Над самой клеткой льва - Бушков Александр Александрович - Страница 18

Канцлер продолжал:

— Я помню: там есть что-то такое, что пыталось ее выследить. Но она побывала там уже два раза, сейчас пошла в третий — и эта, черт ее знает, как ее назвать, сила никак себя не проявила. Все предусмотрено. Если это снова даст о себе знать, императрица немедленно скажет, и охрана ее переправит на нашу сторону. Это не займет и минуты — она в той самой гостинице, — он усмехнулся, — которую мы уже почти купили. Получится неплохая опорная база. Охрана у императрицы, заверяю вас, мощная, отлично вооружена нашим оружием и готова в случае серьезной угрозы уходить с боем. Поверьте, все предусмотрено. Может быть, вы прилетите ко мне рано утром? Нам о многом нужно поговорить.

— Непременно, — сказал Сварог. — Тем более что и у меня есть кое-какие интересные новости, которыми с вами просто необходимо поделиться…

— В таком случае до завтра.

— До завтра, — сказал Сварог. — Ждите меня ранним утром. В восемь можно? Отлично…

Он вышел из комнаты, тихо притворив автоматически захлопнувшуюся дверь, спустился на первый этаж, где на месте дежурного сидел сам комендант — за длинной стойкой из темного полированного дерева, с обратной стороны которой имелась куча разнообразной аппаратуры. Комендант вскочил:

— Господин директор?

— Мы со штаб-сержантом Дегро поработаем час-полтора, — сказал Сварог. — Ночевать я буду здесь.

— Ваша комната отдыха, как всегда, в полном порядке.

— Нет, — сказал Сварог. — Ночевать я буду в гостинице, такая вот прихоть… Как там с ними обстоит?

— «Гостиниц», как вы сами видели, две — «Кираса» и «Русалка». Так они официально в документах и именуются. Названия дал архитектор — по изображениям над входом. Разумеется, если вы считаете, что названия неудачные…

— Да нет, какая разница… — вяло сказал Сварог. — Так как там с ними?

— Полагаю, вам следует ночевать в «Русалке». «Кираса» — для охраны, а «Русалка» — для сотрудников, там более комфортабельные комнаты. Все тридцать обставлены практически одинаково — я ведь не знал, что у вас появится желание ночевать именно там, и не давал распоряжений устроить особую комнату…

— Пустяки, — отмахнулся Сварог. — Что годится для моих сотрудников, годится и для меня… Я полагаю, свободных комнат хватает?

— Свободны все, кроме одной — ее зарезервировала штаб-сержант Дегро. Она собирается работать всю ночь. Сейчас…

Он протянул руку куда-то влево, извлек нечто вроде большого непрямоугольного блокнота, черного, с эмблемой девятого стола, раскрыл, подал Сварогу карточку — электронный ключ, спросил предусмотрительно:

— Быть может, в комнату нужно что-нибудь доставить?

— Да, пожалуй… — сказал Сварог.

Запустил два пальца в нагрудный карман, за ребристый серебряный шарик вытянул чеканную серебряную цепочку с овальным жетоном, кажется, иридиевым — его собственный ключ, открывавший и приемную, и кабинет, и комнату отдыха. Подал коменданту:

— Где у меня винный поставец, вы знаете. Бутылку келимаса. «Старинный корвет». Ну, и соответствующую закуску. Но, главное… Где у меня шкаф с мундирами, вы тоже знаете. Мне понадобится повседневный, без наград — завтра с утра лечу к Канцлеру…

— Будет сделано, командир.

Сварог кивнул ему и пошел к выходу. Душа у него не лежала к комнате отдыха — потому что там на стене висела большая фотография, сделанная на его свадьбе: Яна и Мара весело беседуют, Яна опустила глаза, а Мара с азартным видом делает какой-то жест. Ну да, тот самый момент, когда она откровенно проказила, объясняя Яне, как надлежит лучшим образом ублажать мужа. Нет, не стоит сейчас в комнату отдыха…

Мрачный как туча он неторопливо направился к зданию с чащобой антенн на крыше, насвистывая «Балладу о неудачной атаке», «прихваченную» сюда из прошлой жизни:

Пытался — как всегда, безуспешно — отогнать проклятый вопрос, навязчиво всплывавший в сознании чуть ли не в каждую свободную, не занятую делом минуту: была ли другая возможность и победить, и не положить Странную Компанию?

В который раз думал, что идти следовало одному, даже без Акбара. В который раз всплывало оправдание: никто не мог знать, что там, в замке. В который раз некая трезвомыслящая и рационалистическая часть рассудка напоминала: велики были шансы на то, что в одиночку он мог и не добраться, где-нибудь посередине пути погибнуть на одной из ловушек (которые идеальнейшим образом сочетались с предсказаниями Лесной Девы). И в который раз покусывала гаденькая мысль: ну, а все-таки? Вдруг бы и прошел даже в одиночку? Сварог никак не мог ни ее прогнать окончательно, ни избавиться от тягостных раздумий.

Двое часовых в вестибюле вытянулись (это была не его инициатива, а прямой приказ Канцлера, неведомо чем продиктованный, — набить манор охраной). Кивнув им (не мог же он козырять, одетый в штатское), Сварог столь же неторопливо поднялся на второй этаж и пошел в сторону, где, как он помнил, горели окна. Сориентировался правильно: еще издали увидел, что поперек слабо освещенного коридора лежит полоса яркого света.

Двери там не было — просто аркообразный проем. Каниллу Сварог увидел издали — она сидела перед каким-то хитроумным пультом (сразу на двух экранах клубились разноцветные путаные линии и кружились огни), но не походило, чтобы работала: сидела, откинувшись на спинку кресла, отрешенно глядя поверх пультов, курила, медленно выпуская дым, и ее очаровательное личико было чертовски грустным. Положительно, что-то где-то пошло наперекосяк, и работы это касаться никак не может, когда что-то не выходит или проваливается, Канилла никогда не печалится и не мается черной тоской: стискивает зубы и с яростным азартом начинает все по новой. Как, собственно, умные люди с характером и поступают…

Он остановился в проеме и согнутым указательным пальцем громко постучал по притолоке. Канилла повернула голову с недовольным видом, но тут же прямо-таки просияла, вскочила:

— Командир! Ну наконец-то! Жаль, что я тут одна, все бы порадовались. Ходят слухи, что Яна вас вытащила буквально в последнюю минуту…

— Может быть, — сказал Сварог, проходя в комнату и косясь на непонятное мельтешение линий и огней. — Выходит, я свое везение до донышка еще не вычерпал… Это хорошо, — он придвинул кресло на колесиках к ее креслу, уселся, достал портсигар. — Садись, Кани, поговорим…

Закурил и присмотрелся к ней внимательно. Ну да, что-то определенно не так: как только схлынула радость от его появления, ее глаза вновь стали невероятно грустными.

— В работу крепко погружена? — спросил он.

Канилла пожала плечами:

— Да нет. Рутина, собственно, разве что это надолго…

— Что случилось, Кани? — спросил он напрямик. — У тебя такая печаль в глазах… С Родриком поссорились?

Она не стала ни отмалчиваться, ни уводить разговор в сторону. Грустно усмехнувшись, ответила откровенно и просто:

— Если бы так, командир!.. Было бы гораздо лучше. Когда поссоришься, всегда можно помириться. А тут другое.

— Или — другая?