Пересекая границу (СИ) - "Stacey" - Страница 22

– Да что ж я, голодной тебя оставлю? От нас не убудет, – беспечно махнула рукой Мила.

Мы вышли на улицу. Маркус стоял там же, где я его оставила, нетерпеливо скрестив руки на груди. Он бросил взгляд на корзину и перевел его на меня. Я лишь слегка пожала плечами и повернулась к подруге.

– Ну, иди домой, – сказала она, снова обнимая меня.

– Конечно. Спасибо еще раз!

– Не за что, отдохни хорошенько! Ты ведь потом снова куда-то побежишь?

– Ну да, – я улыбнулась. – Дорога зовет, знаешь ли.

До моего дома мы с Маркусом шли в тишине. Он даже не спросил, что я несла в корзине. Наверно, сам по запаху разобрал, что это была еда. Но я чувствовала его напряжение. Наверняка он до сих пор ожидал, что я вот-вот начну кричать на всю округу, и был готов оказывать сопротивление.

Мы подошли к дому, когда на город опустилась тихая безветренная ночь. Вокруг нашего участка едва заметно мерцало защитное поле. Никто не рисковал надолго покидать свой дом, не запечатав его. Конечно, местным и в голову бы не пришло грабить своих же, но вряд ли об этом правиле были осведомлены дикие звери, которые изредка забредали на наши улицы.

Я вытащила из кармана руну и поднесла ее к барьеру, сжав в ладони. Только те, кто принадлежал к моей семье, мог активировать ее. Я почувствовала, как потоки магии устремляются через мою ладонь к камню, и тот, слегка завибрировав, направил их на барьер, медленно его растворив. Путь домой был свободен.

– Идем, – бросила я Маркусу, и повела его по мощеной дорожке к дому.

Глава 11. Дома.

Старая дверь с витражом, который мы не раз выбивали с братьями и сестрами во время игр, тихо открылась, пропуская меня в темный коридор. Мне не нужен был свет, чтобы знать, куда идти. Я сбросила ботинки у двери и поднялась на маленькую ступеньку, отделяющую прихожую от коридора. Меня окутала мертвая звенящая тишина. Неудобная, оглушающая. Дома никогда не бывало так тихо. Но теперь здесь никого не было. Одна я и…

– Твою ж мать! – гаркнул у меня за спиной Маркус, громко споткнувшись о порог.

– У нас там ступенька… – беспечно произнесла я, идя вперед по коридору, на кухню.

– Я уже заметил! Тут темно как в Бездне! – возмутился мужчина из прихожей.

Я взмахнула рукой, зажигая светильники, витающие под потолком по всему дому. Комнаты озарились ярким светом, в котором заплясали потревоженные моими шагами пылинки.

– Проклятье! – снова воскликнул Маркус уже из коридора.

– Что у тебя происходит? – вздохнула я, бросая мешок на пол кухни и осторожно ставя корзинку Милы на стол.

– Почему у вас все из крайности в крайность? – проворчал Маркус, появляясь в дверном проеме. Он нахмурено тер глаза. Наверно, яркий свет ослепил его.

– Ты же говорил, что видишь в темноте, так чего возмущаешься? – уселась на стул и тяжело вздохнула, откинув голову на спинку. – Я дома…

Меня охватил радостный трепет. Я так давно не была здесь. Почти успела забыть запах родного дома, но стоило переступить его порог, как все сразу вспомнилось. Каждый день, проведенный в этих стенах. Родные люди, встречающие меня на кухне по утрам. Запахи маминой стряпни, разносящейся на все три этажа. Теперь все разъехались. Мы действительно как птицы…

– А у вас большой дом, – произнес Маркус с восхищением. Я открыла глаза и взглянула на него, сидящего за столом напротив меня. Он крутил головой, рассматривая полочки, заполненные мамиными специями, сушеные травы под потолком, светильники. Он напомнил мне ребенка, попавшего в музей.

– Так и нас много в нем живет… жило, – проправилась я.

На меня внезапно навалилась нечеловеческая усталость. Будто мы шли не один день, а весь год, не останавливаясь на привал ни на минуту. Ноги налились свинцом, и меня словно придавило к злосчастному стулу во главе стола, на котором обычно сидел папа.

– Знали бы Безымянные, как я устала, – вздохнула я и сложила руки на столе, положив голову сверху. Темная древесина пахла терпкой смесью всех запахов, что успели побывать на кухне за столько лет. Хоть мама и вычищала его каждый вечер, запахи было невозможно убрать до конца.

