Эннера - "Карин Кармон" - Страница 53

Она протягивает Алэю руку. Его ладонь теплая, сильная… Здесь, напоминает себе, только здесь.

Алэй ловит ее взгляд, улыбается. Она понимает, что он, действительно, не хочет. Мог бы или нет- не играет роли. Алэй не хочет, точнее- боится. Она самоуверенно начинает давить. Лишь на миг пробивается через барьер, прикасается к его ощущениям. Этого оказывается достаточно. На мгновение глохнет, слепнет…

— За…чем?.. Я… — Роми начала задыхаться. Коктейль из острой, колючей боли, страха и желания все прекратить передался и Мире, но она не подумала остановиться. Даже когда удалось на миг захлопнуть дверцу в свою память, Мира надавила сильнее.

— Не сопротивляйся, так нам обеим будет только больнее, — тихо попросила Мира. — Покажи еще. Ты ведь хотела…

— …останусь.

Роми кивает, потому что на слова сил нет, потому что если бы Алэй еще раз попросил вернуть его домой, вернуть его боли- она бы отказала и силой бы…

— Я ничего с Алэем не сделала. Мы… — прошептала Роми. — Мы сде… ла… ли друг с дру… гом… — последнее почти по слогам. — Не… дам… Нет…

Мира почувствовала, что Роми снова пытается вытолкнуть ее из своего сознания. Отчаянно и безуспешно.

…тихий звон, мягкое прикосновение смеха… в самое ухо. Смех отражается от стен, чтобы заблудиться под потолком.

Горячие лапки бегущих по коже мурашек. Горячее дыхание…

— Ничего подобного, Рэм!

— Рэм?

— Да. Мне хочется так… Могу? Рэм… Если нет, только скажи, и я больше не…

— Пусть! — Роми прижимает палец к его губам, заставив замолчать. — Пусть…

Замолчали оба. Ей тогда казалось- маленькую вечность. Смотрели друг другу в глаза. Потом Алэй мягко поцеловал этот самый палец. Едва-едва коснулся…

Мира опустилась на колени. Замерла, пристально глядя в растерянные голубые глаза Роми. И прежде, чем она успела пошевелиться, обхватила ее голову пальцами, сжала виски. В подушечки впились сотни острых шипов. Отчаянное сопротивление обожгло разум ледяным холодом, боль нарастала, пробегала волнами по всему телу, не давая дышать…

Мира была уверена- Роми чувствует тоже самое. Кажется, еще секунда, и они больше не смогут терпеть. Еще миг, и обе истошно заорут, рухнут на пол, корчась в судорогах и жадно хватая ртом воздух. Но что-то внутри сильнее даже невыносимой боли. Что-то заставило продолжать. Стиснуть зубы, проглотить рвущийся наружу крик. Выдержать, чтобы позволить почувствовать, увидеть, осознать… Чтобы одна смогла поделиться, вторая- принять. Потому что по-другому не рассказать.

Еще мгновение, и голубые глаза превратились в прозрачную прохладную воду, куда так легко окунуться. Мира колебалась всего лишь мгновение, потом решилась. Шагнула, успевая заметить собственное отражение в маленьких черных зрачках, как будто в огромное зеркало посмотрела.

Грунтовая дорога делает крутой поворот и плавно поднимается на невысокий лысый холмик. Cразу за ним неожиданно заканчивается, и вместе с ней обрывается мир.

Трава, перетекающая в небо. Облака, похожие на вату. На такой высоте воздух должен быть тяжелый, ледяной, непригодный для легких, но нет, дышится легко, свободно. Вот бы везде так!

Чем-то похоже на дом, но совсем иначе. Здесь самое обычное солнце, самый обычный мир. И самый необычный- тоже.

Вдалеке, словно остров, сквозь бело-синее море, залитое красными пятнами садящегося солнца, виднеется такая же горбатая плоскость- может быть, там еще один город, им не довелось проверить. Мира ловит то, что знает Роми: атради не могут просто взять и перенестись на другой край. Чтобы оказаться там, пришлось бы сначала долго спускаться в Низины, потом топать по неизведанной местности. Непонятно почему на Аланте их способности практически не работают. Только войти и выйти. И только через Плешь. Зато местные могут многое. И живут так долго! Можно даже позабыть, что у тебя впереди в сотни раз больше времени.

Роми нашла это место. Она виновата в том, что скоро произойдет. Скоро- по ее, их, меркам. На самом деле пройдет больше нескольких сотен лет. Но сейчас они впервые здесь. И никогда еще понятие «край деревни» не было столь буквальным.

