Эннера - "Карин Кармон" - Страница 56

— Ты права, — тихо сказал Алэй. — Почти во всем- права. Мы, как заевший диск. Мы не похожи на семью. У нас нет и не может быть цели. Мы не способны идти вперед, потому что впереди нет ничего, что не встречалось бы раньше. Мы связываем свое существование с другими, чья жизнь- песчинка. Уходим, оставляя их умирать. Или остаемся до конца, чтобы уйти после. Но сути это не меняет. Мы- уходим. Их будут сотни, может быть, тысячи, больше… Просто знакомых, близких друзей, временных союзников, случайных встречных… Всех не запомнишь. Даже не так- почти всех рано или поздно забудешь. Нас надо запереть в герметической комнате и выкачать оттуда воздух… Впрочем, думаю наши тела найдут выход. Адаптируются. Даже в самой безнадежной ситуации. Я пробовал… Я понимаю, — он вдруг резко замолчал. Пристально посмотрел Мире в глаза. — Всё. До конца. Понимаю. Это очень глубокий и очень черный колодец. Но на дне ждет не смерть, а осознание другого- если бы все случилось снова, даже зная финал- я все равно поступил бы так же. И Ллэр тоже.

Да, Ллэр тоже. Мира не сомневалась.

Но выход есть. Их всех надо уничтожить- она все-таки сумела сказать это, пусть и не произнесла вслух. Только мысленно. Себе. Этого оказалось достаточно, чтобы понять- она не просто готова, она хочет это сделать. Может. Чтобы научить всех атради ценить каждый миг, каждую долю секунды. Чтобы заставить поверить- конец существует. И что бы ни говорил Алэй, он заслуживает смерти. Настоящей. И Ллэр тоже.

Мира резко вскинула руки, направила заструившийся из раскрытых ладоней фиолетовый свет прямо на Алэя. Зажмурилась, не желая видеть и запоминать последний взгляд, когда он все поймет.

И в этот момент притихшая внутри вторая Мира вдруг проснулась, напомнила о себе раздирающим вены противоречием- она явно не разделяла намерений убивать. Мира оцепенела, каждой клеточкой ощутив знакомое, покалывающее в крови сопротивление. Казалось, целую вечность пыталась подчинить вторую себе, пока не сдалась- незнакомка внутри опять оказалась сильнее, опять знала, как. Только не учила, а делала вместо нее.

Мира открыла глаза. Плотная занавеска жалко повисла на кончике, в распахнутое настежь окно проник солнечный свет. Лизнул горячим языком ладони, отразился, окутывая Алэя в оранжевый, блестящий кокон. Неподвижное тело медленно приподнялось над кроватью и так и застыло без движения. Она вдохнула, задерживая дыхание. Подчинилась, полностью отдаваясь во власть второй. Поняла, что должна делать, и когда остановиться. В полной тишине опустила руки, посмотрела на Алэя- он уже не парил в воздухе, а неподвижно стоял напротив. Тело больше не светилось, огненные искрящиеся лучи исчезли.

— Как?.. — голос принадлежал не ему и прозвучал подобно взрыву. — Что?..

Мира оглянулась. Наверное, Роми явилась, когда её разделившееся сознание было обеими своими ипостасями не здесь. И наконец-то рыжая бестия смогла удивиться. Даже не сразу нашла способ это выразить: в округлившихся глазах плескалось изумление пополам с чем-то еще, непонятным. Снова страхом?

Что-то с грохотом возвестило о своем падении, и Мира снова повернулась к Алэю. Он покачнулся. Вцепился рукой в спинку коляски, но на ногах устоял. Роми в миг оказалась рядом, подставила ему свое плечо.

— Ты… Алэ… Как… Что она?..

— Все в порядке.

— Черта с два, — Роми не слушала. Выглядела встревоженной, испуганной. Тараторила невнятно и растеряно. То бросала взгляд на Миру, то снова ловила глазами глаза Алэя. Роми была сама на себя не похожа. — Черта с два… Сядешь?..

— Рэм! — Алэй чуть повысил голос, но не помогло.

— …нет? Мира?! — теперь Роми глядела вновь на неё.

Она с удивлением обнаружила, что стоит рядом с кроватью. Не смогла удержаться на ослабевших ногах и почти рухнула на пол, нелепо цепляясь за покрывало.

— Успокойся, с ним все будет в порядке… — выдохнула Мира.

— Я спокойна. Я…

— Ага, — просто сказал Алэй, и Роми замолчала. — Нет, все-таки сесть- хорошая мысль, помоги, — уже сидя на краю кровати, он несколько раз осторожно распрямил и снова согнул ноги в коленях. — Отвык, больно… Только не надо и это лечить, — улыбаясь, посмотрел на Миру. — Похоже, ты тоже не очень-то веришь в смерть, как выход…

— Верю, но… сложно…

Алэй покачал головой.

