Ритуальные грехи - Стюарт Энн - Страница 22

Сейчас время ожиданий закончилось. Ей внезапно стало холодно, и она обняла себя за плечи, жалея, что не надела свитер. Она хотела, чтобы кто-нибудь ее согрел, изгнал леденящий холод, давно поселившийся в ее душе. Хорошо, что Люку не известно о ее прошлом. Он ничего не знает о ее старых страхах, о новой боли. Ему никогда до нее не добраться, не причинить боли. Если только она сама не позволит.

Только этому не бывать. Ни за двенадцать миллионов долларов, ни за глупое спокойствие, которое так нравилось остальным. Он никогда не получит над ней власти.

Рэйчел услышала, как за спиной открылась дверь и расправила плечи, чтобы приготовиться к новой схватке. Луч света послал вдоль комнаты удлиненную тень, но девушка поняла, что это не Люк. Казалось, у нее выработалось особое чутье на его присутствие, и Рэйчел оставалось надеяться, что оно ей пригодится, когда она вздумает сбежать из Санта Долорес.

— Я принес тебе еды, — сказал Кальвин. Он держал в руках огромный поднос, однако на этот раз соблазнительный аромат кофе отсутствовал. Рэйчел обреченно пожала плечами. Нехватка кофеина позволяла ей быть начеку.

Кальвин поставил поднос на пол перед очагом и выжидающе посмотрел на Рэйчел. Ужин состоял из двух мисок с неаппетитно выглядевшей кашей из чечевицы и ломтя свежеиспеченного хлеба. Масло отсутствовало, но Рэйчел было все равно.

— А для кого вторая тарелка? — спросила она, беря в руки хлеб.

— Люк ужинает в столовой вместе с другими. Он велел составить тебе компанию. Если ты не против.

Она махнула рукой в сторону второй тарелки.

— Угощайся! — сказала она. — И пока мы будем есть, ты сможешь ответить на мои вопросы.

— Он говорил, что ты будешь приставать с вопросами, — проворчал Кальвин, усаживаясь напротив Рэйчел. Огонь из камина отбрасывал причудливые блики на его странное, уродливое лицо.

— И что он велел тебе рассказать?

Рэйчел с трудом удалось проглотить несколько ложек чечевичной каши. Она уже не помнила, когда ела в последний раз, поэтому заставила себя сделать еще один глоток. Рэйчел никогда не делала из еды культа, но организм, долгое время лишенный пищи, требовал своего.

— Правду, конечно, — ответил Кальвин. — Можешь спрашивать, о чем угодно.

Разумеется, она ему не поверила. Но решила все же попытать счастья.

— Ведь ты его помощник, верно? Точнее сказать, сообщник.

— Почему ты так решила?

— Просто догадалась.

— Я знаю Люка лучше других, — заявил Кальвин. — И защищаю его интересы.

— Даже если сам он так не считает?

— Особенно тогда, — сказал Кальвин. — Возьмем, к примеру, тебя. Мне кажется, он не понимает, что своими действиями ты можешь причинить массу неприятностей.

— И поэтому ты пытался меня убить? — она положила в рот еще одну ложку чечевицы, стараясь почувствовать ее вкус. Затея оказалась напрасной, и она снова отложила ложку в сторону. — Но какой ущерб я могу нанести, если вы олицетворяете собой святость и невинность, как утверждает Люк? Почему он должен кого-то бояться, если ваш маленький культ создан для того, чтобы улучшить род человеческий, а не для того, чтобы набить карманы Люка Берделла?

Кальвин пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Стелла мне тоже не нравилась. Она была жадной. Хотела полностью завладеть Люком. Заграбастать его и ни с кем не делиться.

— Очень похоже на мою мать, — криво усмехнулась Рэйчел.

— Ей всего было мало. Так же, как и тебе.

Вот еще новости! Она чуть не закричала от досады. Потом ей захотелось запустить миской с противной кашей прямо в его самодовольную рожицу. Вместо этого Рэйчел очень осторожно поставила тарелку на поднос.

— Я не похожа на свою мать, — обманчиво спокойным тоном сказала она. — И мне уж точно ничего не нужно.

— А вот Люк говорит совсем другое, — он спокойно уминал кашу, не поднимая глаз на Рэйчел. Да и зачем, с горечью подумала она. Он прекрасно знал, какое воздействие оказывают его слова. — Он утверждает, будто ты самый нуждающийся человек из всех, кого он когда-либо встречал. Видишь ли, он притягивает к себе людей с нуждами, будто магнит. С ним всегда так было. Поэтому он основал Братство Бытия.

