Городу нужен хранящий (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 44

Атана тряхнула свитком, щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание.

Зрители отвлеклись от улепетывающей от женихов кошки и стали поедать глазами главу совета. Она их не разочаровала. Первым делом Атана сообщила о пойманном призывателе и его сумасшествии. Быть призраками, притворяющимися людьми, зрителям явно не понравилось. После этого глава совета популярно объяснила, сколько проблем могут доставить такие вот безумцы, умеющие воздействовать на неживое. Зрители заволновались. Атана молча переждала это волнение и закончила речь, указав на кандидатов в хранящие и сообщив, что теперь эти храбрые люди будут звать город и возможно всех спасут.

На взгляд Дораны последнее заявление Атаны звучало странно. Разве что она окончательно разуверилась в кандидатах и таким образом надеялась от них избавиться. Хотя бы от одного из них. Может кто-то надорвется. Или разуверится. Или поймет, что быть хранящим вовсе не так весело, как думает одно мелкое недоразумение. Что хранящие в принципе не занимаются перестройкой и не учат жителей города, как им жить. Что они защищают этот город. Любыми способами и от всего.

Правда, Вельда вряд ли поймет, даже если ей сказать об этом прямо. Девчонка ведь уверена, что стоит только докричаться до города, и все. Все проблемы решены, она главная, все ее полюбят и на руках носить будут. Ей даже невдомек, почему при зачитывании свитка о разовом договоре на защиту города присутствует совет. И что с этим советом нужно считаться ей в голову не приходит, как и то, что не стоит хамить даже рыбакам, не говоря уже о магах. Не будут они ее уважать, даже если она станет трижды хранящей. Уважение следует заслужить.

Ильтар от испытания самоустранился, заявив, что боится духов. Под это дело он достал из наплечной сумки бутылку темного стекла, накапал из нее в стакан, извлеченный оттуда же, жидкости, завонявшей на всю площадь валерианой и мятой, и стал медленно пить. Выражение лица при этом у него было довольное-предовольное.

Вельда пылала энтузиазмом и пыталась жестами объяснить, что город будет ее, она выгонит всех духов, а те, кто станет ей помогать, об этом не пожалеют, ибо благодарность ее будет безмерной. Вряд ли кто-то, кроме группы Лиирана Вуе, привыкшей к ее речам, девчонку понял правильно. Большинство ее жестов выглядели очень неприличными. Кто-то даже засвистел.

Саран и Лиджес сверлили друг друга недовольными взглядами.

— Приступайте! — величественно велела Даринэ Атана.

После чего развернулась и гордо ушла в Дом Совета.

Советники потянулись за ней.

Зато количество зрителей только увеличилось и в первую очередь благодаря странным жестам Вельды. Какая-то тетенька даже посочувствовала, решив, что девочка от страха умом немного повредилась.

Хотя чего там бояться? Призраки, они безвредные, эта тетенька лично одного тряпкой по кухне гоняла, пока он не догадался сбежать через стену.

— Опять день пропал, — вздохнул Хият.

Дорана только кивнула.

Звали город кандидаты в хранящие совсем не интересно. Они сидели на ступенях с мрачными лицами, и были на удивление похожи на неудачливых жалобщиков, рискнувших сунуться со своей жалобой к самой Атане, и вынесенных из ее кабинета звуковой волной, когда добрейшая и мудрейшая поняла, что они не могут поделить приблудную кошку. Вот теперь сидят и думают, как быть дальше.

Зато Ильтар явно хорошо проводил время. Он вернул бутылку с чем-то мятно-валериановым в сумку и достал другую, которая пускала красноватые солнечные зайчики. Содержимое этой бутылки Ильтар смаковал, довольно жмурясь и чуть ли не мурлыкая. При этом он успевал хвалить неведомых виноделов и рассказывать поучительные байки.

Горожане Ильтару внимали и почти его любили. И в качестве хранящего из этой четверки видели только его. Прошло совсем немного времени, и появился человек, громко об этом заявивший. Потом троица нетрезвых парней стала улюлюкать и обзывать кандидатов, зовущих город, бездарностями. Постепенно шум нарастал. Зрители высказывали свое мнение и всячески старались помешать.

