Что ответить дарвинисту? Часть I - Рухленко Илья - Страница 10

Рисунок 12. Смена (развитие?) аммонитов в раннем келловее. Взято из работы (Парышев, 1975).

Как видим, исследователь вообще не подрисовывает (от себя) никаких «эволюционных переходов» от одних линий аммонитов к другим линиям. А просто констатирует факты – когда такие-то группы аммонитов появлялись, существовали, и исчезали из палеонтологической летописи. Без всяких (или почти без всяких) рассуждений об эволюции. И уж тем более, без рассуждений о том, что «аммониты изменялись под руководящей ролью случайных мутаций и естественного отбора в свете единственно верного учения».

Это я говорю (еще раз) для того, чтобы Вы не забыли, с чего мы, собственно, начали говорить о палеонтологии – верующему дарвинисту станет особенно плохо, если его оппонент не будет отрицать эволюцию начисто, а будет делать вид, что склоняется, например, к концепции непрерывного творения. То есть, будет предполагать, что новые виды творились не одновременно, а периодически «впрыскивались» в биосферу («пучками» или поодиночке). Причем допускать и такую возможность, что новые виды создавались путем модификации предыдущих. В этом случае, верующий дарвинист с помощью палеонтологии вообще ничего доказать Вам не сможет. Потому что концепция непрерывного творения, на самом деле, объясняет массив палеонтологических фактов (которыми так козыряет дарвинизм) гораздо лучше, чем сам дарвинизм (см. ниже).

Всё то же самое можно сказать и в отношении данных молекулярной биологии. Пусть эти данные – все как один «поют в унисон» и не противоречат друг другу, свидетельствуя именно об эволюции (биологических таксонов друг из друга).

Хотя на самом деле, часто всё бывает с точностью до наоборот – при попытке состыковать полученные генетические факты с моделями эволюционного развития того или иного биологического таксона – некоторая часть генетических фактов обычно не хочет вписываться в предложенную модель. А в какую-нибудь другую эволюционную модель – не вписываются уже другие генетические факты. И получается «генетический ребус», из которого можно выйти, только проигнорировав одни факты в пользу других.

Но пусть (еще раз) генетические факты вообще все дружно свидетельствуют именно о происхождении одних таксонов из других, без всяких противоречий, нестыковок, неувязок, парадоксов и друг их генетических сюрпризов, обнаруживающихся с завидным постоянством.

Однако даже в этом случае, вопрос о конкретной силе (или механизме), которая привела к соответствующим изменениям в отдельных генах, к появлению новых генов или даже целых генетических комплексов… прямой ответ на этот вопрос мы из данных молекулярной биологии извлечь не сможем. А сможем только высказывать предположения. Появились ли какие-то генетические изменения именно в ходе естественного отбора случайных мутаций? Или же как-то иначе? Как, например, отличить действие естественного отбора на гены от действия какого-либо разумного агента на эти же самые гены?

С начала 20 века почему-то так повелось, что ссылаться на действие разумной силы для объяснения тех или иных свойств живых существ – стало как-то неудобно. В течение всего 20 века эта тенденция постепенно усиливалась, и в конце концов, дошло до того, что помянув возможность Разумного Замысла сегодня, вы рискуете стать белой вороной в глазах «всех нормальных ученых» навсегда. Дело дошло до открытой публичной травли и увольнений с работы, организованных самыми активными «прогрессивно мыслящими учеными». То есть, мы сегодня наблюдаем такой классический «эффект толпы», новый вариант средневековой инквизиции, только теперь уже с обратным знаком – теперь публично «казнят» тех, кто осмеливается напомнить про разумный замысел. Примеры таких «публичных казней» ученых, которые имели наглость высказаться в пользу разумного замысла в природе, сегодня широко известны.

А вот дарвинизм поминать (без всяких доказательств) сейчас пока еще модно. Какие бы различия в генах организмов сегодня ни обнаруживались, эти различия сразу же приписываются действию естественного отбора (или нейтральных случайных мутаций). То есть, случайные мутации + естественный отбор сегодня принимаются без всяких доказательств, по сути, став некоей биологической религией нашего времени.

Ах, один вид пчелы генетически отличается от другого вида пчелы? Так это просто «естественный отбор поработал в ходе эволюции». А почему именно естественный отбор, а не что-нибудь другое? Ну, батенька, всем же известно, что движущей силой эволюции являются именно случайные мутации и естественный отбор.

К сожалению, когда «всем известно», найти кого-нибудь конкретного, кто бы это действительно доказал, становится практически невозможно.

Допустим, у нас имеется расшифровка геномов следующих живых существ: Николь Кидман, шимпанзе, кролик, колибри, древесная лягушка (Рис. 13):

https://goo.gl/eUyEe8

Рисунок 13. Микроскопический кусочек потрясающего разнообразия жизни на Земле.

Почему эти живые существа такие разные? Вам ответят:

– Всем известно, что это именно случайные мутации и естественный отбор так хорошо поработали в ходе эволюции. И в результате получились такие разные животные.

А в качестве «доказательства» подобной идеи Вам предложат пример «эволюции» каких-нибудь бактерий, у которых… нет, не отрасли крылья, и даже не изменилась форма носа. У этих бактерий не возник ни один новый ген, а просто сломались один-два старых (уже имевшихся) гена. И эта генетическая поломка оказалась полезной в каких-нибудь специфических условиях. Например, в лаборатории, где имеется изобильная питательная среда, бактерии, у которых сломается какой-нибудь ген жгутика, наверное, начнут быстрее размножаться. Потому что им теперь не надо тратить дополнительную энергию на движения этого жгутика. Поскольку в дарвинизме приспособленность организма определяется через его способность размножать свои копии, то в данном случае как раз и получится, что «эволюционировавшая» бактерия со сломанными генами… повысила свою приспособленность.

Вот на примере «эволюции» такой бактерии (в бактерию со сломанным жгутиком) Вам и предложат считать доказанным, что примерно таким же способом из лягушки постепенно появилась Николь Кидман.

Не верите, что в науке возможны столь необоснованно смелые спекуляции? Хорошо, давайте почитаем свежую научно-популярную новость (Наймарк, 2014). Привожу её только потому, что увидел прямо сейчас, перед тем, как писать эти строки. Читаем:

Я привел лишь резюме этой заметки. И уже в таком коротком отрывке слово «отбор» автор умудрилась повторить пять раз. А ведь по правилам, принятым в науке, она не должна была употреблять это слово вообще ни разу. Во всяком случае, в утвердительном наклонении. Потому что на самом деле, в исследовании был обнаружен, конечно же, не «отбор». А был установлен факт, что определенные гены, активно работающие у рабочих пчел, различаются у разных видов больше, чем гены, активно работающие у пчелиных маток этих же видов.[21] Вот и всё.