Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 50

— Я знаю, — тихо шепнул он. Пальцы скользнули в мои волосы на затылок, заставляя поднять голову, а затем его губы коснулись моих…

Внизу раздались выкрики, споры, свист и многое, многое другое. Но все это проходило по боку. Все крики и споры если и слышались, то весьма отдаленно, как сквозь вату. Мне уже было наплевать, где там, кто там, что и как.

Мне было плохо. Мне было так хреново, что я не знаю, как это описать…

Тот самый неповторимый поцелуй со вкусом крепкого табака и пряной вишни я узнала сразу.

***

Мы молча поднялись на пятый этаж. Просто молча, не произнося не звука, слушая, как ноги отбивают по ступеням медленный, неровный, шершавый ритм. Небольшой, привычный подъем казался слишком, почти невыносимо долгим. Да и слава богу, наверное… Оказаться сейчас с этим человеком в закрытом пространстве типа лифта мне хотелось меньше всего!

У дверей произошла заминка — ключи выпали из дрогнувших пальцев, оглушительно громко звякнув о каменный пол. Спокойно наклонившись, Полонский поднял связку и так же спокойно отпер дверные замки. Толкнул дверь… на удивление, она отворилась легко и беззвучно. Странно.

Поему-то показалось, что именно сейчас зловещий скрип медленно открывающейся железяки с деревяшкой пришелся бы как нельзя кстати, переплюнув по напряженности самый страшный из последних современных психологических триллеров.

Помедлив, я вошла. В полумраке коридора привычно бросила рюкзак на обувницу, включила свет и скинула обувь. Назад не смотрела принципиально — просто не хотелось. Однако…

Я не успела даже пискнуть, как снова оказалась прижатой к стенке, а надо мной нависал Богдан.

— Ань, — негромко спросил он, но я все равно вздрогнула. — Ну и что ты уже успела себе напридумывать?

— Тебе коротко озвучить или цензурно? — попыталась огрызнуться я. Не вышло!

Весь мой пыл тут же охладили поцелуем, да таким… Исаев с его попытками меня заткнуть нервно покуривал в сторонке! Дыханье сбилось сразу же и задрожали не только руки — все тело сразу!

— Ань, — тихо позвал Богдан, отрываясь от моих губ. Отведя упавшие на мое лицо пряди волос, он очертил пальцами контуры моего лица с левой стороны — бровь, висок, скулу, щеку и, остановив ладонь на шее, погладил мою нижнюю губу большим пальцем. — Мне плевать, на твою тайну, твоего отца и даже Громова. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Со мной.

Брехло!!

Оттолкнув его руку, я молча вышла из коридора, не обращая внимания на недоуменный взгляд вечно голодной зубатки в аквариуме. Если честно, мне уже было глубоко плевать, подохнет она снова или нет. Как и остальные ее аквариумные товарки. И цветочки и бабушка Стасика вместе с ними!!

Прошла в комнату. Все так же молча, зная наверняка, что он проследует за мной. Вошла. Ни-ни скреблась в надежно запертой клетке, но на зверька с его жалобными глазками я сейчас обращала внимание меньше всего. Обошла кровать, села на нее и устало провела ладонями по волосам, приглаживая вьющиеся волоски, не распрямившиеся после вчерашней укладки, сделанной ловкими ручками Неаполь.

В происходящее не верилось. Совсем.

Вспомнив о недавних событиях, наклонилась и достала из-под кровати, прикрытой покрывалом, засунутую туда не так давно небольшую бутылку мартини. Жестко скрутила пробку, заторможено проследила ее полет на ковер и тупо хлебнула из горла.

Теплая приторная жидкость с непривычки обожгла горло, вызвав легкую тошноту. Но эффект был моментально достигнут — после фактически бессонной ночи, на голодный желудок, да на фоне всех нервных потрясений в голове характерно зашумело.

— Зачем? — только и спросила, не оборачиваясь и не глядя на парня, замершего у закрытой двери. Если честно, я не думала, что он ответит, но…

— Просто захотелось, — послышался равнодушный отклик, а затем смешок. — Или так не бывает?

— У тебя ничего не бывает просто так, — отозвалась, щедро хлебнув из горла. Помолчала. И добавила, словно размышляя вслух. — Я ведь действительно не могу понять… Зачем этот шантаж, Богдан? Тебе достаточно было просто спросить.

