Дикая (СИ) - Акула Ксения - Страница 5

— Устала? — спросил меня Николай в конце смены, пока я натягивала кофту и забирала у Лизы свои чаевые.

Кивнула головой и поцеловала хозяйку кафе, считавшую выручку.

— Иди-иди, — помахала Лиза в сторону двери, — отдыхай, детка, тебе еще завтра на меня работать.

Помахала на прощание баристе и парочке девочек-официанток и вышла в вечернюю прохладу, задрав голову и глядя на звездное небо. Легкий ветерок дул откуда-то с моря, принося с собой запах рыбы, крики чаек и шум разбивающихся о берег волн.

— Я подвезу тебя, — предложил Домовой, возникая из темноты.

Я прикрыла глаза.

— Спасибо, но это не значит, что мы друзья.

Отказывать парню я не собиралась, слишком устала, чтобы тащиться четыре квартала до дома по темным улицам, но и соглашаться на его условия тоже не хотелось, а я была уверена, что предложение о дружбе повторится.

— Давай начистоту, — предложила соседу по парте, влезая на заднее сиденье черного байка и принимая из рук Домового шлем.

— Ты всегда такая прямолинейная? — спросил парень, улыбаясь своей очаровательной улыбкой и демонстрируя ямочки на щеках.

— Всегда, — кивнула в ответ. — Мне нужно знать, с какой стати ты интересуешься моими делами и собираешься подвезти до дома?

Домовой потер бровь указательным пальцем и обреченно вздохнул, ища что-то в кармане джинсов.

— Только не кури! — догадалась я о причине рефлекторных движений парня. — Сигаретный дым меня убивает.

— Тогда перестань наседать на меня! — ответил он, забираясь на сиденье и снимая байк с ручника. — Куда едем?

Я назвала адрес дома, в котором проживала на данный момент и обвила Домового руками, прижимаясь грудью к его спине.

— Черт, — прохрипел мой сосед по парте, — ты не могла бы немного отодвинуться.

Я смутилась и порадовалась тому, что парень сидит ко мне спиной и на улице практически ночь. Байк рванул с места, и всю дорогу до дома ревел, как взбесившийся, отчего у меня даже уши заложило.

— Он всегда такой шумный? — спросила я у Домового, пока тот помогал мне встать на твердую почву обеими ногами. Голова кружилась, ноги подрагивали, желудок скрутило узлом.

— Ну да, — как само собой разумеющееся подтвердил парень. — Не понравилось?

— Не очень, но все равно огромное тебе спасибо.

Я уже повернулась в сторону калитки, как Домовой догнал меня и подозрительно покосился на темные окна дома.

— Ты ведь не одна здесь живешь? — спросил он с тревогой в голосе.

— А что?

Парень приблизился и посмотрел на меня с таким серьезным и строгим выражением лица, что я невольно вспомнила нашу директрису.

— Ты знаешь, кем работает моя мать, но явно не знакома с профессией отца?

— Нет, — ответила я, вопросительно приподняв брови.

— Он мэр этого города.

— Вау! — ответила я, демонстративно округляя глаза в немом восхищении.

Домовой сжал руку в кулак и выругался так витиевато, что я даже рассмеялась.

— Не боишься, что соберу на тебя компромат?

— Боюсь, что ты что-то недоговариваешь. Постоянно опаздываешь на учебу, не спорь, ты у мамы числишься, как самая заядлая соня.

— Ого! А я и не знала, что директрисы теперь учитывают даже количество часто опаздывающих учеников. — Съязвила от того, что разговор мне начинал надоедать.

— Ты работаешь официанткой, хотя тебе еще нет восемнадцати.

— Хочу накопить на машину, — хмыкнула на его реплику и снова попыталась пройти мимо, но Домовой удержал меня за руку.

— Я могу помочь, — прошептал он, наклоняясь к моему лицу и проникновенно заглядывая в глаза.

— Спасибо, я в твоей помощи не нуждаюсь, — ответила парню решительно, — как и в твоей заботе. Мне не нравится, что меня опекают, как неразумное дитя, мне не нравится, когда незнакомые личности суют нос не в свое дело. Ты мне не нравишься! — произнесла я громко и отчетливо, после чего зашла в калитку и захлопнула за собой шаткую конструкцию на ржавых петлях.

