Магический спецкурс. Второй семестр (СИ) - Летняя Лена - Страница 15

— Мои чувства Легион никак не касаются. Но в данном контексте поясню: любой уважающий себя мужчина разозлится, когда в его присутствии в столь оскорбительном ключе отзываются о женщине. Я не сдержался, я это признаю. Но поскольку все его слова оказались ложью, я считаю это подтверждением обвинений госпожи Лариной.

— Почему?

— Полагаю, профессор Нот считал, что госпожи Лариной или уже нет в живых, или скоро не будет, то есть она не сможет опровергнуть его клевету. Или предъявить претензии.

— Это смешно, — фыркнул Нот. — Зачем мне ее убивать? Она мне нравится. Славная девушка, вам любой скажет, что у меня к ней никогда не было претензий.

Это было правдой. Настолько правдой, что я сама на мгновение засомневалась. Вдруг я зря его оговариваю? Вдруг в тот вечер произошло что-то еще? Может быть, мы расстались с Нотом, а напали на меня уже потом, но воспоминания об этом почему-то стерлись?

— Хорошо. Господин Нот, какова ваша версия?

— Я действительно встретил Таню на лестнице в общежитии. Она была такой грустной, как будто у нее умер вупи… ну или как это у них называется? Котенок, вот! Я пытался ее развеселить, действительно приглашал на кофе. Мы немного пофлиртовали, а потом я ушел. На следующий день ко мне пристала Ирида… профессор Карр. Спрашивала, не видел ли я Таню… — он осекся. — Я сказал, что не видел. Просто побоялся, что наше… общение будет выглядеть двусмысленно. К тому же это едва ли могло помочь в поисках, ведь она после этого вернулась на вечеринку.

— Вы видели, как она туда вернулась? — строго уточнил Ротт.

— Эм… Нет, но я полагаю, что она туда вернулась.

— И вы не допускали мысли, что информация о том, где вы на самом деле видели ее в последний раз, может помочь в поисках?

— Я же говорю, я тогда не понимал серьезности ситуации, — Нот пожал плечами.

Я посмотрела на него, потом перевела взгляд на Нормана. Тот тоже смотрел на Нота, и в глазах его была заметна молчаливая угроза.

Ротт молчал, глядя на всех нас по очереди. В конце концов его взгляд остановился на мне.

— Госпожа Ларина, вы ничего не хотите изменить в своих показаниях? Может быть, что-то добавить?

Я неуверенно пожала плечами, не зная, что могу еще сказать.

— Моей дочери нечего добавить, — озвучил за меня папа.

Рот еще с минуту задумчиво молчал, а потом вдруг резко встал и заявил:

— Что ж, я услышал достаточно. Вильям Нот, вы арестованы до дальнейшего выяснения обстоятельств и будете доставлены в Легион.

Судя по выражению лица Нота, он никак не ожидал такого поворота событий. Честно говоря, я и сама не ожидала. Я снова посмотрела на Нормана и поняла: для него это тоже сюрприз.

Охранник заставил Нота встать и повел к выходу. Нам Ротт тоже разрешил идти, поэтому мы с папой поднялись со своих мест. Он придерживал меня за плечи, дожидаясь, пока Нота выведут.

— Что вы делаете? У вас нет никаких доказательств. Она же сама ничего толком не помнит! — возмущался тот. — Ротт, это беспредел!

— Легион разберется, — холодно пообещал ему старший легионер столицы, тоже поднимаясь со своего места.

Дальше все произошло стремительно. Нот оттолкнул охранника и выбросил в мою сторону руку. Я не поняла, какое заклятие сорвалось с его ладони, но Норман и папа среагировали одновременно. Пока я в ужасе таращила глаза, папа заслонил меня собой и закрыл нас обоих щитом, а Норман в ту же секунду бросил ударный импульс. Нот повалился на пол, а Ротт бросился на него сверху и придавил к земле.

— Джед, браслеты! — крикнул он.

Его помощник извлек из воздуха два широких серых металлических браслета и по очереди застегнул их на запястьях Нота. После чего они со старшим легионером подняли Нота с пола.

У меня душа ушла в пятки, когда я снова увидела лицо теперь уже бывшего преподавателя: оно было искажено злобой, глаза горели безумием.

