Лиза и силовики (СИ) - Сонце Лизанька - Страница 32

А, чёрт с ним!

Аркадий Владленович кивнул в сторону свободного стула: – Прошу.

Иностранец, не чинясь, отряхнул сиденье от крошек, сел и поднял вверх руку:

– Официант!

Подбежал накрахмаленный мальчик с застывшей улыбкой и тоской в глазах.

– Повторить, – заказал иностранец, показывая на Чистова. – Два, э-э-э… – он вопросительно посмотрел на Аркадия Владленовича, тот пожал плечами: почему бы и нет? – Нет, три раза.

Официант убежал. Иностранец откинулся на стуле, достал плоскую сигаретную пачку, закурил тонкую чёрную сигарету.

– Умеете вы делать хорошие сигареты, – сказал Аркадий Владленович. – Очень вкусно пахнет, даже самому захотелось.

– Вы? – переспросил иностранец. – Кто это – вы?

– Европейцы, – ответил Чистов. – Думаю, вы голландец или, что вероятнее, бельгиец.

– Почему вы так решили?

– Это видно.

– Да? Я из Люксембурга, – ответил иностранец. – Меня зовут Мишель Арно. А вас?..

– Зачем этот вопрос, Мишель? Вы знаете, как меня зовут.

Аркадий Владленович сделал глоток пива, кинул в рот орешек, подержал на языке, пока не растворится соль. Он любил эти минуты – самое начало застолья, когда чувствуешь вкус, когда в голове ещё не шумит алкоголь, и можно просто наслаждаться покоем.

– И снова. Почему вы так решили? – удивился Арно.

– Я же не у входа сижу, – пожал плечами Аркадий Владленович. – В зале полно незанятых мест, а вы прошли сразу ко мне. Не просто же так?

– Действительно. Вас не обманешь, Аркадий Владленович. Кстати, – Арно выпустил кольцо дыма, – сигареты я купил здесь. Даже не в Москве. Можете убедиться.

Он протянул Аркадию Владленовичу вскрытую пачку.

– Зачем? – спросил Чистов. – Мало ли, где вы их купили. Важно, где произведено. Лучше вот что мне скажите, – он отхлебнул ещё пива, – вы не боитесь?

– Чего я должен бояться?

– Ну, как же, – усмехнулся Аркадий Владленович, – курение вредит здоровью. В просвещённых европах должны это знать.

Арно поперхнулся.

– Зачем портить мне настроение? – прокашлявшись, сказал он. – Не боюсь. Как говорят у вас, однова живём.

– А что начальство? Не заругает? – развеселился Чистов.

– Нет, – сказал Арно. – Начальство не заругает, начальство само дымит как два паровоза. Что вы так на меня смотрите?

– Вот вам и ответ на вопрос, почему видно, что вы оттуда, – сказал Чистов. – Человек вашего возраста, если он наш, обязательно добавил бы: «туго перетянутых». А если бы он сказал «дымит как тридцать восемь попугаев», то добавил бы «и ещё одно попугайское крылышко».

– Какое крылышко? – переспросил Арно.

– Попугайское, – повторил Чистов. – Но крылышко можно не считать.

– Я всё равно не понял, – сказал Арно. – Что это значит?

– Долго объяснять, – махнул рукой Чистов. – Что вам от меня надо, Мишель Арно?

– Не торопитесь, господин Чистов, – Арно принял у официанта три кружки пива и тарелку с орехами и рыбкой. – Не надо сразу о делах, дайте вкусить, – он сделал долгий глоток. – Да, вот оно, в самом деле, коренное отличие цивилизации российской от цивилизации европейской, и ничего тут не поделать. Рождество скоро, мороз на дворе, а у вас подают холодное пиво! А надо бы подогреть,добавить специй...

– Тогда это будет не пиво, а глинтвейн, – сказал Аркадий Владленович.

– Ничего подобного, – ответил Арно. – Глинтвейн делают из вина, а это будет просто подогретое пиво. Чтобы не замёрзнуть.

– Ещё у нас мороженое зимой на улице едят, – сказал Чистов. – Варвары, что с нас взять.

– Пьяные медведи с балалайками у вас по улицам не ходят? – строго спросил Арно.

– Бывает, – кивнул Аркадий Владленович. – Но редко.

– Ладно, – сказал Арно. – Приступим, если вы не против.

– Вай нот?

– Что? А, да. Я, – продолжил Арно, – журналист. Вы не против журналистов?

– Ни в коем случае. Особенно сейчас.

– А почему особенно сейчас? – спросил Арно.

– Я в отставке.