Еще не хватало, чтобы сынок директрисы и мэра города ошивался где-то поблизости. Решил добавить мне к уже имеющимся проблемам пересуды общественности, которая любит делать из мухи слона и раздувать чужие конфликты до вселенского масштаба? А уж политики, чтоб им неладно было, кроме искалеченной психики, морального уродства и генетической наследственности ничем другим своих детей наградить не могут, известно на личном опыте. Я до сих пор с ужасом вспоминаю своего бывшего одноклассника Диму Гавриленко, у которого отец работает в министерстве образования. У меня всегда складывалось такое ощущение, что мальчика растили на шаблонных речах и идее мира во всем мире, который достигался бы методом «хождения по головам», что в принципе невозможно. В итоге к десятому классу наш Димочка уже состоял членом молодежной партии и стремился засветиться в газетных статьях, как ярый приверженец демократии, хотя по истории у него была твердая тройка, и вряд ли он вообще мог расшифровать значение данного термина.

За такими рассуждениями я незаметно для себя дотопала до кровати и упала в нее без сил, заснув практически мгновенно. Всю ночь мне снился Домовой, который стоял за кафедрой и провозглашал в школе новые правила, в которых запрещалось иметь собственное мнение всякому ученику, не достигшему восемнадцатилетнего возраста.

— Нееет! — простонала Марина, получив от учителя по физкультуре карту местности, — только не это.

— Не любишь бегать по лесу? — спросила подругу, которая только недавно снова начала со мной разговаривать. Я даже представить себе не могла, как буду скучать по ее обществу все эти дни.

— Ненавижу спортивное ориентирование, эти линии и черточки я вообще не воспринимаю, как какую-то информацию.

— У нас зачет по предмету, — напомнила Марине, — тебе придется постараться и забыть о собственных страхах. Тем более мальчики из спортивного класса будут у нас вместо вожатых, не заблудишься.

Мы обулись и вышли в вестибюль, где учеников уже делили на группы, которыми они должны будут пройти определенное расстояние. На каждого из пятерки отельный участок, а парни из спортивного будут контролировать процесс.

— Итак, — призвал к тишине учитель физкультуры. — Разбились на пятерки и внимательно меня слушаем. Ваша группа сейчас отправляется в лес, где будет проходить зачетное занятие по спортивному ориентированию. На карте равное количество участков, и каждый из команды по очереди ведет свою группу до тех пор, пока вы не достигаете финиша. Пятерка, которая приходит первой, получает на школьном собрании грамоты.

Общий гул недовольства учитель проигнорировал.

— Игорь Константинов забирай своих! — скомандовал наш физрук, и в то же мгновение от ребят из спортивного класса отделилась фигура Волка и направилась в нашу с Мариной сторону.

— Диииикая, — оскалился парень, кровожадно глядя мне в лицо.

— Игоречек! — сложила я губки бантиком и захлопала ресничками.

Тот явно не ожидал подобной реакции, и на какое-то мгновение маска испорченного злодея слетела с его наглой физиономии, чему я несказанно радовалась. А вот Марина не разделяла моего веселья и снова хмурилась, косясь в нашу сторону как-то уж слишком подозрительно. Я все списала на ее нервозное состояние перед зачетом и поспешила на свежий воздух, который был мне как никогда необходим. Перепалки с Волком будили дикое и непреодолимое желание врезать ему под дых, расцарапать ногтями физиономию и, желательно, публично унизить. Я подобных чувств боялась и старалась гасить в себе редкие приступы ярости.

— Садимся в желтый автобус, — командным тоном распорядился бугай, и мы послушно засеменили вслед за Волком. Мальчики с химико-биологического держались в хвосте, опасливо косясь на мускулатуру провожатого, и тихим голом рассуждали, что он сделает, если их команда не пройдет участок и не выйдет к финишу. Я же была совершенно спокойной, так как любые схемы воспринимала с фанатическим энтузиазмом и обожала спортивное ориентирование.