Звездолёт (СИ) - Карпова Зоя Марленовна - Страница 5

— Очень символично, — сказал кто-то за моей спиной. Обернулась и увидела адмирала космического каравана, его задумчивый взгляд был погружен куда-то очень глубоко в себя и свои ассоциации.

— Вы правы, сэр. Прерафаэлиты мечтали создать символичное направление, восходящее к мастерам Флоренции, эпохи раннего Возрождения. Похоже, они свою задачу выполнили на ять, — вежливо подтвердила я и тихонько поспешила дальше, стараясь не мешать созерцательному настроению пожилого человека.

Он оглянулся и строго посмотрел в мою сторону, потом неожиданно одобрительно кивнул и показал большой палец:

— А ты молодец, разбираешься в живописи! — и вновь вернулся к созерцанию картины «Светоч мира», несомненно, великого творения прерафаэлита Уильяма Ханта.

— Спасибо, — пробормотала я, польщенная вниманием важной персоны.

Кажется, что присутствующие в холле люди, обсуждали не столько картины, сколько моё смелое обращение с адмиралом, не по уставу. Хотелось тут же испариться или стать невидимкой.

Перешла к другой картине. Ещё одна аллегория от Уильяма Ханта, — бедный «Козёл отпущения» обрамлен библейскими цитатами: «И понесёт козёл на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» и далее: «Но Он взял на Себя наши немощи и понёс наши болезни; а мы думали, Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом». Проснулось моё «Я» и начало язвительно и скептически разбирать древнюю идею. Спорный вопрос об участи животного, которого ни за что, ни про что выгнали из сытого хлевав голодную местность. Следом возникло удивление: «И в этом жертвоприношении состоял весь праздник Йом-Кипур? Жалко красивую породистую животину, лучше бы евреи милосердно съели его! — подумала я и поймала себя на мысли. — Что в этом случае будет истинным милосердием: съесть козла или выгнать на волю в пустыню»?

Череда полотен будоражила воображение и взывала к прекрасным и возвышенным думам. Хорошо выписанные формы человеческих тел, чуть задрапированных лёгкой тканью, сегодня мне показались анахронично гротескными. Большинство членов экипажа Скитальца — тоненькие и хрупкие по сравнению с тяжеловесными формами землян, весьма отдаленно напоминали о том, что между нами имеются какие-то общие родственные корни расы людей из Солнечной системы. Космолётчики до сих пор надеются, что мы не единственная раса разумных существ в нашей Галактике. Картинная галерея порождала некоторые дискуссии, связанные с притчами и их толкованием. Тем не менее, библейские и исторические сюжеты, изумительно быстро умиротворяя людские страсти, оживляли обстановку в холле, делая её уютной и дружелюбной.

Жёлтая стена закончилась. Я вздохнула полной грудью только лишь, когда интерес других членов экипажа и командного состава переключился на чаепитие. Следом моё внимание привлек тот самый паренёк с загорелой кожей и открытой улыбкой. Его добродушное круглое лицо настолько располагало к разговору, что хотелось просто так поболтать с ним о чем-нибудь. Я взяла чашку с чаем и стала грызть печеньице, разглядывая эту странную компанию молодых людей издали. На нашем корабле я их точно ни разу не видела. Молодой человек оживленно что-то рассказывал друзьям и бойко жестикулировал. Он не робел, не смущался, был совершенно раскован. Дедушка перехватил мой взгляд, потрогал пушистые рыжие усы и подкрутил их кончики вверх, добродушно подмигнул:

— Что Васка, я вижу ты — не промах у меня! Знаешь на кого глаз надо положить! Молодец, внученька. Глаз-алмаз. Точно в цель попала!

— Да я ни на кого и не смотрю вовсе, дедушка. Мне показалось, я их не видела раньше на нашем корабле, вот и всё, — попыталась я оправдаться и смутилась.

— Не робей, девонька! Хочешь, я познакомлю тебя с ним?

— Нет. Не хочу, — воспротивилась я из вредности и отвернулась за другим печеньицем. — Дедушка, хочешь ещё чаю?

— Налей-ка, голубушка, да я подойду к старому знакомому. Вон к тому стреляному воробью. Спасибо, внучка. Ну, не скучай, да ворон не лови, а то твой красавчик сбежит скоро!

— Да куда он сбежит? Здесь и бежать-то некуда. Разве что на другой корабль в нашем караване? Или его в гибернацию отправят? А? Дедушка, миленький, ты что-то знаешь, расскажи, будь другом?

