Эннера - "Карин Кармон" - Страница 96

Твари тлай, видимо, сжалились над ними. Или же механизм, все-таки не такой идеальный, как восхищался им Ллэр, дал сбой. А может быть у Замка, отгроханного Самаром, была некая защита, что покрывала весь остров, на котором он стоял. В любом случае- Тени не появились. И Роми совершенно не интересовало, почему.

Как оказалось, самое сложное- убедить. Заставить поверить.

Конечно, рассказывать всю правду никто не собирался, ограничились краткой версией, которая сводилась главным образом к следующему: Тмиора больше нет, как это получилось- не известно. Что-то заклинило, вы же помните, что происходило последние дни и недели… Если сомневаетесь, легко проверить- доступа туда нет. А значит, нет доступа к нашему Солнцу. И вы все знаете, чем это грозит. Но нам повезло…

Посвящать в то, откуда они знакомы с Таль, тоже не планировали. Знакомы. Она может помочь. Точка.

Выбора у них почти не было. Превращение обратно в доани лишит всех способностей, кроме абсолютной неуязвимости и вечной жизни, и тогда они без посторонней помощи или технических приспособлений не смогут даже покинуть Эннеру. Превращение в доа- болезненное и тяжелое, возврат к истокам- сделает их смертными. Для нее вопрос выбора не стоял, но она мысленно приготовилась к тому, что многие им поначалу вовсе не поверят, особенно из тех, кто редко бывал дома. Кому зачастившие дожди и бушующее море казалось чем-то вполне обычным, случайным и несущественным. Впрочем, тогда будет плевать. Заставлять не станут, если кому-то милее сдохнуть, чем признать свою неправоту… то и флаг ему в руки. Роми чувствовала себя слишком уставшей, чтобы переживать по этому поводу. Она сделала и продолжала делать все, что могла. Но на чувства и эмоции не оставалось сил.

Ллэр все-таки предложил первым раскрыть память Таль, потому что стоило начать с тех, кого хорошо знал он, кого доводилось втягивать в затеи. Кто поверит или как минимум станет с ними говорить, а не отправится сразу обратно, откуда вырвали. Таких было не много, но все они, как ни странно, находились здесь, по эту сторону Тмиора. Впрочем, что странного? Чтобы связаться с Ллэром надо, по крайней мере, обладать схожим характером и неусидчивостью, и уж никак не равнодушием Надстарших. Среди первых оказался и Оэн. Увидев его, Роми вдруг испытала такое облегчение, будто это знак- у них все получится. Пусть всему, действительно, приходит конец, он же- новое начало.

Позже дело пошло быстрее.

Надстаршим незачем было торчать здесь, если они нуждались во времени, чтобы поверить и решить, как поступать- они могли это сделать и в другом месте. Теперь любой из них знал, куда возвращаться. В любом случае стать доа они смогут только после того, как пройдет первая стадия: из организма полностью выйдет энергия солнца Тмиора и ее заменит энергия Эннеры.

Тем, кто как Ллэр и Алэй когда-то были людьми, тянуть не стоило, вероятность успеха лекарства Таль зависела от количества энергии в теле. Чем раньше начать, тем больше сил будет у организма справиться.

Но торопить никто не собирался. Спорить- тоже. Вопросы копились, устраивать семинар по сложившейся ситуации каждому в отдельности сил не было. Ллэр в какой-то момент заявил, что стоило сделать и распечатать брошюры для всех, памятки «Как вести себя в случае конца света», раздать, а беседы вести после того, как участники войдут в курс основного положения вещей. Шутки шутками, но довольно скоро Роми поняла, что в этой идее есть рациональное зерно.

Ход на Тмиор оставался все так же закрыт. Они надеялись, даже рассчитывали, что если не тут же, то хотя бы через несколько часов уже появятся первые атради или же вести от Миры, но время шло, а ничего не было.

К утру, несмотря на то, что Роми помогали и другие, она падала с ног от усталости, а мозг готов был взорваться. К тому моменту она уже сбилась с точного счета и едва не грохнулась в обморок, заблудившись в собственной памяти, но, казалось, вытащили они не меньше трехсот человек. Тогда Алэй потребовал, чтобы она отправлялась спать, в конце концов, теперь имелось, кому ее сменить.

Возражения он не принял, уводить ее пришлось силой.

