300 лет российской морской пехоте, том I, книга 3
(1705-1855) - Кибовский Александр Владимирович - Страница 18

После падения Варшавы судьба восстания была предрешена. Остатки польских войск перешли Вислу и через Модлин и Плоцк потянулись к прусской границе. Их преследовал 1-й пехотный корпус графа П.П. Палена. 3 сентября в Маримонте под Варшавой к корпусу, наконец, присоединился батальон 2-го морского полка. Солдаты трех морских полков преследовали поляков до границы, которую остатки мятежников перешли 23 сентября. Завершив очищение края от повстанцев и приемку трофейного имущества, морские полки 21 октября выступили на зимние квартиры и 14 ноября расположились в окрестностях Пултуска. В феврале 1832 г. полки двинулись в Россию.

Польская война стала последним боевым испытанием для морских полков. И если в сражениях 1812–1813 гг. 1-й и 2-й морские полки стяжали славу при Березине и Данциге, то в 1831 году 3-й и 4-й морские полки увенчали себя лаврами Остроленки и Варшавы. К сожалению, невольная тыловая служба 1-го и 2-го морских полков не позволила им принять участие в главных победах русских войск, что, конечно, сказалось на числе их боевых наград. Так, если за войну 1831 года в 4-м морском полку Знаки отличия Военного Ордена Св. Георгия получили 113 нижних чинов, то во 2-м морском полку эта цифра оказалась почти в три раза меньше — 43 человека. Тем не менее, при всех случаях солдаты и офицеры морских полков проявляли массовый героизм. Признанием их заслуг стал высочайший указ от 6 декабря 1831 г., которым Николай I «в ознаменование подвигов и отличной храбрости, оказанных в продолжение войны с польскими мятежниками», пожаловал 3-му и 4-му морским полкам почетные Георгиевские знамена. Их белые полотнища с зеленым крестом украшала по краям золотая надпись о подвиге. Кроме того, под центральным медальоном на знаменах 3-го морского полка помещались юбилейные даты «1733–1833», а в 4-м полку «1700–1800» в соответствии с существовавшим представлением о времени основания этих частей. Все четыре Георгиевских знамени (для 1-го и 2-го батальонов каждого полка) изготовили к осени 1832 года.

2 октября 1832 г. Николай I подписал наградные грамоты, в которых говорилось: «Отличное мужество и храбрость, оказанные 3-м (4-м) Морским полком в сражении против польских мятежников при Остроленке 14-го Мая и при штурме Варшавских укреплений 25-го и 26-го Августа 1831 г., обратили на оный особенное Наше внимание, в ознаменование коего, Всемилостивейше жалуя ему препровождаемые у сего Георгиевские знамена с надписью „За взятие приступом Варшавы 25-го и 26-го Августа 1831 года“, повелеваем по прочтении сей Нашей грамоты пред полком и по освящении знамен, употребить оные на службу Нам и Отечеству с верностью, усердием и храбростью, только Российскому воинству свойственными». Вместе с грамотами Георгиевские знамена отправили в полки. Для третьих резервных батальонов 3-го и 4-го морских полков Георгиевские знамена делать не стали в связи с чем, что вопрос об их скором переформировании уже был решен.

Серебряная медаль «За взятие приступом Варшавы». (Из частной коллекции).

Библиография.

Корвин-Пиотровский К.А. 89-й пехотный Беломорский полк. Исторический очерк. СПб., 1903.

Сытинский Н.А. Очерк истории 90-го пехотного Онежского полка. СПб., 1903.

Юганов Н.А. История 92-го пехотного Печорского полка. 1803–1903. СПб., 1903.

По результатам войн с Турцией и Польшей Николай I решил провести реформу армейской пехоты, в результате которой каждый полк должен был увеличиться с 3 до 6 батальонов, считая 5-й и 6-й батальоны резервными. Для этого двойного увеличения 28 января 1833 г. император велел расформировать 16 пехотных, 5 карабинерных, 4 морских и все егерские полки, а также Луцкий гренадерский полк, обратив их на усиление остальных частей. Первоначально упраздняемые морские полки планировалось целиком присоединять к новым полкам. Но вместо этого 9 мая полки стали тасовать по-батальонно. 1-е и 2-е батальоны четырех увеличивающихся пехотных полков — Невского, Софийского, Принца Вильгельма Прусского и Принца Карла Прусского — сохраняли свои номера, а их третьи резервные батальоны становились 5-ми резервными.