— И поэтому он не может с тобой расстаться?

Кальвин посмотрел на Рэйчел и улыбнулся.

— У всех нас есть нужды, — сказал он. — И Люк нуждается во мне точно так же, как и я в нем. Хочет он того или нет.

— Ты хочешь сказать, что великий мессия может с чем-то не соглашаться? — насмешливо спросила она. — А я-то думала, что он непогрешим.

— До этого ему далеко. Он такой же человек, как и все мы, ищет пути, чтобы обрести покой, и помогает другим достичь того же самого.

— Ты же в это не веришь.

— Ну и что? Разве тебя это волнует? Ты похожа на других. Таких, как твоя мать. Вам нужен один лишь Люк, — похоже, Кальвина это вовсе не огорчало.

— Да, — сказала правду Рэйчел. — Меня интересует только Люк.

И как его уничтожить, добавила она про себя.

— Ничего у тебя не выйдет, — буркнул Кальвин. — Как бы ты ни старалась, ты не сможешь ему навредить. Не только я за ним присматриваю, есть и другие. Никто не даст его в обиду.

— А может, я хочу быть его ученицей?

— Нет, ты хочешь знать только одно — как его уничтожить. Только это не сработает. У Люка есть особый дар притягивать к себе людей. Ты тоже попадешься к нему на удочку, вот увидишь. Неважно, что ты кипишь от ненависти к Люку, скоро ты будешь есть у него из рук. И тогда ты станешь такой же беспомощной, как и все остальные, будешь отчаянно ждать от него слова, улыбки, даже взгляда. Я в этом уверен, — захлебывался от восторга Кальвин.

— Сперва я с собой покончу, — с отвращением сказала Рэйчел.

— И такое тоже случалось. А иногда пытались убить Люка. Только ничего у них не вышло. В конце один только Люк праздновал победу.

— И ликовал над телами побежденных? — резко спросила Рэйчел.

— И над деньгами обманутых, — самодовольно добавил Кальвин. — Ты уже поела?

Но Рэйчел давно потеряла аппетит. Она решительно отодвинула от себя поднос.

— А почему ты не хочешь, чтобы я поверила в непогрешимость Люка? Любой другой на твоем месте постарался бы развеять мои сомнения. Вместо этого ты даешь мне пищу для размышлений.

Кальвин встал и подхватил поднос с пола.

— Ты все равно не поверишь Люку, что бы я ни говорил. Кроме того, у меня есть на то свои причины.

— И что это за причины?

Уже возле двери он обернулся и посмотрел на Рэйчел маленькими, темными глазками.

— Может, я хочу тебя напугать, — сказал он. — От тебя одни неприятности. Уезжай куда-нибудь подальше и забудь о Люке. Забудь об этом месте. Забудь о своей матери. Поверь, ты можешь потерять куда больше двенадцати миллионов долларов.

И он вышел из комнаты.

Рэйчел не стала терять время попусту. Раззадоренная словами Кальвина, она тщательно исследовала скудно обставленную комнату. У нее ушло на это ровно пять минут. В большой, похожей на пещеру комнате не было ничего, кроме тонкой подстилки, на которой предположительно спал Люк, нескольких подушек и очага. И ни одного тайника, где можно было спрятать документы или контрабанду.

С чувством безысходности она уставилась на голые стены. Разве мог он проводить свое личное время в такой аскетичной обстановке? Несмотря на хваленое воздержание от благ сего мира, Люк не казался Рэйчел человеком, способным пренебречь своими потребностями. Должна была быть какая-то тайная жизнь или комната, вроде той, что была у Синей Бороды. Может быть, он тоже держал там тела женщин, которые хотели ему навредить.

Ну вот, она опять начала сходить с ума, и снова по вине Кальвина. В очередной раз он сыграл с Рэйчел злую шутку, а она не могла понять, чего он добивался. Зачем ему подпитывать ее сомнения, если она и так ни капельки не верила Люку Берделлу? Да и Бобби Рэй уже потрудился на славу.

Она устала ждать его в этой пустой комнате, устала ждать, когда же он соблаговолит почтить ее своим присутствием, чтобы преподнести новую партию лжи. Ей надоело идти у всех на поводу. Где-то недалеко должен находиться Бобби Рэй Шатни — похоже, никто из последователей не покидал территорию усадьбы, кроме того, он утверждал, что пришел в Братство будучи подростком. Странно, потому что других детей здесь не было. Конечно, Бобби Рэй уже не ребенок, но ведь он им был, когда впервые здесь появился.