На райскую планету - Дилов Любен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/43
• Следующая

– Ну вот, Ники, ты опять, – огорчилась Нуми.

– А что ты меня спрашиваешь! Откуда я знаю!

– Значит, тебе не кажется странным, что у этого существа две головы, а то, что у меня два мозга, тебя раздражает! И это называется, ты меня любишь!

Ники тук же возмутился:

– Когда это я говорил, что люблю тебя?

– Но ты только что бросился спасать меня!

– Это совсем другое дело. Разве вы у себя на Пирре спасаете только тех, кого любите?

– У нас на Пирре мы все любим и уважаем друг друга. Потому что нет ничего дороже человека.

– Это совсем другое дело. И мы тоже… Ники хотел было сказать, что на Земле то же самое, но спохватился: и без своих телепатических способностей Нуми сразу поймет, что это неправда. Ведь тот тип, сторож на выставке, да и публика тоже, приняли ее не только без любви, но и без уважения. И потому он добавил: – Я хотел сказать, что ведь и вы любите не всех одинаково, разве не так?

– Буф-ф, – вздохнула Нуми. – Не хочется спорить. А ты – большой спорник!

Николай захихикал.

– Нет такого слова!

– А как вы называете человека, который спорит по любому пустяку?

Ники промолчал, и Нуми торжествующе воскликнула:

– Вот видишь – спорник. Это я придумала такое слово!

– Ты сама спорница! – огрызнулся Ники. – Нет такого слова!

– Нет, есть! Раз что-то создано, значит, оно существует. Нуми создает слова, а Ники жует жвачку! – поддразнила его девочка и вскочила с места, словно боялась, что он ее стукнет в отместку за жвачку, которую она терпеть не могла.

Но она вскочила не поэтому. Просто ей пришла в голову одна идея. Девочка подбежала к ближайшей шее зверя, которая была длиной чуть не с километр, и ловко стала карабкаться по морщинистой шкуре. Зверь как будто догадался о ее намерении; он повернул к девочке голову и опустил ее пониже. Добравшись до лба животного, Нуми распростерлась на животе и замерла.

– Эй, ты что там делаешь? – не выдержал Ники.

– Хочу понять, о чем оно думает. – Эта странная девочка ни разу не назвала чудище или зверем или животным. Для нее каждая живая тварь была существом. – Я чувствую какие-то сильные излучения.

– Раз он такой большой, то и мысли у него должны быть большие, – брякнул Ники, но, поймав укоризненный взгляд девочки, добавил: – Я шучу, конечно.

Тут вторая голова потянулась к Нуми и разинула чудовищную пасть, будто хотела проглотить ее или что-то ей сказать. Ники задрожал. Гигантские челюсти два-три раза щелкнули над самым шлемом девочки, а она совсем спокойно сказала:

– Интересно, излучение у них совсем разное. Как будто одна голова думает одно, а другая – другое. Правая очень волнуется.

– Наверное, они тоже спорят, – поддразнил ее Ники. – За свою долгую и нелегкую жизнь я не раз убеждался, что стоит двум головам оказаться вместе, они тут же начинают спорить.

Нуми рассердилась – его болтовня мешала ей сосредоточиться.

– Перестань рассказывать мне про свою долгую жизнь, не то я его попрошу, чтобы оно тебе ее укоротило! Вот ей скажу! – и она легонько стукнула пальцами по оскалившейся голове, которая придвинулась совсем близко к ней.

Голова защелкала зубами еще сердитей. Тогда другой хобот вытянулся, схватил Нуми за ногу и швырнул ее к Ники. Упав плашмя, Нуми тут же озадаченно присела.

– Буф-ф! – сказала она. – Ничего не понимаю. Зачем это оно?

– Не дает спорить.

Задняя голова удалилась с угрожающим рычанием.

– Ой, Ники! Она, кажется, хотела проглотить меня! – испугалась маленькая пирранка.

– Ну да! Если бы хотела, то съела бы.

– А может, это другая голова ей помешала. У нее излучения тоже сильные, но спокойные. Ведь это ее хобот спас меня.

– Это тебе кажется! Если тебе муха сядет на лоб, ты же ее прогонишь? Вот и мы для него все равно, что мухи.

– Но оно проявило интерес ко мне!

– Нам неизвестные мухи тоже интересны.

Нуми опять рассердилась.

– Слушай, спорник, если ты не будешь мешать, я все же попытаюсь что-нибудь понять. Помолчи немножко, прошу тебя, пожалуйста. Не одного же тебя мне слушать!.. Буф-ф, отсюда трудно уловить, излучение от обеих голов сливается, и не поймешь, где чье. Надо подойти поближе.

Но Нуми так и не удалось ничего понять. Не успела она подобраться к гигантской шее, как в почерневшем небе раздался оглушительный грохот, и яркие молнии разорвали его на сто кусков. Оба хобота схватили каждый по пассажиру и нырнули с ними под необъятное брюхо чудовища. Через минуту хлынул ливень, да такой, какого ни один из ребят не вплывал на своей родной планете. Ники казалось, будто они попали в самую середину Ниагарского водопада. Так называет я один знаменитый водопад на планете Земля; и если вам случалось видеть его по телевидению или в кино, то вы легко сможете себе представить, какие потоки обрушивались на спину чудовища, образуя у него с боков сплошную пелену воды.

– Вот видишь, оно заботится о нас, – обрадовалась Нуми, устраиваясь поудобнее на хоботе. – Это по-настоящему разумное существо.

Поступок животного действительно нельзя бы о объяснить иначе, и спорить тут не приходилось. Низвергшийся с неба водопад наверняка смыл бы их со спины зверя, как пушинки. Но мальчик был зол, потому что хобот держал его за бедро, а разве удобно висеть на крюке?

– У него две головы, у тебя – два мозга, конечно, вы друг друга понимаете! Скажи ему, что у нас скафандры и мы не промокнем. Пускай он нас отпустит.

– Чем говорить глупости, – отозвалась Нуми, – ты бы лучше записал свои наблюдения. Разве ты забыл, что мы отправились в космос исследовать неизвестные планеты? А что может быть интереснее этого существа, ведь оно явно разумное и доброе.

Ники и вправду забыл о своем дневнике, но окажись кто угодно в лапах такого зверя, вернее, не в лапах, а в хоботе, – не только про дневник – и собственное имя забудешь.

Ники осторожно похлопал зверя по толстой шкуре. Угадав его желание, тот свернул хобот баранкой, и мальчик, выскользнув из неудобного объятия, уселся, как на стуле. Эх, если бы это была настоящая баранка! – подумал он.

В шлемофоне раздался звонкий смех.

– Ты что?

– Неужели ты и правда хочешь его съесть? – заливалась смехом Нуми.

• Предыдущая
• 7/43
• Следующая