Загадочный любовник (ЛП) - Стюарт Энн - Страница 21

— Да они в упор тебя не видели, Кэролин. Они тебя не слушали и не думали о тебе ни минуты. Для них ты часть окружающей мебели.

— Возможно, — согласилась она, не желая вступать с ним в дискуссию.

— А вот я думаю о тебе , Кэролин. И любуюсь тобой, как только представится такая возможность.

— Верно, и если ты представляешь меня в виде мебели, то, скорее всего, это кровать.

Откинув голову назад, он расхохотался. Его смех растаял в ночной тиши подобно мягкому теплому облачку.

— Никому другому и в голову такое не придет, верно?

— Никто кроме тебя, мне не угрожает.

— С чего ты взяла, что я тебе угрожаю? Что я могу у тебя отобрать? Думаешь, я займу твое место в сердце Салли? Раз ее сын вернулся, то ты ей больше не нужна, так что ли?

Именно этого она и боялась, но она бы предпочла спрыгнуть с крыши, чем признаться в своих страхах.

— Довольно об этом, — сухо сказала она.

— Ты напрасно беспокоишься, Кэролин. Да, ты права — Салли не привыкла показывать на людях свои чувства. Но, поверь, у нее их хватит для нас обоих.

— Меня это не волнует, — солгала она. — Я устала и хочу спать. Завтра утром мы должны успеть на первый паром.

— А я уже заказал нам места. Я решил, что ты все равно не дашь мне понежиться в постели.

— Ты не ошибся, — она опустилась возле него на колени, чтобы через открытое окошко пролезть в переднюю спальню. — Увидимся утром.

Ей бы догадаться, что так просто она от него не отделается. Мужчина закрыл руками окно, преграждая ей путь, и Кэролин присела на пятки, уставясь на него в суровом молчании.

— Ответь мне на один вопрос, Кэролин, — сказал он. — Если ты не ешь, не пьешь и не занимаешься сексом, то каким образом ты получаешь удовольствие?

— Я ем здоровую пищу, пью в меру и сплю с тем, кто этого достоин, — вызывающе сказала она.

— Но ведь у тебя очень высокие запросы, не так ли? Сколько тебе понадобилось времени, чтобы найти того, кто тебе нужен?

— Этого пока не случилось, — призналась она.

И тут же поняла, что дала неправильный ответ. Он снял руку с оконной рамы, освободив для нее дорогу, но тут же его ладонь коснулась лица Кэролин. Его пальцы были теплыми по сравнению с прохладой ее кожи, они не спеша прошлись по щеке и нырнули в ее волосы, спутанные ночным ветерком. Она замерла на месте, опасаясь того, что придется с ним бороться и тогда она может потерять над собой власть.

— Ты смотришь на меня, как на насильника, — чуть слышно прошептал он, ласково коснувшись большим пальцем ее губ. — Как будто видишь перед собой убийцу.

— А это так? — холодно спросила она.

— Я ни тот, ни другой, — сказал он. — Ты позволишь себя поцеловать?

— А если я откажусь, это тебя остановит?

— Нет.

Она не стала сопротивляться, когда он притянул ее ближе и их губы встретились. Она сказала себе, что не имеет смысла сопротивляться. К тому же ей хотелось знать, будет ли этот поцелуй похожим на другой, самый важный поцелуй в ее жизни, тот, который подарил ей юный Александр в ночь своей смерти. Она уверяла себя, что это обычное любопытство и что она...

Его открытый рот обдал ее жаром и влагой, отчего поцелуй показался на редкость интимным. Она очнулась и попыталась отстраниться, но вместо этого потеряла равновесие и всем весом навалилась на Алекса.

На долю секунды ей показалось, что она вот-вот рухнет с крыши на цементную дорожку, видневшуюся внизу, но мужчина легко поймал ее и, обняв, устроил у себя на коленях.

— Так-то лучше, — прошептал он. — Сейчас мы все сделаем, как следует.

— Я не хочу… — слова затерялись между их губ, когда он прильнул к ней в поцелуе, обхватив лицо Кэролин большими ладонями. Она не отпрянула от него, просто лежала у него на коленях, позволяя себя целовать. Она прикрыла глаза, отгородившись и от лунного света, и от волнующей близости незнакомца.

Это вовсе не походило на безрассудное, жизненно важное событие, произошедшее восемнадцать лет назад в этом самом доме. И в то же время все в этом поцелуе было до боли знакомым.