Роми садится ложится на мягкую траву, смотрит в пропасть, водит рукой по гладкой, отвесной скале.

— Всё ускользает, — Алэй сидит на обрыве, окунув в облака, как в воду, ноги.

Она переворачивается на спину:

— Всё?

— Мир. Реальность. Память. Ощущения. Ускользают от меня, Рэм. Сквозь пальцы. Всё- как вот эти облака. Они же есть. И в то же время их нет. Они не в состоянии задержать, они не могут дать опору… Ты тоже облако.

— Я не смогла стать опорой?

— Ты замечала, что очень любишь переспрашивать? — он тихо смеется. — Не надо, не отвечай на это. Ты стала большим. Шансом. Частью… нет. Всем- мной. Как бы… банально и упрощенно это ни звучало. Все эти тридцать два года я дышал, потому что дышала ты…

— Тридцать три. Почти.

— Три? Пусть три… Как же я давно не был дома… — он опять смотрит на облака. — Если я умру, я окажусь там? Если прыгну сейчас вниз? Разобьюсь? Не говори… Ничего не говори. Я схожу с ума, Рэм. Безумных атради у вас еще не было?

— Хватало. Это тоже проходит.

— Вот видишь. Даже это!

— Алэ, ты не безумен и никогда не был!

— Нет. Конечно, нет, — он снова смеется. — Я всего лишь путаю вчера и завтра. Потому что завтра будет как вчера.

— Ты жалеешь?

Она садится.

— Жалею? — Алэй вмиг оказывается рядом, берет ее руки в свои, сжимает, потом выпускает, чтобы тут же обхватить ладонями ее лицо. Поцеловать. Провести по щекам, убрать падающие на лоб рыжие пряди. Зашептать:- Жалею? Нет! Никогда… ни за что… Но ты тоже ускользаешь. Я так не хочу, так боюсь этого… Ты быстрая. Такая быстрая… А я нет. Я все еще тот человек, которого ты встретила в Плеши. Пытаюсь поймать луч солнца…

Роми тоже касается его лица. Кончиками пальцев водит по щекам. Он грустно улыбается, прерывается, чтобы поймать губами ее ладошку:

— Помнишь, тогда, в море Истока? Помнишь- быстрее ветра? Мне иногда кажется, что я все еще там. Все еще бегу за тобой… Или это ты за мной?.. А все это- иллюзия. Образ. Предположение. Возможное будущее. Мечта умирающего мозга. Что вот я тебя догоню, мы снова упадем в воду, Море примет нас- и потом все будет иначе. Все пойдет иначе… До поры до времени. А потом- я снова все потеряю, и снова буду… проживать по кругу тысячу жизней. И никогда не проснусь.

— А если я смогу изменить? — вырывается у Роми. Мира откуда-то знает, что она не собиралась ему этого говорить. Что еще не время, слишком рано. Что не готова к этому разговору. Алэй отстраняется, щурится и в этот момент как никогда похож с Ллэром. Роми всё говорит и говорит, сбиваясь, кажется, даже теряясь под его взглядом:- А если завтра станет другим?.. Ты был… ты сделал кое-что, что никогда до тебя… Ты не исчез… У тебя есть семья, понимаешь? Другая семья. Не мы.

Мозаика складывается. Ллэру было двадцать девять, когда Роми явилась к нему. И три года ушло на то, чтоб превратиться в атради. Для тех двоих на обрыве прошло почти тридцать три года…

— У тебя есть сын.

Картинка опрокидывается. Мира-Роми замирает. Каждая клеточка тела ноет, кровь в венах беснуется, снова готова взорваться.

Именно в этот момент Плешь наконец пропускает Ллэра. Он выглядит моложе, намного- сейчас он лишь на несколько лет старше ее самой, хотя лицо- то же. Наверное, это глаза. Такие же серые, ухмыляющиеся, почти родные. Только в них еще нет долгой жизни.

— Черт. Это и есть Плешь? — темный зал его не устраивает. — Как это все изменить?

Ответа Ллэр не ждет. Место начинает преображаться. Исчезает пыль, расползаются гобелены, покрывается трещинами потолок. Бьет из всех щелей свет.

Алэй встает, молча протягивает руку Роми, помогая подняться и ей, прежде чем все окончательно изменится. Прежде чем исчезнут привычные ступеньки, ведущие к трону, да и сам трон, прежде чем станет светло, как днем. Отпускает. Делает несколько шагов вперед. Внешнее сходство с Ллэром остается таким же невероятным. Сейчас, когда они стоят друг напротив друга, кажется, что один- отражение другого. Только Алэй чуть выше, и волосы у него светлее.