По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу (СИ) - Криптонов Василий - Страница 27

"А мне-то что делать?"

Ответ дала Река. Ее кровавые воды отныне текли через сердце и разум Сардата, Аммита, Левмира, Кастилоса, Ирабиль. Откуда-то свыше по течению прилетел голос Кастилоса: "Огонь поглощает огонь".

И Сардат отдался знакомому чувству. В глазах потемнело - не от страха уже, но от черного пламени, рвущегося из самого сердца. Он вскинул руку - пальцы окутали языки огня, больше напоминающие тени, - и сгусток, посланный бароном, растворился, едва достигнув его.

Сардат погасил огонь. Аммит уже оказался рядом с бароном. Схватил его за плечо, отшвырнул на письменный стол. Огненный меч взмыл в воздух, но опуститься не успел.

- Ты как себя чувствуешь? Голова не болит? Не тошнит? - поинтересовался Аммит, когда Сардат перехватил его руку. - Он убить нас хотел. Он - вампир. Вампиры - плохо, вампиры - выродки. Убивать всех беспощадно. Или я что-то перепутал?

- Дай-ка сюда.

Аммит позволил забрать меч. Едва оказавшись у Сардата, лезвие погасло, тускло блеснуло в солнечном свете, крошечная тень обозначила дол.

- Он не нас убить хотел, а себя. Так же ведь?

Барон лежал на столе, глядя в потолок широко раскрытыми глазами, и явно не мог понять, почему медлит смерть. Правой рукой схватился за сердце, левая дрожит на лаковой столешне.

Подойдя ближе, Сардат согнул в локте свою левую руку. Лезвие коснулось безобразно заросшей культи. "Давай, тебе это по силам", - прошептала Река.

- Тех, кто смерти не боится, я чуток уважаю, - сказал Сардат, крест-накрест вскрывая тугую кожу смертоносным лезвием. - Та мразота, что в мой поселок приползла, под конец о пощаде молила. А ты - нет. Поэтому прежде чем убить, я тебе кое-что покажу.

Вряд ли барон его слышал. Бледные губы едва шевелились, должно быть, пытаясь произнести молитву. А может, имя девушки, что до сих пор безмолвно сидит в кресле, ни словом, ни делом не пытаясь остановить убийство.

- Командир, ты чего? - послышался от двери сдавленный хрип Рэнта.

Сардат улыбнулся. Наконец-то зрение проясняется. Все по-прежнему. Мир может сходить с ума, все вокруг может гореть огнем, но он, Сардат, остается командиром. Таков его путь - вести за собой. И он поведет.

Взлетело и опустилось лезвие меча. С чуть слышным треском рука барона отделилась от тела и поползла по столу, цепляясь пальцами за гладкую поверхность, оставляя за собой кровавый след.

Сардат поднял меч еще раз, и лезвие пронзило Модору правую ладонь, сердце, прошло сквозь стол и самым кончиком вонзилось в ковер. Барон вскрикнул, и Сардат услышал в голосе не только боль, но и облегчение.

- Можешь не верить мне, просто слушай и улыбайся. - Сардат подхватил отсеченную руку и, приложив ее к своей развороченной культе, глядел в глаза Модору. - Ваш драгоценный Эрлот сделал то, чего нельзя было. Испокон веков миром людей правило золото, а миром вампиров - кровь. И раз уж вампиры сейчас отобрали золото у людей - люди заставят вампиров захлебнуться кровью. Я закрываю глаза и вижу Алую Реку, уносящую ваши распухшие трупы в никуда.

Барон приоткрыл рот, увидев, как дрогнули, сжались в кулак пальцы на его - его! - руке. Сардат перестал ее придерживать. Клочки кожи срастались, кости будто сплавлялись воедино.

- Я окажу тебе честь, которой ты не заслуживаешь, барон Модор. Ты умрешь, зная, что однажды твоя рука ворвется в глотку его величества Эрлота, схватит его сердце и бросит в грязь. А уж топтать его я буду своими ногами.

И эти все слова шли будто не от него. Их несла Река. Так мог бы сказать Кастилос или, наверное, Левмир. Но слова пришли к Сардату, и он их произнес, не найдя возражений.

Взмахнул левой рукой, ощущая ее, как свою. Пока она побледнее, но цвет уже выравнивается. Какая-то крошечная часть, человеческая часть ума тряслась в ужасе от произошедшего, но Сардат заставил ее погаснуть навсегда. Чтобы оставаться человеком в новом мире, нужно научиться быть вампиром.

- А теперь - не смею задерживать!