Хият за всем этим наблюдал, удивлялся, а потом неожиданно для себя вычислил заводил. Все та же троица нетрезвых парней перемещалась по площади, везде что-то доказывая желающим слушать. Еще были две немолодые тетеньки с корзинами, в которых не заканчивалась выпечка. Этой выпечкой они угощали всех подряд, участвуя в разговорах и высказывая свое мнение. Чаще всего тетеньки упоминали женскую интуицию, плохое предчувствие и прабабку предсказательницу, видимо одну на двоих. А четыре мужика — усатых и с одинаковыми прическами — рассказывали какие-то странные истории, причем, судя по упоминанию обливания Вельды водой с рыбьими потрохами, не придуманнные. Последней Хият вычислил хорошенькую девушку с вязанием. Она сидела на балкончике, предлагала всем проходящим мимо связать шарф или жилетку «вот с таким узором», попутно объясняя что происходит. В ее изложении троица зовущая город выглядела чуть ли не умалишенными.

— Дорана, пошли к нашей группе, — предложил Хият.

— Зачем? — спросила девушка, ей и там где она стояла было неплохо. А группе помахала ручкой, дав понять, что на месте, и ладно.

— Здесь что-то будет, — прошептал парень, наклонившись е ее уху. — Возможно, кандидатов яйцами забросают, или гнилыми фруктами. Мало ли.

— С чего ты взял? — удивилась девушка.

— Против них людей настраивают, — сказал парень. — Идем, лучше наших предупредим.

Сквозь толпу прорвались с большим трудом. Лииран выслушал, покивал и указал на еще одну немолодую женщину. Без выпечки, зато с жареными орешками, посыпанными солью. Орешки она тихо и мирно продавала, сидя на скамеечке под стеной. И попутно рассуждала о негодящихся кандидатах, которых неизвестно за какие грехи подсунули городу.

— Будет драка! — почему-то обрадовался Калар.

— Не будет, — авторитетно заявил Ладай. — Они сидят на самом верху лестницы, так, чтобы успели забежать в Дом Совета, если ситуация выйдет из-под контроля. Скорее всего кто-то хочет посмотреть на их реакцию. Подозрительно вовремя призыватели появились.

С ним согласились и стали ждать, что будет дальше.

Долго ждать не пришлось.

Если Вельда спокойно игнорировала выкрики, сосредоточившись на зове, то мужчины настолько сосредоточенными и целеустремленными не были. Лиджес несколько раз вскидывал голову и обводил толпу злобным взглядом, что явно не добавляло ему популярности. Саран сидел прямой, словно палку проглотил. Потом стал покачиваться из стороны в сторону. А потом его и так невеликое терпение закончилось, блондин вскочил на ноги и стал орать.

Высказался он обо всем. И о проклятущем солнце, которое светит в глаза. И о веселом Ильтаре, который своей болтовней отвлекает и мешает. И о пьяных придурках на площади. И об орущих придурках, которые совместно с пьяными несут всякую чушь. Не забыл о главе совета, которой неймется, и она придумывает идиотские испытания.

Напоследок Саран заявил, что будет рад, если все эти придурки передохнут из-за того, что не ценят доброе к себе отношения. А они обязательно это сделают. Потому что только он, Саран, может всех спасти и не позволить городу пасть. Потому что никто лучше него не разбирается в потустороннем. Потому что только он сможет настроить защиту так, чтобы в город эта пакость больше не забралась. Так что толпа на площади должна рухнуть на колени и просить прощения, тогда, возможно, Саран снизойдет и дальше будет звать город. А придурковатые жители будут умолять этот же город Сарана услышать и покориться.

— Иначе все умрут в страшных муках, — потусторонне завыл Калар.

Саран услышал, замолчал и от возмущения стал хватать ртом воздух. Кто-то откровенно расхохотался. И закончилось это выступление тем, что блондина утащили братья. Еще и рот ему заткнули на всякий случай. Хотя ничего нового он сказать уже не мог. И вряд ли он кому-то в городе станет нравиться после всего сказанного.