Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ) - "Йель" - Страница 24

― Интересно, как же тебя отличить? Ты как песочная ящерица меняешь свой цвет под окружение.

Отложив перо, я встал. Неспешно обошёл стол и опустился перед Малкой на колени:

― Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости, ― повторял без остановки, сильно зажмурив веки, ощущая коленками жёсткость деревянного пола.

Малка вскочила как ошпаренная. В таверне повисла тишина, никто не понимал, что я такое делал. Женщинам не доводилось падать на колени ни перед кем.

Дверь отворилась, впуская внутрь порыв свежего воздуха. Я услышал спешные приближающиеся шаги, затем чужие руки подняли меня за плечи.

― Ты ни в чём не виноват, Арчи, ― сказала Васха опустошённому мне. ― И тебе не за что просить прощения.

Я распахнул веки, заметив, как они с Малкой буравили друг друга упрямыми взглядами. Это короткое противостояние походило на дуэль, но в итоге девочка отступила, бросив напоследок с горечью и нотками вины в звонком голосе:

― Мою старшую и единственную сестру зовут Соль. Она очень любит море, а я хотела объезжать лошадей и потому уехала в Подкову. Если бы я только её не оставила, если бы только... Мы должны были быть вместе в тот страшный день.

Коленки задрожали под непосильным весом открывшейся истины. И как я раньше не заметил сходства? Впрочем, густая чёлка упрямой и безумно смелой Малки помешала мне его обнаружить.

― Соль, ― эхом отозвался я, возвращаясь на стул.

Васха уже возвышалась над моим дневником, вглядываясь в непонятные ей закорючки.

― Тебе предстоит научить нас говорить и читать на этом языке, ― предупредила она.

― Как скажешь, ― отозвался я, облюбовав взглядом торчащие лопатки Малки. Ей не стоило так горбиться, чтобы не портить ещё не сформировавшуюся осанку. Она была младше меня всего на два года, а казалось, что на целую вечность.

«― Гребешок, я очень скучаю по младшей сестре. Ты для меня вместо неё. Нет. Ты ― моя вторая сестрёнка, ― последнее, что сказала мне Соль перед тем, как рокот волн разрезали многочисленные вёсла, а на песок ступили тяжёлые металлические сапоги.

Она гладила меня по голове. А я просто смотрел в её ярко-голубые глаза и хотел стать немного выше, чтобы достигнуть Соль хотя бы в росте, настолько недостижимой она мне казалась.»

― Пора выдвигаться, ― скомандовала Васха, закончив наполнять мешок вяленой кониной. ― Путь предстоит не близкий.

Мы разом поднялись, а я захлопнул дневник, поспешив спрятать его в матерчатую сумку, подаренную мне швеёй Вигуш.

Когда-нибудь и Соль узнает правду обо мне, но пока этот момент ещё не наступил, я могу лелеять наши общие воспоминания в надежде, что она не возненавидит меня и сможет назвать если не сестрой, то хотя бы братом. Я стану молиться об этом великодушным и добрым Предкам женщин, что хранили Светлый край. Даже рискнув остаться не услышанным, я всё равно не прерву свои молитвы.

― Васха! ― позвал я.

Воительница обернулась перед самым выходом из таверны:

― Арчи?

― Спасибо, что позволила пойти вместе с вами и не лишила жизни.

Она улыбнулась, ободряюще похлопав меня по плечу. А я, сам не заметил, как улыбнулся в ответ.

Глава 6. Эхо разбитого сердца

В таверне «Развесёлая путница» пахло сыростью первого осеннего дождя, что пролился накануне вечером. Ставни в спальные комнаты были широко распахнуты, и я, сидя на табуретке, мог наблюдать за утренним копошением жительниц Перекрёстка. Они продолжали вести привычный образ жизни, не покушаясь на установленный распорядок. Лишь изредка кто-то выказывал внезапное раздражение или беспричинно замирал на месте, оглядываясь на северо-запад в сторону уничтоженной Ракушки.

До нас дошли вести об отправленных в море охваченных пламенем плотах с мёртвыми, наконец, обрётшими долгожданные покой. Жемчужина обо всем позаботилась. Растревоженная и напуганная Жемчужина, не спешившая предпринимать какие-либо действия. Хотя некоторые её жительницы в срочном порядке переселились на Безбрежные равнины, в основном обосновавшись в Мельнице, это поселение располагалась ближе остальных к морю, и, говаривали, что порой до него долетал солёный ветер.

