Секретарь палача - Савенко Валентина - Страница 25

У нас тоже был такой участок в глубине сада. Мы с мамой и сторожем-лакеем-камердинером Полем часто там работали. Отец пропадал в особняке Эмиля. Иногда с ним уходила мама. Возвращаясь, она сразу запиралась в комнате. Однажды эхо прошлого сказало мне, что она плакала. Я пыталась ей помочь, но она стала затирать прошлое магией, а мне обещала, что скоро все закончится. Потом ее не стало. Она умерла и не захотела вернуться.

Бессмертный феникс может сам решить, что ему пора отправляться к предкам и прервать череду возрождений. Несчастный случай — и она не возродилась. Мама всегда была нежной и ранимой. Она верила в сказки, считала, что даже в самом жестоком сердце можно найти частичку добра. Жизнь оказалась намного страшней.

Настроение испортилось, не помог даже чудесный заснеженный пейзаж за окном. Пасторальные домики за невысокими оградами в белых шапках, укутанные снегом деревья, очищенная магией дорога и сугробы по ее краям.

Один из домов, промелькнувших мимо, показался мне подозрительно знакомым. Стараясь не обнаруживать своего волнения, я, повернувшись к дремлющему палачу, громко кашлянула. Дождавшись, когда вздрогнувший от неожиданности Иден откроет глаза, светло улыбнулась.

— А куда мы едем?

— Осматривать мою новую собственность. — Реган потянулся, насколько позволял низкий потолок экипажа. — Приобрел по случаю. — Задумчиво помассировал висок, прикрыл глаза, вспоминая. — Улица Белого Заката, дом три.

— Вам для этого нужен маг эха прошлого? — спросила просто потому, что нужно было что-то сказать, иначе бы палач заметил, как у меня мелко задрожала нижняя челюсть. Сдержаться и не стиснуть озябшие пальцы было сложнее, пришлось отодвинуть якобы мешающую обзору шторку. Птица притихла. Она, как и я, растерялась. Совпадение было чудовищным. Мы ехали в дом моих родителей!

Значит, Эмиль все же признал, что я не просто пропала без вести, а погибла. Иначе он бы не смог продать дом моих родителей.

Поедем по работе, да? Иден снова мне солгал. Хотя никакой надобности в этом не было. Я бы все равно поехала. Видимо, для него это нормально.

— Вы думаете, я стал бы искать мага эха из-за одного дома?

Несколько секунд палач с прищуром наблюдал за тем, как я, все еще растерянная, соображаю, потом добавил:

— Этот дом достался мне месяц назад. Мага эха я ищу гораздо дольше.

То есть Иден купил дом моих родителей до того, как нашел меня. Не то, чтобы мне сильно полегчало, совпадение выглядело подозрительно, но я взяла себя в руки.

— Для чего вам маг прошлого?

Сейчас гораздо важнее не то, что меня в очередной раз просчитали и подвели к определенным выводам. Да, я сижу посреди паучьей сети. В этой самой сети каждый день появляются новые нити, и я увязаю все больше в липких тенетах.

— Скажем так, — вторгся в мои мысли Иден, — после скандала, о котором вы, естественно, слышали, — палач раздраженно поморщился, — широкой общественности стала известна моя профессия и место, которое я занимаю в иерархии палачей. Спустя некоторое время мне стали поступать предложения определенного свойства. Вначале отказывался, а потом решил — никому не повредит, если окажу кому-нибудь пару мелких услуг.

Значит, за сходную цену, из денег, оплаченных за Миссу, он вытащил меня из тюрьмы по просьбе вампиров. А мои способности просто пришлись ко двору. Иден — обычный чиновник с титулом, не отказывающий себе в маленьких слабостях и небольших вознаграждениях за услуги, выходящие за пределы его непосредственных обязанностей.

В душе остался неприятный осадок. Наверное, воспоминания о маме разбудили во мне маленькую Лину, которая верила Эмилю и ждала, когда мама вернется.

— Спустя некоторое время я понял, что мне нужен не только Рикард, но и маг эха. Достаточно сильный, опытный и умеющий держать язык за зубами.

Я кивала в такт его словам, разглядывая дом, к которому мы подъезжали. А внутри испуганно билась птица, рвалась на свободу и хотела улететь отсюда подальше. Нет, не только отсюда, из столицы. Туда, где нам не будет больно. Торопливо убирая прорывающиеся сквозь внутреннюю фальшивую ауру огненного феникса всполохи серебра, я уговаривала ее — и себя — прекратить панику.