— Когда веры достаточно- нет. Умереть на самом деле легко.

— И эгоистичнее, — буркнула Роми.

— Возможно, только… убить… сложнее, чем умереть… оказалось, — с трудом, очень тихо, почти шепотом, проговорила Мира. Закашлялась.

— Кто кого собрался убить? — Роми смотрела на неё сверху вниз.

— Я… его… — еле слышно ответила она. Кашель усилился- грудь будто сжали в тиски и проткнули раскаленным железом. Вдох казался невозможным, но Мира все-таки сделала над собой усилие. Вздохнула, сипло хватая ртом воздух. Опять закашлялась- на этот раз сильнее. Отняла от губ ладонь и ужаснулась- перед слезящимися глазами заплясали алые пятна крови.

Ей показалось, что вновь повисла невероятная, тяжелая тишина. Потом Алэй медленно, словно через силу, спросил:

— Ты что натворила?

— Это вирус… Так… — она сглотнула. — Так уже было… Там… Дома…

Так было- Мира помнила. Слабость, неожиданные головокружения, холодный пот крупными каплями на лбу. Потом кашель. И кровь…

В первый раз она испугалась. Потом сумела убедить себя, что все ерунда. Обычная простуда, пройдет… И, действительно, прошло- не надолго. Кашель и слабость вернулись. В итоге оказалась в больнице, где очнувшись в белоснежной палате, увидела над собой синие счастливые глаза и довольную улыбку.

— Все будет хорошо, — пообещала тогда Таль.

Мира прикусила губу. «Все будет хорошо» оказалось ложью. Адан прав- она смертельно больна. Она умрет. Умирает. Сейчас и здесь. На глазах у опешивших вечных, которые продолжат жить и совсем скоро забудут о ней навсегда. Может быть, расскажут Ллэру. А он вряд ли расстроится. И тоже обязательно забудет. Или нет, но его жалость- слишком мало.

Мира попыталась встать- на удивление получилось. Цепляясь за кровать, удалось удержаться на ногах, медленно выпрямиться, посмотреть Роми в лицо.

— Мне лучше уйти… — прошептала Мира.

***

За гигантским, почти во всю стену- от пола до потолка, окном царило самое настоящее буйство красок. Рыжее небо, розовые кроны огромных деревьев, бурые низкие тучи- безумная, потрясающе разнообразная палитра заката в Актарионе. Со своего места Адан мог видеть даже уползающее за горизонт голубое солнце. Яркое, блестящее, оно совершенно не слепило глаза. Почему-то казалось холодным, хотя скудных познаний в физике хватало, чтобы понимать: температура на поверхности превышает в несколько тысяч раз раскаленное светило Бэара.

В Миере начинался вечер, дома совсем скоро наступит утро. И следовало возвращаться в свою квартиру, чтобы хотя принять душ и переодеться, а затем отправляться в офис и пробовать наконец соединить в одно целое нового себя и привычный уклад. Но Адан не спешил. Никогда не отличавшийся терпением, сейчас выжидал.

Бросаться в Бэар, так и не поняв, в кого превратился сам, кем теперь считать Миру, а самое главное- кто и почему настойчиво желает прервать их бренное существование, не собирался. А еще боялся. Сильно. И даже не пытался это скрыть. На смену беспечности пришла осторожность. Страх, словно крошечный осколок, незаметно проник внутрь и острой ноющей болью отдавался в сердце, не позволяя окунуться в манящий омут новых возможностей. Напоминал, что теперь, как никогда, нужно опасаться собственных желаний, постоянно прислушиваться к себе, контролировать каждый шаг, каждое движение, каждую мысль.

Адан вдруг четко осознал- невероятные события последних двух суток навсегда изменили привычную жизнь и его самого, пусть он, как выяснилось, никогда не был обычным человеком. И если бы не Таль, ничего бы не случилось. Не было бы ни Миры, ни Плеши, ни Роми, ни аварии, ни скалы, ни настоящей луны доа, ни Тмиора. Всем этим он обязан именно ей. Плохим, хорошим- уже и не отличишь. Все смешалось, закрутилось… Гнев, восхищение, влечение, недоверие и даже страх стали одним целым. А Таль не уставала удивлять. От ее сумасшедшей одержимости не осталось и следа, перед ним предстала совсем другая женщина- серьезная, целеустремленная. Ни намека на навязчивую пустышку, от который не знал, куда деваться в Бэаре.