Я, Новжа, Димбо, Малка, альбиноска по имени Снежка и, увязавшийся за мной Арчи, которому было больше некуда податься, уже какое-то время пользовались безграничным гостеприимством владелицы таверны. Только мы и занимали здешние комнаты, остальные успели разъехаться по домам, чтобы поскорее разнести неутешительные вести о мёртвых родственницах, подругах и просто знакомых. Список со всеми именами, составленный посильным трудом Арчи, висел на доске объявлений. Обычно его быстро обходили, чтобы ненароком не испортить себе настроение.

Счастливые люди боялись несчастий, а несчастные опасались счастья. К такому заключению я пришёл, наблюдая за Арчи. Мрачно-задумчивое выражение редко покидало его лицо. Не умел он радоваться и вдруг обретённой свободе, постоянно оглядывался на меня, считывая моё расположение духа, а, удостоверившись, что не злюсь, почти незаметно для остальных расслаблялся. Однажды мне придётся что-то с этим сделать.

Но сейчас, наконец ощутив голод, я решил спуститься к завтраку.

― Я искренне интересуюсь, почему ты до сих пор не вернулась в Мельницу?! ― громко спросила Димбо у Снежки, сидящей на противоположной стороне помещения таверны и неспешно намазывающей масло на чёрный хлеб овальным деревянным ножом.

Не снимающая соломенную шляпу даже в помещении, Снежка вздрогнула и посмотрела в сторону объездчицы:

― Мне там делать нечего, а здесь я могу пригодится.

― Интересно для чего?

На этот вопрос Снежка не ответила, сосредоточившись на своём бутерброде. Я опустился напротив Димбо, чья поза выражала недоверчивость, смешанную со скукой.

― А почему ты ещё не вернулась к себе? ― решил полюбопытствовать я.

― Я уже достаточно взывала к Предкам, пора и самой что-нибудь сделать. К тому же, мне нравится твой план.

― План? Ты о том, что я говорила на собрании.

Димбо кивнула, пристально разглядывая меня. Кажется, ей до сих пор не давало покоя моё хладнокровие в Ракушке, и она стремилась меня разгадать. Занимательно, жаль только невозможно. А если бы я собрался кому-нибудь рассказать правду, это бы лишь всё усугубило, особенно теперь, когда образ врага чётко вырисовывался перед нами. Больше книг на сайте кnigochei.net Хотя я мог ошибаться и на этот счёт. Здешние женщины не были похожи на женщин из моего прежнего мира, значит, и мужчины могли оказаться далеки от моих привычных представлений. Я не спешил расспрашивать Арчи, предпочитая увидеть всё своими глазами. Да и не хотелось теребить его душевные раны понапрасну.

― Значит, Малка тоже за мой план? ― я хлебнул кофейного напитка, чей гадкий вкус смягчали сахар и молоко, и откусил кусочек булочки, что успела принесли и поставить на стол владелица таверны.

― И ты не станешь причитать, что она ещё ребёнок? ― ухмыльнулась Димбо.

Я улыбнулся в ответ, потому что с ранних лет играл сперва с игрушечным мечом, а с тринадцати тренировался с настоящим, пусть он и был для меня слишком тяжёл. Война ― это то, к чему нужно привыкать с детства, иначе тебя просто сломает реальность. Но Димбо была не из слабых. Она видела искалеченные тела, но до сих пор могла ухмыляться, шутить и даже заигрывать со здешними девушками. Оказались бы все такими же стойкими.

― Думаю, я что-нибудь придумаю и для Малки, и для тебя.

Димбо нахмурила брови:

― Нам придётся убивать? И ты к такому готова?

― В какой-то момент ты поймёшь ― иного пути просто нет.

Объездчица кивнула, отвернувшись, хотя мне показалось, что я не слишком её убедил. Но в самом начале одной лишь решимости вступиться за тех, кто тебе важен и дорог, было вполне достаточно, а там посмотрим.

Закончив с завтраком, я вымыл скопившуюся в таверне посуду в качестве благодарности за постой и вышел прогуляться. Как раз вовремя, чтобы увидеть толпу детишек, бегущих следом за сбавляющей ход обменной повозкой, перевозившей не сырьё или продукты, а людей. Небо посерело от заполонивших его туч, и явление неизвестных было омрачено прохладной тенью. Но для них так даже лучше, судя по тёплым шерстяным кофтам, которыми оказались обтянуты груди, и кожаным сапогам на толстой шнуровке, едва ли пропускавшим воздух.