Обер-офицер гренадерских взводов гренадерских рот и рядовой Софийского морского полка. 1833–1843 гг. Акварель из «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск…». Часть XIX. Лист № 90. (ВИМАИВиВС).

В ходе реформы каждый полк получал от 1-го или 2-го морского полка новый 3-й батальон, а от 3-го или 4-го морского — новый 4-й. Вместе с этими батальонами в пехотные полки передавались их Георгиевские знамена. В свою очередь, при поступлении морских батальонов в состав Принца Вильгельма Прусского (Калужского) пехотного полка они получили для уравнения с прочими знаки на кивера с надписью «За отличие», а батальоны, поступившие в Принца Карла Прусского (Либавский) пехотный полк, — знаки на кивера «За Варшаву 25 и 26 Августа 1831 года». По пехотным полкам также расписали третьи резервные батальоны морских полков, ставшие теперь 6-ми резервными. В результате этой реформы получилась довольно запутанная схема (см. таблицу).

Схема переформирования морских полков в 1833 году и их дальнейшей преемственности.

23 мая 1833 г. в Риге состоялся последний высочайший смотр упраздняемых морских полков, после которого Николай I решил все-таки сохранить о них хотя бы внешнюю память. 24 мая император повелел Невскому и Софийскому пехотным полкам отныне называться морскими и носить традиционные белые выпушки на обмундировании. Эти полки по-прежнему входили в состав 1-й пехотной дивизии, которой командовал герой Остроленки и Минска генерал-лейтенант К. Е. Мандерштерн — по словам участника похода 1831 года военного историка Ф. И. Смита, «столько же храбрый и неустрашимый солдат, сколько любезный и скромный человек». О храбрости Мандерштерна ходили настоящие легенды. Например, Николай I, осмотрев летом 1837 г. расположение 1-го пехотного корпуса, рассказывал графу А.X. Бенкендорфу: «В Ковно мы прибыли 4-го августа в 2 часа утра, и я сделал маневры собранному там 1-му корпусу, которым остался очень доволен. Окрестности Ковна представляют превосходную местность для смотров и учений, довольно притом обширную и разнообразную, на которой можно маневрировать в продолжение целых суток. Тут случилось происшествие, очень меня огорчившее, а все-таки прекрасное. Маневры заключились штурмом города, и голова колонны, под командою дивизионного начальника Мандерштерна, остановилась на самом берегу Немана, от которого паромы, чтобы придать всему больше сходства с настоящею войною, отведены были к противоположному берегу. Проезжая мимо этого отряда, я сказал в шутку: „Ну, что ж, только-то! Чего вы тут ждете?“. И вдруг Мандерштерн, приняв сказанное мною за приказание, дал лошади шпоры и исчез в глубине реки, а за ним бросилась и вся первая рота. С большим трудом вытащили его из воды; к счастью, никто не утонул; но бедняк Мандерштерн, уже без того страдавший от старых ран, схватил жестокую горячку. На другой день я пошел к нему, чтобы осведомиться о его здоровье и попенять за то, что он принял мои слова за серьезные. Позднейшие известия о нем, благодаря Богу, совершенно успокоительны; но эта черта показывает человека!». Заслуженный герой командовал 1-й пехотной дивизией до 1839 года.

28 февраля 1834 г. 6-е резервные батальоны морских и пехотных полков были упразднены. Их личный состав влили в 5-е резервные батальоны с увольнением ветеранов, прослуживших более 20 лет, в бессрочный отпуск. Таким образом, к сентябрю 1834 г. завершилась история резервных батальонов морских полков. 20 января 1842 г. произошла очередная реформа пехоты, в ходе которой упразднили и 5-е резервные батальоны. Вместо них полки отныне имели небольшие резервные и запасные кадры, которые в военное время предполагалось разворачивать в полноценные батальоны.