Ведь это всего лишь дом. Я не могла допустить оборот — он уничтожит всю маскировку. Одного доверия к палачу, основанного, скорее всего, на зверином чутье, мало, чтобы показать ему мою настоящую ауру. Если обернусь птицей — далеко не улечу, но окажусь слабой и беспомощной. Только старые, опытные и сильные фениксы могут долго находиться в облике птицы. Я к ним не отношусь.

— Прошу! — Карета остановилась, Иден ловко выпрыгнул наружу и подал мне руку.

Пришлось вылезать и идти по знакомой неширокой, выложенной камнем дорожке, мимо заснеженных кустов роз к тонкому кружеву ворот. Пока палач возился с проржавевшим замком и снимал нехитрые охранные чары, я разглядывала постаревший, но такой родной дом.

Всего два этажа, восемь комнат. По два окна на каждую. Сейчас они смотрят на меня мутными стеклами. Ровный белый камень кладки посерел, кое-где оброс мхом. Перила на крыльце больше не блестят лаком, они прогнили, обнажив железную основу. На ступеньках кое-где отвалились куски облицовочной мраморной плитки.

Старичок.

Глаза щипало, горло перехватывало. Нельзя позволить себе расплакаться. Я ведь не знаю, кто тут жил, и что с ними случилось.

— Я навел справки. — Иден выбросил в сугроб сломанный замок, открыть его палач так и не смог и просто распилил заклинанием. — Здесь когда-то жила семья обедневших дворян. Фениксов. Если правильно помню, белых.

Правильно.

Как же тяжело с наигранным интересом слушать о своей семье и равнодушно взирать на родной дом! Кажется, предки вспомнили обо мне и решили устроить испытание на прочность.

— Может, слышали, лет двадцать назад газеты писали о пропаже их дочери?

Равнодушно пожала плечами. Никаких мыслей не осталось, страха тоже, лишь апатия, усталость и зверский голод. Слишком много совпадений, чтобы это было простой случайностью. Но ведь и случайности бывают такими, что только диву даешься, как такое возможно.

Иден понял, кто я, и сдаст меня Эмилю? Использует в своих целях? Или я зря себя накручиваю? Палач считает меня огненным фениксом, а рассказывает это, чтобы оправдать свои действия. Дескать, без мага эха никак…

— Мутная история, — продолжал Иден, открывая ворота и протягивая мне руку. — Отец девочки умер, не захотел возвращаться.

— Какой ужас! — прошептала я непослушными губами.

— Девочка сбежала в день его смерти, опекун ее так и не нашел.

Я почти повисла на руке Идена, но смотрела в сторону, делая вид, что любуюсь заснеженными деревьями. Нельзя выдать себя! Не сейчас! Не ради себя, а ради отца, жертва которого будет бесполезной, если я раскроюсь.

— Хотя, как знать, может, он думал о чем-то подобном, раз подготовил бумаги и выбрал опекуна своему ребенку за полгода до смерти.

Не думал, его вынудили.

Я стиснула зубы, наклонилась к заснеженной ветке, будто решила поближе разглядеть созданную зимой красоту.

— Мать девочки тоже умерла. — Иден говорил сухо и безучастно. Наверное, привычка, — постоянно сталкиваясь со смертью, он перестал считать ее чем-то из ряда вон выходящим.

— Все это так ужасно! — заставила себя пролепетать в ответ, прекрасно понимая, что мое молчание вызовет ненужные подозрения.

— Что с вами? Вам нехорошо? — Иден развернул меня к себе и обеспокоенно вгляделся в мое лицо.

— Нет, ничего, просто есть хочу, — призналась я, поспешно опуская глаза и пряча выступившие слезы.

— Почему не сказали сразу?

Я удивленно посмотрела на палача. Реган выглядел несколько растерянным и смущенным. Казалось, ему даже в голову не пришло, что юные трисс не питаются воздухом, а хотят кушать минимум три раза в день.

— В двух кварталах отсюда есть вполне приличная таверна. — Иден вытащил из кармана часы, открыл крышку, недовольно поморщился. — Не хочется лицезреть ваш голодный обморок, поэтому мы сейчас едем туда, а потом я отвезу вас обратно в мэрию. Сюда вернемся позже.