— Мы все равно достанем тебя! — крикнул он мне. — Все равно достанем! Истинный король вернется — и Объединенное королевство ждет возрождение! Ты не помешаешь этому! Никто из вас этому не помешает!

— Уведите его! — рявкнул Ротт помощнику и растерянному охраннику.

Те с трудом вытащили озверевшего Нота из кабинета, а Ротт, ректор и Норман почти одновременно подошли ближе, глядя на меня с тревогой.

— С вами все в порядке? — озвучил общий вопрос Ротт.

Норман только стискивал челюсти и кулаки, как будто с трудом сдерживал себя. Мне отчаянно захотелось снова оказаться в его объятиях, в которых я всегда чувствовала себя в безопасности, но такую роскошь я сейчас позволить себе не могла. Зато папа продолжал обнимать меня за плечи, а этого я хотела ничуть не меньше. Потому что я совершенно точно была не в порядке.

— Что я ему сделала? — мой голос противно дрожал, когда я озвучила мучавший меня вопрос. — О чем он говорил? Какой еще король?

— Это девиз монархистов, — поморщившись, объяснил Ротт.

— Существует довольно старое предсказание, — более развернуто объяснил ректор. — Когда вернется истинный король, Республику ждет новый расцвет. Монархисты немного переиначили его. Надо же, я никогда бы не подумал, что Вилл один из них…

— Я-то здесь при чем? Чем я могу помешать? — меня продолжало колотить крупной дрожью, перекошенное лицо Нота все еще стояло у меня перед глазами. Откуда в нем взялось столько ненависти ко мне?

— Монархисты — сумасшедшие фанатики, — вставил Норман тихо. — В их действиях не стоит искать смысл. Они могут убедить себя и друг друга в чем угодно.

— Не бойтесь, госпожа Ларина, — Ротт ободряюще улыбнулся мне. — Теперь вы в безопасности. Нот сюда уже не вернется. И я сомневаюсь, что в Орте есть другие внедренные монархисты.

Я кивнула, хотя его слова меня совершенно не успокоили. После этого Ротт откланялся, выразив надежду, что больше он Орте в ближайшее время не понадобится.

— Что ж, теперь вы, госпожа Ларина, наконец можете отправиться на каникулы, — ректор улыбнулся мне. — Надеюсь, эти события не отвратят вас от продолжения обучения, и мы увидим вас во втором семестре.

— Об этом мы еще подумаем, — угрюмо заявил папа.

— Не слушайте его, — отмахнулась я, пытаясь взять себя в руки и перестать дрожать. — Конечно, я вернусь. Я ведь теперь… в безопасности.

— Рад слышать, — ректор едва заметно нам поклонился и направился к двери.

Норман повторил эти движения, но едва он сделал несколько шагов, как папа его окликнул:

— Профессор Норман, постойте! У нас к вам еще одно крошечное дело.

Норман снова повернулся к нам, глядя на папу с вежливым любопытством. А тот чуть сжал мои плечи и мягко велел:

— Таня, верни перстень своему преподавателю.

Я на мгновение замерла, не зная, что делать. Растерянно посмотрела на перстень, потом на Нормана. Тот попытался прийти мне на помощь:

— Господин Ларин, ваша дочь уже пыталась его вернуть, но это был подарок. Этот перстень мне не нужен, а ей он очень подходит…

— Моя дочь не может принять от вас такой подарок, — невежливо перебил папа. Я видела, что он снова начинает злиться. Вообще-то он у меня замечательный: добрый, щедрый, понимающий. Если его не злить. Тогда он может встать в позу и, чего доброго, действительно не пустить меня в Орту во втором семестре.

Я коснулась его плеча, пока он не сказал что-нибудь еще и, снимая перстень с пальца, подошла к Норману.

— Спасибо вам за все, профессор Норман, — поблагодарила я, стараясь взглядом сказать ему, что это временное решение. Просто чтобы не обострять. — Но мне действительно лучше его вернуть.

Я взяла его руку и вложила перстень в ладонь, на мгновение сжав ее в своих руках. Я надеялась, что папа этого не увидит, а Норман все поймет правильно. Однако тот выглядел таким растерянным. Я не могла поручиться, что мое «послание» дошло до него.

— Увидимся с вами через месяц, — пообещала я, улыбнувшись.

Он посмотрел на перстень на своей ладони, потом сжал руку в кулак и по привычке спрятал обе руки за спиной. Довольно отстраненно произнес: