Звездолёт (СИ) - Карпова Зоя Марленовна - Страница 17

— Вин, давай обсудим стратегию и тактику с аватаром Лео? Он сможет просчитать хотя бы ту часть ходов, которую мы не видим, а? — предложила я. — Может это и глупо, но это не совсем пустой вариант. Я не адмирал, и мне пока нечего предложить, пока всё тщательно не обдумаю.

— Что ж! Идея неплохая. Пошли к Лео! Спасибо за обед, и за помощь, — он посмотрел на Люси. — Мне стало значительно лучше.

Люси, огорчённая рассказом Вина Локвуда, безмолвствуя, пошла проверить пациентов в медицинском отсеке, а мы с командиром отправились в рубку управления. Обсуждение с Лео длилось почти три часа. Вариантов спасения аватар предложил множество, но большинство не имели под собой реальной почвы, так как не хватало разведданных.

— Значит так, — подытожил командир, — как только очнутся ребята, я пойду с ними снова туда. А ты, девочка, должна будешь лететь обратно на «Скиталец», чтобы доложить обстановку здесь. Связи у нас с эскадрой нет. Возможно, тебе придётся после доклада опять вернуться сюда с отрядом подкрепления. Позже прибудет на орбиту и наш звездолёт, если, конечно же, это возможно для него. Но сначала, мы возьмём штурмовые палатки со склада и разобьём на острове лагерь, желательно в безопасном месте. Я думаю, это есть самый разумный вариант наших действий. Ты как полагаешь, Васка, мне кажется, что молодые мозги работают обычно на опережение?

— Я бы не хотела оставлять вас, сэр на произвол судьбы здесь без корабля. Это очень опасно. И я боюсь, очень боюсь.

— Боишься лететь?

— И лететь тоже.

— Не бойся за нас. Люси развернёт полевой госпиталь. Мы подключим ей пару роботов. Мда-а, ситуация. О, Великое Двуединоначалие! Мобильных роботов-врачей надо ещё суметь расконсервировать. Короче, я отправляюсь спать, чего и тебе желаю. Вылетаешь рано утром, сразу после сна. Это приказ! Спокойной ночи, Васка!

— Спокойной ночи, сэр!

Он взглянул на меня внимательно и ласково, — ты, сама, как? Держишься? Как бы я желал, чтобы ты была сейчас в безопасности, Васка! Я дал слово твоему дедушке, Флэммингу Торну, что с тобой будет всё в полном порядке. Мне бы не хотелось его разочаровывать.

— Не беспокойтесь, сэр Вин Локвуд, — я перешла на официальный язык. — Абсолютно нормально, командир. Вам надо отдохнуть. Я поняла, вылет утром в шесть ноль-ноль. Чудесных сновидений, сэр!

Он скептически покачал головой. Дверь в радиорубку негромко заскрипела и закрылась за ним. Я выдвинула из стенки диванчик, нашарила в стенном шкафчике постельное бельё и легла прямо здесь, чтобы можно было следить за приборами на панели управления. Я так сильно устала, что уснула практически мгновенно.

Безмолвие длилось вечность. Или это был сон? Я очнулась в незнакомом мне месте. Белые стены и бледно-жёлтые светящиеся лампы по периметру высоких фальшпотолков. Ватная голова. Я с трудом села на кровати, прямоугольной формы со спинками, сделанной из углепластика. Оглядела комнату. Простое функциональное убранство. Рядом с кроватью стояла такая же пластиковая тумбочка, песочного цвета. На тумбочке я увидела графин с водой и гранёный стакан. Хотелось пить. Вода оказалась минеральной. Я налила немного и повернулась к кровати лицом. Стакан воды заставил соображать быстрее. Где это я? Чувство дискомфорта заставило обратить внимание на одежду. На мне была надета розовато-лиловая ночная рубашка, явно синтетическая, а форменный комбинезон свешивался со спинки стула. Обувь аккуратно стояла под кроватью.

На задней стенке над кроватью висел плакат с изображением неизвестного мне человека на фоне горных пейзажей какой-то планеты с зеленоватым небом. Неприятное лицо незнакомца имело геометрически правильные черты лица, и он смотрел как бы вдаль сквозь меня, вглядываясь в новые горизонты. Фигура, снятая фотографом снизу создавала впечатление высокого роста. Мускулистое тело, но, как мне показалось, склонного к полноте человека средних лет должно было говорить о его силе и мощи. Скрещенные на груди руки с узловатыми пальцами прямо внушали мысль: «Это полководец».

Я сняла рубашку и переоделась в свой комбинезон, машинально обула ботинки с высокими голенищами и, уже уверенным шагом, прошлась по комнате, туда и сюда, потом по диагонали, потом попробовала открыть двери. Они были заперты. Я снова легла, сложив ноги на спинку кровати. В голове мелькали обрывки видений. Бурый туман в иллюминаторах. Дэнвил, поддерживающий зажимы на сосудах пациента, и Люси с электродами дефибриллятора. Командир нашего клипера, Вин Локвуд, с перевязанной рукой. Кибер Лео и воющая сирена. «Васка, прорван защитный пояс нашей обороны!» — громко кричал кибер. Сон это или явь будоражили подсознание? Моё терпение пребывало на исходе. И тут двери широко открылись.

***

Вошла незнакомая женщина в белом халате и в сопровождении ассистентки в бирюзовом балахоне. В руках ассистентка держала папку с бумагами. На тонкой худосочной шее главной дамы висел прибор-переводчик. Женщина внимательно посмотрела на меня и что-то сказала. Я не поняла языка, но чуть позже прибор перевёл её фразу:

— Доброе утро! Как себя чувствуете?

— Это называется добрым утром? Я даже не представляю, где я, и кто вы такая?

— Вы находитесь в карантинном отсеке нашего Медицинского Центра. А я ваш лечащий врач, Медея.

— Медицинского центра?

— Ничего не понимаю. Как я здесь очутилась? Вообще-то, считаю себя здоровой и не нуждаюсь в медицинской помощи!

— Вас привезли сюда вчера поздно вечером практически в коматозном состоянии. Поскольку вы получили полную обойму парализующих зарядов. Вы так яростно сопротивлялись нашим воинам, что им ничего не оставалось другого. Поэтому, позвольте уж мне самой, как специалисту, решать вопрос о состоянии моей пациентки. Это, во-первых.

То есть, получается, что аборигены взяли меня в плен. Но момент захвата я почему-то совершенно не помню. Неужели островитяне атаковали и проникли в наш клипер? Ярость запоздалой реакции завладела мною.

— А во-вторых? — язвительно спросила я.

— Во-вторых, — Медея абсолютно игнорировала мой язвительный тон, что впрочем, было понятно из-за электронного переводчика с его механическим голосом. — Все пришельцы, прибывающие к нам в межзвёздный город под названием: «Утро Жизни», обязательно помещаются в карантинный отсек для обследования на предмет неизвестных нам вирусов и бактерий. Мы также обследуем и генофонд всех новеньких.

— Хотите сказать, что проводите на людях генетические опыты?

Медея неожиданно смутилась и замялась, подыскивая подходящие слова. Это означало, что она непременно соврёт.

— О, нет, конечно же! На «людях» — нет, но не все разумные существа относятся к этой категории. Именно поэтому мы и определяем генетические расхождения. Эволюция жизни — вещь тонкая и непредсказуемая. Слишком далёкие виды, либо не дают общего потомства, либо могут загрязнить мутациями генофонд звёздных людей. Поймите, мы хотим сохранить нашу расу в том совершенстве, какого мы достигли, попав сюда. Мы называем себя огнепоклонниками. Основа нашей жизни, то есть истинной жизни, — это сверхтяжёлый изотоп углерода. Этот изотоп хорошо поддерживает процесс горения в экстремальных условиях. Мы считаем, что наш биохимический обмен более эффективен, поэтому звёздные люди более совершенны и воистину разумны.

— Вы хотите сказать, что существа, биологической основой которых является лёгкий изотоп углерода, не могут называться людьми?

— Именно так. Углеродный обмен при помощи лёгкого изотопа, — пройденный этап эволюции. Высший разум, как говорит наш повелитель, избрал нашу форму жизни для настоящих людей. Все остальные индивиды могут быть сохранены лишь, как экспонаты для музея эволюции и для медицинских целей. Низшие существа помогают нам также по хозяйству. Мы их используем в качестве рабочего инструмента. Верность законам Вселенной торжествует.

— Рабы? Вы узаконили рабство?

— Милочка, чем вы так возмущены? Мы действуем согласно истинной биологической справедливости, — её определила сама природа! Углеродный обмен на базе лёгких изотопов не равен процессам с участием сверхтяжёлого углерода, поэтому примитивные формы жизни занимают наинизшую ступень эволюции человека разумного.