– Уже поздний час… – голос Маркуса звучал так непривычно в моей домашней обстановке. Я привела чужака. Мама бы меня убила. А папа убил бы Маркуса. Так и были бы мы, два трупа.

– Да, ты прав, – я отняла голову от рук и поднялась. – Спать хочу – умираю. Идем, покажу спальню для гостей.

Я провела его по коридору до деревянной массивной лестницы с витиеватыми резными перилами. В детстве я могла часами рассматривать узоры из ветвей и цветов, высеченные умелой рукой неизвестного мне мастера. Пока мама не увидела это и не поручила мне раз в месяц чистить эти проклятые перила от пыли, неизменно набивающейся в деревянные изгибы.

– Три этажа, с ума сойти, – прокомментировал Маркус, когда мы поднялись на последний.

– На первом родительская спальня, кухня, папин кабинет, гостиная, игровая, – занудно объяснила я. – На втором жили старшие дети. На третьем – я и кладовка. – Я хихикнула. – Меня называли в семье привидением, потому что я одна бегала по целому этажу и топала по головам старшим. А когда они приходили на разборки – сбегала к себе.

Я подвела Маркуса к двум дверям, соседствующим в конце коридора.

– Левая – ванная для гостей, можешь принять душ. Правая – наша постирочная. – хитро улыбнулась и открыла дверь, пропуская Маркуса. – Заходи, тебе тут понравится, ты вряд ли такое видел.

Я вошла следом и закрыла за нами дверь, отделяя комнату от света. Мгновенно со своих мест снялись ярко-синие огоньки и заметались по помещению, ожидая, когда им подкинут работу.

– Что это такое? – восторженно выдохнул Маркус в темноте. Он протянул руку к одному из комочков и схватил его. Разжав ладонь, я разглядела в мерцающем полумраке на ней уничтоженного в прах чистильщика. – Ох, я что-то… что я сделал? Я его убил? – мужчина звучал растерянно. Он повернулся ко мне и протянул раскрытую ладонь, прося помощи, словно боялся ухудшить положение.

– Нет, они не живые, – успокоила его и, взяв за руку, отряхнула ладонь. – Это пыль и пух, что хранят в себе частичку магии. Они здесь для того, чтобы чистить одежду. Я могу создать еще таких, если их станет слишком мало, не волнуйся. Когда помоешься, просто вернись сюда и развесь одежду на веревках – и эти малыши сами все сделают. – Я указала Маркусу на множество бельевых веревок, на которых гроздьями громоздились голубые шарики. – Только дверь не открывай нараспашку, потому что они разлетятся по всему дому, и я потом задолбаюсь их ловить и сгонять в кучу. Надо бы тебе найти сменную одежду, – проворчала, выходя обратно в коридор из комнаты. – Эта дверь – спальня для гостей, – указала на деревянную коричневую дверь. – Эта – моя спальня, – резная, из светлого дерева и с круглой ручкой. – Здесь у нас кладовка, – распахнула еще одну дверь и завела Маркуса внутрь. Под потолком зажглась одна лампа и подлетела поближе, освещая шкаф, который мне был нужен.

– Она… летает? – осторожно спросил Маркус. – Как?

– Магия, конечно же, как еще? – удивилась я. Подманила пузатый светильник, приплюснутый сверху и снизу, позволяя Маркусу его рассмотреть. – Так, чью бы одежду тебе дать? – задумчиво пробормотала я, рассматривая фигуру мужчины. Слишком мощная для моей семьи. Папа невысокий, и братья тоже. Хотя Кевин всего на полголовы ниже Маркуса, и где-то у него валялись штаны, которые были ему длинны, и он запихнул их в кладовку, чтобы не мешались…

– Любуешься? – насмешливо произнес Маркус. Я вздрогнула и отвела от него взгляд.

– Размышляю, в чью одежду мог бы поместиться пингвин, – пробормотала, отворачиваясь к шкафу и начиная в нем рыться.

– Что-что ты сказала? – прорычал за спиной Маркус, но почему-то мне показалось, что я не услышала в его голосе злобы. Как когда большой пес ворчит на щенят, снующих вокруг, просто чтобы они не забывали, что он может быть большим и страшным.

– Ничего, – буркнула я, с силой выдергивая из стопки старую хлопковую рубашку бежевого цвета папы и светло-желтые штаны брата. – На, – ткнула одежду в руки Маркуса и вышла в коридор. – Спокойной ночи, – я зевнула и пошла к себе, оставив своего гостя разбираться со своими делами самостоятельно.