Роми проспала часов десять, как убитая, без сновидений и не шевелясь, но проснулась такой же уставшей, с головной болью и ломотой во всем теле. Таль сказала, это истощение, голод. Роми и сама знала. Энергия уходила из нее быстрее, чем из остальных, хотя бы потому, что до этого ее почти всю выкачали Тени, и Роми жила на том, чем поделилась с ней Мира. Но помочь ей сейчас ни чем не могли. Дальше- сначала будет хуже, но потом станет легче, оптимистично подбодрила Таль. Роми только хмыкнула. Ей и раньше доводилось подолгу не получать доступ к жизненно необходимому солнцу, но теперешнее состояние не имело ничего общего с тем голодом, к которому она привыкла. Энергия не просто уходила, а замещалась другой. И организм боролся с ней, как с вирусом. Организм нехотя сдавал позиции, менялся.

Несколько сильнодействующих таблеток успокаивали голову на несколько часов, потом постепенно все начиналось сначала, Роми выдерживала еще час, от силы- полтора, и снова глотала таблетки, чувствуя себя наркоманом. Но так, по крайней мере, сохраняла ясность ума и не казалась самой себе зомби.

Многие из тех, кого они притащили сюда ночью- ушли. И не только Надстаршие. Но Роми не сомневалась- вернутся. Голод пригонит. Надежда. Мысли о том, что необходимо выжить сейчас, а способ исправить все и вернуть на круги своя- еще найдется. То, что сделано раз, наверняка можно повторить. Главное- выиграть время.

Атради разучились думать о времени, разучились его ценить. Для них тысячелетиями не существовало понятие его нехватки, они забыли, что такое «не успеть». Самому молодому из них и то уже несколько сотен лет!

Теперь многим вещам придется учиться заново. Роми не удивилась бы, если большинство Надстарших выберут судьбу доани, вечность на Эннере, или еще где, без способностей. Они верили в силу разума, забыв, что не пользовались своими способностями к познанию уже много лет. Они так и не вспомнили, что никогда не хотели жить вечно. Теперь, вместе с Тмиором, Пещера с капсулами памяти потеряна навсегда.

Впрочем, это их право и выбор. Свой- она уже сделала. Вероятная смерть в некоем будущем ни грамма не пугала, а вот бессмысленная бесконечность- да. Кажется, она начинала понимать Ллэра.

— Знаешь, а ведь Самар все знал, — сказала Роми.

— О чем?

Они сидели на берегу, смотрели на темно-фиолетовое, гладкое, застывшее, словно зеркало, ночное море. Роми пришла сюда, чтобы заставить Ллэра вернуться в замок и наконец-то сделать то, что он пообещал Мире, но разговор никак не доходил до этого.

— Обо всем. Не просто, кто мы, откуда. Он создал Тмиор, построил это место, сделал еще массу вещей, притворяясь садоводом… Мне кажется, он никогда не лишал себя памяти и понимал, что нам, наоборот, ни в коем случае нельзя обретать ее обратно. Потому что тогда детище пошлет создателя к черту. Доа ведь не искали вечность, не хотели ее, а как только обрели- сразу полезли менять обратно, попутно разрушая все на своем пути, растянули это на тысячелетия… — она покачала головой. — Плевать, какие у Самара в итоге были мотивы. Кажется, я благодарна ему за то, что не дал вспомнить нам. Нельзя жить вечно и помнить свои истоки. Это противоестественно, — Роми криво улыбнулась. — Бесконечность тянется в оба конца. Но когда есть исток… Когда мы не можем отречься от него, переступить, перерасти…

— Это не бессмертие, а бесконечная очередь, — засмеялся Ллэр. — Вечное ожидание чего-то. Видишь, а ты со мной всегда спорила. Мы не готовы.

— Мы не готовы, — эхом повторила она. — Я не помнила. А теперь знаю. Ты и Алэй- единственные, кто пожалел.

— Ну, ты не со всеми псевдо-родственниками эти беседы вела, — усмехнулся он. — Но я- со многими. Искал единомышленников. Вы ж с отцом не хотели… — Ллэр помолчал. — Мы похожи. Доа и нэш. Всегда были.

— Кто его знает, может в далеком прошлом миллионы лет назад- вышли из одного мирового океана… — сказала Роми. Она почему-то испугалась, что Ллэр сейчас заговорит о Нэште, о том, что произошло там сотни лет назад. Что именно поэтому он и тянет с сывороткой. Ей всегда казалось, что Ллэр для себя все давно решил, достиг согласия и мира с самим собой. Нашел тот самый баланс, о котором говорил Алэй. Знает, чего хочет, и это- уж точно не преждевременная смерть. Но сейчас он рисковал, они оба, и Роми хотелось хорошенько обоим же за это врезать. — Такое ощущение, что все именно так и должно было закончиться. Закольцеваться. Вся эта долгая, безумная, бесконечная жизнь должна была вернуться к тому, с чего начинали. Вернуться домой. Если бы Надстаршие вспомнили, они б ни минуты не сомневались в том, какой выбор сделать теперь. Я не знаю, почему, но уверена в этом.