– Вот как? Это даже лучше. Кроме того, я, в некотором роде, правозащитник, – сказал Арно, доставая планшет. – Меня интересует судьба вот этой женщины.

На экране Аркадий Владленович увидел Лизу. Кадр оказался некачественным, любительским, он был сделан в плохо освещённом помещении, но Чистов слишком часто видел Лизу вблизи, чтобы перепутать.

Мишель Арно мелкими глотками пил пиво и не торопил. Конечно, никакой он не журналист, а натуральный шпион. В других обстоятельствах Аркадий Владленович не стал бы с Арно говорить, но сейчас Чистов был слишком зол, чтобы думать о чести мундира. Зол и обижен, причём не за себя, а за Лизу.

Аркадий Владленович отпил из бокала, взял с тарелки кусочек вяленой сомятины. Во рту полыхнуло, изготовители не пожалели ни соли, ни перца. Пивовары и те, кто строгает закуски, не иначе, в сговоре. Пожар в горле хочется скорее запить, а выпитое – заесть, и все довольны. Кроме домашнего бюджета, конечно.

Спасибо Лизе, он может снова наслаждаться пищей. Теперь, когда она в беде, отказать ей в помощи будет не по-людски. Вряд ли «у партнёров» ей будет хуже, чем здесь.

– Хорошо, – сказал Чистов. – Я расскажу, что знаю. Но сначала один вопрос: откуда вы знаете о Лизе?

– Сеть велика, – ненатурально удивился Арно.

– Не надо, Мишель, – сморщился Аркадий Владленович. – Не знаю, где вы служите на самом деле, в ЦРУ, МИ-6 или Моссад. Мало того, мне это неинтересно. Всё, что касается Лизы, – это служебная информация. Я не имею права ею с вами делиться, даже будучи в отставке. Это вы понимаете?

– Да, – согласился Арно.

– Вы толкаете меня на преступление, так?

– Получается, так.

– Тогда вы должны понимать, что я хочу максимально себя обезопасить, – сказал Чистов. – Не надейтесь, что я скажу вам всё, что знаю. Что именно я расскажу, зависит от того, что и от кого знаете вы. Согласны?

– Да, в логике вам не откажешь, – согласился Арно. – Впрочем, иного я и не ожидал. Но попробовать стоило?

– Наверное, – не стал спорить Аркадий Владленович. – Начинайте, Мишель.

– Хорошо, – ответил Арно. – В середине декабря в наш коррпункт в Вадуце пришёл некий Хольц...

***

– Зачем вы вообще выпустили этого Хольца из страны? – хмуро спросило начальство.

– У него израильский паспорт, – ответил Кот. – И потом, Сергей Иванович, у нас на него ничего нет.

– Как это нет? – приподнял левую бровь Сергей Иванович. – Вот, чёрным по-русски написано, – он кликнул мышкой, – состоит в так называемой «Общине почитателей Святой Елизаветы Фёдоровны». Он экстремист!

Викентий Казимирович с удивлением понял, что краснеет. Вроде не мальчик, и повидал многое, но вот же, уела его чёртова община! Дурные сектанты, безоружные, с одними иконами в руках, скрутили элитных спецназовцев. Можно представить, как себя клянёт Никитин. Отступить перед бабами! Позорище...

– Кхм... – Кот откашлялся. – Даже не административка. Привёз, стоял, смотрел. Наших бойцов не тронул и пальцем. Община экстремистской организацией не признана, пока не признана, но вот. Не знаю, чего они тянут...

– Бойцов... – с отвращением повторил Сергей Иванович. – Признана — не признана. Согласитесь уж, Кот, просто забыли, не уследили, из головы вылетело. Разве нет?

– Виноват, господин генерал-полковник.

– Да, виноваты! – возвысил голос генерал-полковник. – Виноваты и будете наказаны. В своё время.

Кот незаметно выдохнул. Сергей Иванович скор на расправу, но оргвыводы не воспоследовали сразу, а значит, он и не увидел особенной его, Кота, вины.

Сергей Иванович, вышел из-за стола, подошёл к окну. Ночью выпал снег, на время укрыл мегаполис белым одеялом. Нетронутым, по крайней мере, пока, по случаю выходного дня. Скоро людские толпы и табуны машин превратят снег в грязь, и Москва примет обычный неприветливый вид, но сейчас картина за стеклом радовала глаз.

– Только магов и колдунов нам не хватало, – проворчал генерал-полковник. – Оставили бы вы её тогда в покое, – и ничего не произошло бы. Лечила бы помаленьку, чем плохо?