Врачи говорят, что сотрясение, но вроде бы с этим живут и даже долго. Как сам?

— Вывих плеча. Неудачно поскользнулся…. когда Пуффи сказала, что возможно ты поехала на место катастрофы, я подумал, что ты сумасшедшая.

— А сейчас ты так не считаешь? — мягко улыбнулась я, не в силах оторвать взгляд от израненного лица мужчины. Теперь он казался мне таким родным и близким. Все-таки подобные вещи сближают людей. Даже к Конни и Дону Каплану у меня больше не было ненависти или злобы. В сложный момент люди иногда открываются совершенно по-новому и меня немало удивили жители Мелфрида, показав чудеса отваги. Уверена, многие из них сейчас сами лежат в больнице с воспалением легких или переломами.

— Нет. Сейчас я знаю, что ты отважная, отзывчивая, чуткая и очень сильная женщина. Этим ты мне и нравишься.

Только не говорите, что в этот момент мои глаза снова наполнились слезами. Неужели отсутствие слез в моем детстве и юношестве решило компенсироваться сейчас? Вспомнив, какие ужасы и мерзости творились еще прошлой ночью и, понимая, насколько я не хочу, чтобы они повторились вновь, я уткнулась в подушку. Я не хочу возвращаться к вампирам, не хочу никуда бежать, никого спасать, я просто хочу побыть счастливой с тем, кто меня понимает и любит за то, кто я есть, а не за то, что у кого-то встает на мои сверхъестественные качества.

— Эй, ну что ты?

Крис присел на чуть скрипнувшую и просевшую под ним кровать. А я чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, но никак не сильной и отважной женщиной. В конце-концов, сильные и отважные могут позволить себе слабость.