— И каков бы был твой ответ? — иронично поинтересовался Полонский. — После того, что произошло вчера?

Я невольно усмехнулась и снова приложилась к бутылке с омерзительно-теплым мартини. Подумала. А ведь действительно… Просто скажи он, намекни о своих якобы чувствах — послала бы далеко, надолго и даже не задумываясь. И он это прекрасно знал — похоже, что он единственный, кто знал меня так, как никто другой. И все же…

— Я не понимаю, — негромко произнесла, не поворачиваясь. — Ты всегда был только другом и не претендовал на большее. Френдзона, помнишь? И… что вдруг так резко изменилось?

— Все просто, — пожал плечами Богдан, подходя ближе и присаживаясь на край кровати недалеко от меня. — Всему рано или поздно приходит конец. Мне надоело изображать из себя того, кем я не являюсь.

— И потому ты решил использовать самый низкий из способов, чтобы это исправить это досадное во всех смыслах упущение? — саркастично отозвалась я и снова приложилась к невкусному напитку. Гадостному, я бы даже сказала. — Мило. А дальше-то что?

Полонский просто пожал плечами. А я…

Отставив на пол бутылку, я встала и расстегнув толстовку, стянула ее с плеч. Отбросила и взялась за майку.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Богдан, когда тонкая ткань отправился на пол. Хмыкнув, я пошла ближе и, усевшись сверху на его колени, обняла его руками за шею:

— Ты же этого хотел, не так ли? Ты сказал, что я должна изображать примерную влюбленную девушку, если хочу, чтобы ты сохранил мой секрет втайне. А я хочу. И сохранность тайны и тебя. Разве отношения не подразумевают под собой секс?

— Ань, хватит, — не выдержав, парень перехватил меня за талию, ссадил со своих колен на кровать рядом и, резко поднявшись, отошел к столу. — Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.

Ага. Вот так просто он взял и остановил уже порядком подвыпившую меня, которую от произошедшего клинило конкретно! Нет, мой дорогой. Раз ты этого так хотел, ты это получишь!

Стоило ли заваривать всю эту кашу ради простых невинных поцелуев? Сомневаюсь. А раз так, к чему тут рассусоливать? Быстрей начнем, как говорится, быстрее кончим!

— Ладно, — якобы спокойно пожала я плечами, подбирая с ковра чудом не разлитый мартини. Хлебнула еще. И еще. А потом пристроила порядком опустевшую тару на тумбочке, встала напротив Полонского и потянулась к молнии на джинсах, радуясь такой внезапной утренней потере, как коготки. Спортивное белье тебе вряд ли пришлись бы по вкусу, но это…

Джинсы упали к моим ногам с тихим шорохом. Перешагнув через одежду, я видела, как потемнел его взгляд и усмехнулась. Я знала, как тебе нравятся чулки.

Ты сам об этом говорил в клубе перед приходом эмочки, помнишь? Я в шутку обозвала тебя маньяком-преследователем, а ты в том же тоне ответил, что, пожалуй, согласишься на эту роль, только если на мне будут юбка и чулки, а не джинсы с кедами.

Я тогда посмеялась и не восприняла это всерьез. А зря, как оказалось!

— Ань, не надо, — попытался воззвать к остаткам моей совести парень, глядя, как я приближаюсь к нему. Ага. Где пьяная я и где совесть? Тем более, где она и где он? Увы. Такая полезная временами штука сегодня явно оказалась лишней.

Меня уже не волновало, как это происходит, а главное, почему все это происходит. В хмельной голове билась только одна мысль: «Хочет? Значит, получит!». Он же хотел меня, как оказалось. Он хотел, чтобы я была рядом, так кажется, сия фраза прозвучала? Хорошо, я буду. Я помню условия наши сделки и отчетливо.

Пожалуй, даже слишком отчетливо, чтобы позволить себе сейчас слишком много думать или просто сомневаться.

— Не надо… что? — насмешливо спросила я, касаясь своим полуобнаженным телом его, скользнув ладонями по его груди на его шею, пристально глядя в глаза. Послышалось хриплое дыхание…

И все вдруг переменилось.