— Ну-ну, Васка! «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Скоро перерыв закончится, а я ещё не со всеми друзьями поздоровался. Пойду к ним. Пилот Васка, смирно! И не дрейфь!

Дедушка взял чашку и направился к пёстрой компании в дальнем углу гостиной. Я опять украдкой взглянула на тех загорелых красавцев. От них отделился запримеченный ранее загорелый паренёк и направился ко мне.

— Привет, зеленоволосая и зеленоглазая хозяюшка медной горы! Меня зовут Дэнвил, а тебя Васка, не так ли?

— Васка, — кивнула я: «О! Он назвал моё имя»!?

— Дэнвил, откуда ты знаешь моё имя, мы прежде не встречались как будто?

— Хм, разведка донесла, — довольно ухмыльнулся он. — Скажи, пожалуйста, Васка, ведь это ты утром забила четыре мяча в ворота команды «Греков»?

— Ага, я. Ничего особенного в этом нет, я играю иногда за «Римлян», когда у меня нет дежурств.

— В рубке «Скитальца»?

— Я пятый пилот и второй штурман, — скромно сказала я и потупилась.

— Ты красиво прыгаешь с вышки и отчаянно играешь в водное поло, я утром зашёл в зал с бассейном и был потрясён увиденным зрелищем. Здорово! Искренне восхищён!

Я совершенно смутилась и мои щёки, а вместе с ними и уши опять стали розовыми. Если бы Дэнвил сказал ещё пару комплиментов, то, наверное, я бы почувствовала, что мои уши не просто пылают, а вовсю жарятся и дымятся. Но он переменил тему, чему я была весьма рада. Перерыв подходил к концу, и совет Мудрейших готовился продолжить обсуждения по программе дня, когда произошло нечто.

Внезапно корабль тряхнуло, потом снова. Вазочки с печеньем и розетки с вареньем накренились и дружно поехали сначала к одному краю стола, а затем строго в противоположную сторону. Корабль изрядно затрясло и …пропало тяготение. Посуда с печеньем и вареньем вместе с другими угощеньями приподнялись над столом и тут же приклеились обратно, — это включились электромагниты под столешницей, и магнитное поле притянуло всю металлическую посудуобратно. А вот те печеньица, которые были не в магнитных пакетиках, поплыли над столом в совершенно произвольном направлении. Кабачковое варенье нехотя приняло форму шара и пока покоилось на дне розетки. Мне было интересно, победят ли силы смачивания вареньем поверхности стекла или же победит невесомость и инерция движения звездолёта. «Вот, если бы последнее»! Я уже представила, как варенье выплывает из своего гнёздышка и направляется в сторону, в сторону…

Я мучительно размышляла, в чью бы сторону отправить воображаемый шар из варенья, но тут нас опять встряхнуло. Может быть, стоит размазать этот липкий шарик по физиономии нашего обожаемого и всегда невозмутимого старпома, Вина Локвуда? Хм! Это была бы ещё та, картина экспрессионистов! Ха! Я живописно представила полученный казус. Прямо как в кино!

Но тут на всю мощь заработали громкоговорители, издавая непонятное шипение и треск. Общекорабельное радио что-то пробормотало совершенно нечленораздельно. Динамик захрипел и смолк. От испуга из-за не прекращающейся вибрации мы, схватившись за канатные поручни, пролегающие вдоль стен, выбежали в коридор, а затем по трапам на ближайшую обзорную палубу.

— Что, что произошло? — спрашивали люди друг у друга.

— Двойная звезда!!!

— Где? Не вижу. Да где же?

Мы прилипли к иллюминаторам. Сначала мы ничего не могли понять, но потом, присмотревшись, вдруг увидели нечто. Двойная звезда, состоящая из пары гигантских огненных шаров, индифферентно смотрела на нас, не замечая, но притягивая окружающую материю, словно медовые соты мошек. В принципе в обозримой части космоса большая часть звезд — двойные или тройные системы. Казалось бы, ничего удивительного здесь нет. Прежде всего, важно то, что двойная система оказалась слишком близко к нам и лежит почти прямо по курсу нашего звездолёта. А это таит в себе немалую опасность!!! Экипаж Скитальца-1001 как-то не сразу, но постепенно вспоминая астрофизику, астрономию и баллистику для движения малых тел в сильных полях тяготения, начал уяснять реальное положение вещей.