На этот раз он целовал ее открытым ртом, и когда его язык скользнул ей в рот, она не отпрянула в ужасе. Ей хотелось задержать дыхание, чтобы не дышать одним воздухом с незнакомцем, но что она могла поделать? Он не просто захватил рот Кэролин в плен своих губ; он играл ее губами, нежно прикасаясь к ним, и делал он это спокойно, неспеша, словно в запасе у него была целая жизнь. Его рука, пройдясь вниз по шее, легла на ее грудь столь непринужденно и уверенно, что Кэролин не сразу осознала то, что он сделал. Мужчина поцеловал краешек ее губ, пройдясь языком по нижней губе, и отстранился от нее, всего лишь на долю миллиметра.

— Я слышу, как колотится твое сердце, — шепнул он ей на ухо. — Ты не хочешь поцеловать меня?

— Нет.

Он тихо рассмеялся.

— Тогда, думаю, мне следует тебя отпустить.

До нее не сразу дошел смысл его слов. Значит, он больше не будет ее целовать. Его рука все еще покоилась на ее груди, и она слышала, как неистово бьется сердце под его ладонью, однако Алекс сидел спокойно, не двигаясь. Он просто смотрел на нее с холодным любопытством, чуть приоткрыв влажный от поцелуя рот.

Она вдруг с испугом поняла, что ей вовсе не хочется уходить. Она ощущала его сильное тело, окутавшее ее своим жаром, она также поняла, что он возбудился. Несмотря на то, что лицо его сохраняло спокойствие, он желал ее, и это желание было достаточно сильным. Но, судя по всему, он не собирался предпринимать дальнейших шагов.

Ну и слава Богу, подумала она, не двигаясь. Слава Богу, что он не стал принуждать ее к дальнейшим поцелуям, не просунул руку в разрез блузки, чтобы под тонким кружевным лифчиком нащупать обнаженную грудь. Слава Богу, что он не потащил ее в дом, не положил на широкую кровать, где когда-то спал подростком, и не сделал того, о чем она мечтала во снах.

Нет, это был не он. Пускай у него тоже были раскосые голубые глаза и чувственный рот, пускай в его присутствии она чувствовала себя на редкость уязвимой, — все равно он не был Александром Макдауэллом. И ей нельзя было об этом забывать.

Она выбралась из его объятий и буквально вывалилась через окно в узкую комнату, служившую когда-то спальней Алекса. Незнакомец остался сидеть на крыше, устремив взгляд в ночную даль.

— Беги, Кэролин, — протянул он, сидя на крыше, как на капитанском мостике. — Обещаю, что не побегу за тобой.

— Конечно, нет, ведь ты предпочитаешь убегать.

— Возможно, — согласился он. — Если предположить, что я и есть Александр Макдауэлл.

На оконной раме был замок. Кэролин могла закрыть окно и запереть его на ключ, оставив мужчину ночевать на крыше. Сейчас было холодно, но к утру будет еще холодней.

Но она давно повзрослела. Сейчас она была серьезной женщиной, которая не станет поддаваться минутному порыву и сделает все, чтобы избежать опасных чар коварного незнакомца.

— Для меня это не имеет значения, — холодно сказала она.

— Ну конечно, — насмешливо согласился он. Кэролин со стуком опустила оконную раму.

* * *

Можно часами рассуждать о внутренней дисциплине, подумал он, вытянув перед собой длинные ноги. А заодно о силе воли, о способности обуздывать ненасытные аппетиты. Но сейчас у него не было ни малейшего желания задумываться о вещах такого рода, хотя когда-нибудь, оглянувшись назад, он ужаснется, вспомнив о своей сдержанности.

Все-таки странные существа, эти женщины, продолжал размышлял он. Одни из них источают женственность, они уверены в своей неотразимости, ведут себя раскованно и ни один мужчина не в силах перед ними устоять. Он сам предпочитал именно таких женщин — радушных, смышленых и веселых. С такими женщинами можно приятно расслабиться, пошутить, выпить рюмочку-другую, переспать, наконец.

Но были женщины иного рода, такие, как Кэролин Смит. По крайней мере, он надеялся на то, что где-то в мире существуют похожие на нее женщины, хотя сам он, слава Богу, до сей поры не встретил ни одну из них. Казалось, Кэролин даже в голову не приходило, насколько она привлекательна. За те несколько дней, что он провел в ее обществе, она не сделала ни одного естественного жеста. Он не верил, что виной тому были Макдауэллы — даже они были не способны превратить энергичную девчушку в холодную и сдержанную женщину. Должно было случиться что-то такое, что сделало ее похожей на ожившую мраморную статую.