Меч легко, будто из ножен, выскочил из тела барона, глухо стукнулся о толстый ковер. Сардат обеими руками - какое все-таки блаженство! - схватил Модора и бросил в камин. Огромный, будто и предназначенный (а может, и правда предназначенный?) лишь для того, чтобы жечь неугодных.

Взметнулись искры, послышался вскрик. Сардат поднял руку, вызывая черное пламя. Заметив, что рядом кто-то появился, скосил взгляд. Сиера.

Девушка, глядя в камин, подняла обе руки. Черное и красное пламя одновременно хлынуло с пальцев двух вампиров. Больше Модор закричать не успел. Тело его выгнулось в последней судороге и попросту исчезло.

Сиера опустила руки, упала на колени. Лица не видно, только капли падают одна за другой, впитываясь алыми пятнами в белый ковер. Сардат отошел к кровати. Позволил забиться сердцу и немного постоял с закрытыми глазами. Все произошедшее разнеслось по телу с током крови. Чужая рука, чужая жизнь, чужие мысли... Тяжело. Но терпимо.

- Не надо на меня так смотреть, - огрызнулся Сардат, чувствуя спиной тяжелый взгляд Аммита. - Ты его сам убить собирался. Ничего страшного я не сделал. А сопли свои - при себе держи. Потом, когда все закончится, обещаю: обнимемся и будем плакать над тем, какие мы плохие, но сейчас давай уже что-то делать. Сходи вниз, выпусти людей. Мы их забираем.

- Прости, что? - очень уж мягко сказал Аммит. - Куда "забираем"?

- "Куда" - не суть. Отсюда. Мать твою, да спустись ты вниз и посмотри на них! Сможешь их так оставить - я тебя в этом же камине спалю, и плевать, чей ты там друг и учитель.

Пять ударов сердца спустя тихие шаги Аммита заставили Сардата повернуть голову. Учитель вышел, оттолкнув плечом Рэнта. Рэнт, все еще хлопая изумленными глазами, держал за шиворот посеревшего и, кажется, лишившегося чувств дворецкого.

- С ним иди, - бросил Сардат. - И этого там оставь. Найдут - позаботятся, как сочтут нужным.

Рэнт вздрогнул и быстро-быстро заморгал.

- Ага... Это - да, это - как скажешь, командир! Э, подъем! - тряхнул дворецкого. - Щас выспишься, обещаю!

Когда они ушли, Сардат медленно расстегнул рубаху, стащил и бросил на пол. Сполоснуться бы... Ну да ладно, после. Не в этом доме. Не теперь.

Из груды одежды покойного барона выбрал не много. Самую неброскую серую рубаху, на нее - что-то вроде камзола, и, наконец, сверху - плащ. Бросив взгляд в зеркало, Сардат увидел вампира. Того, кто забирает чужие жизни, чтобы продлить собственную. Того, кто берет, не отдавая взамен. Только вот брать он будет - не у людей.

Жестокая улыбка быстро исчезла, когда взгляд упал на Сиеру. Девушка все стояла на коленях у камина, все роняла кровавые слезы на ковер.

- Почему ты раньше его не убила?

Вопрос ушел в пустоту. Только плечи Сиеры ощутимо напряглись, а пальцы, дрогнув, еще глубже вонзились в мягкий ворс ковра.

- У меня времени нет про тебя думать, - вздохнул Сардат. - Чего ты хочешь? Хочешь сдохнуть? Я устрою. Но лучше забудь все, что здесь видела, и уходи.

И тут он во второй раз услышал ее голос - низкий, глухой, безжизненный:

- Если забуду все, что здесь было, ничего не останется.

Сардат молчал. Сиера дрожала. Каким-то чудом, невероятным усилием она сумела запустить сердце, и вместо крови из глаз теперь текли настоящие слезы.

- Ты приходишь ниоткуда, - зашептала она. - Ты убиваешь его, ты освобождаешь людей, говоришь, что втопчешь в грязь сердце короля... Кто ты такой? Зачем я тебя встретила? Скажи, и я решусь!

- А ведь ты - человек, - тихо отозвался Сардат. - Поднимись. Люди не должны стоять на коленях. Я такого не позволю.

Она поднялась безропотно, только голова осталась склоненной.

- Я пришел сюда по воле Алой Реки. Как видно, она решила положить конец власти вампиров. И я - лишь одно из орудий. Не знаю, зачем ты меня встретила. Это - твоя судьба, и тебе решать, что в ней откуда. А моя судьба - уничтожить всю мразь этого мира. Так на что решишься?