Невеста для демона страсти (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 63

Впрочем, не важно. Сейчас не важно, что было, сейчас важно лишь то, что будет. И что я могу сделать для этого будущего. Замок — мой. А меня могут слышать боги (незаметно, но, может быть, не везде?) А в замке… В замке — тайна и сокровища рода. Рода, что, как выясняется, шел от Лилит. Лилит же служила Ей… Меня же могут слышать боги…

На миг похолодела от пронзившей меня догадки. Черная Богиня. Лис хотел, чтобы я призвала в этот мир Черную Богиню! Самое страшное зло…

Но зло уже шло по этой земле, и Дэус был бессилен с ним справиться. Дэус… Моя семья поклонялась ему веками, забыв и отринув свою Богиню. Но он так и не признал нас своими. Он скармливал нас демонам за деяния далеких и всеми забытых предков. Нам не было ни прощения, ни искупления, но за что? Именем Дэуса и во славу Его его Рыцарь приговорил меня к костру, но за что? За то, что Дэус еще от века приговорил меня стать нежитью для демона? В этом была справедливость? Хоть кроха, хоть капля?..

А Дочери Лилит поклонялись когда-то своей Богине. Женщины поклонялись когда-то своей Богине. Теперь же, лишенные всех прав, они поклоняются лишь своим отцам и мужьям, а те творят с ними, что пожелают. Отдают, словно вещи, в чужие руки, приобретают ценных, избавляются от ненужных… Я была лишь послушной женой и дочерью, я пришла к тому, кто был моим мужем «в глазах Дэуса». И оказалась приговоренной к костру.

«Вот в глазах Дэи ты была бы моей женой», — говорил мне когда-то Лис. Я сбежала тогда — и от него, и от его слов про Дэю. Стать женой сыттара было слишком страшно. Но ведь, по сути, взгляд Дэи был более справедлив: кто взял — тот и муж. Кто забрал из дома родителей, кто уложил на ложе любви… Дело не в хитроумно составленных Клятвах и Договорах, дело в сути. А если Дэя видела суть… Если Дэя видела суть так же, как я — так чего мне бояться ее? Ее боится Дэус с его ложными Клятвами, ее боится герцог с его страстью мучить «именем закона и Дэуса» тех, кто слабее и беззащитней.

И Лис не считал ее злом. Он воевал против нее когда-то, но злом не считал. И всегда хотел, чтобы я с ней встретилась. Мы с ней встретились. «Если только заставим богов передумать», — обронил он когда-то. Я решила тогда, это констатация бессилия перед судьбой. А это был план действий.

Так почему бы нет? Если Дэус не смог мне помочь, если он не в силах помочь всем этим людям, терзаемым демонами, если с его ведома и согласия демоны вот уже столько веков этот мир терзают — мне придется просить о вмешательстве Дэю.

Через Асрэй не поехала, рисковать не стала. Свернула в горы, едва город показался на горизонте. Конечно, это было рискованно — тут не просто не было дорог, тут даже прямых путей, что вели бы в нужную мне сторону, найти не ожидалось. Но полыхающий пламенем пожаров город вызывал все же куда большие опасения. Потому планировала просто объехать город со стороны гор, не слишком в них углубляясь, пока не выеду на нужную мне дорогу.

Однако, чем дальше я ехала, тем сильнее крепла во мне уверенность, что город — не нужен, ориентиры — не требуются, мне надо туда, вглубь… Через эту вот седловину… потом вверх по тому ручью… и вброд через эту реку… а тут — просто вверх, иначе никак. И через огромное это плато, и вновь вниз, опять вверх, и налево, мимо этих останцев…

Замок я увидела на закате. Не сразу поняла, что это он, приняла издалека за очередную группу останцев. Но нет, это были стены — полуразрушенные и заросшие мхом, но стены. И даже башни — пусть от них остался лишь остов, но они рукотворны, это не природное нагромождение камней. Отыскался и вход. Деревянные створы ворот давно истлели, и каменный проем приглашающе щерил темную пасть.

Осторожно спустившись с коня и ведя его в поводу, я медленно вошла в замковый двор. Он был невелик, частично засыпан землей и камнями — за прошедшую тьму веков здесь не раз случались обвалы. От бывших здесь некогда хозяйственных построек ничего не осталось, должно быть, все они были из дерева и давно отжили свой век. Из камня же внутри стен был только донжон, и он по-прежнему возвышался, гордый и неприступный. Почти, ведь входная дверь тоже давно сгнила.

Оставив Грома освобождать двор от лишней растительности, я нерешительно вошла внутрь. Что я должна была отыскать здесь, среди мусора и разрушений? Сквозь плиты пола давно пробился мох, а кое-где и трава, стены оплели гибкие ветви ползучих растений. Все, что осталось от внутреннего убранства — лишь мазки потемневшей краски, местами встречающиеся на стенах. Возможно, это были росписи когда-то, но что здесь изображалось — уже не понять. Кое-где сквозь траву и мох проглядывали плиты пола, кое-где из бесформенной кучи земли торчал обломок чего-то невнятного. Просто просыпавшийся трухой, стоило до него докоснуться.

Я добрела до лестницы вверх. Каменные ступени казались надежными, и я решила подняться. Несколько комнат, которые моя фантазия решила определить как личные покои владельцев замка, так же не содержали ничего примечательного. Солнце садилось. Мои силы тоже были на исходе. Забившись в угол, который показался мне чище других, и сжавшись в дрожащий комок, я забылась сном.

— Коня! — потребовал Александр, выбегая во двор. Вот только желающих исполнить его приказ попросту не было. Вокруг кипело безумное побоище, конюшня горела, несколько взбудораженных лошадей бестолково носились по двору в поисках спасения, порой сшибая и затаптывая копытами случайных людей.

От удара плетью герцог уклонился только чудом. Но сориентировался быстро — руку, державшую плеть, сломал, плеть забрал себе. И в дальнейшем расчищал ей себе дорогу ничуть не менее успешно, чем кинжалом — палаш, увы, так и остался в его покоях, поторопившись в темницу, он и не подумал его захватить. Теперь приходилось обходиться с тем, что есть.

Поседланного коня он все же нашел — правда, под седоком, но это не имело значения, Александру конь был сейчас нужнее. Земля дрожала, шквалистый ветер сбивал людей с ног, нечеловеческий вой наполнял души ужасом — демон все еще не признал своего поражения, он боролся и рвался из пут, Особняк шатался и скрежетал, с крыши слетала кровля, казалось, еще немного — и дом не выдержит, осыплется по камешку весь. И пентаграмма, в которую вложено было столько сил, не выдержит тоже и выпустит на волю свою чудовищную добычу.

Но с демоном сражались монахи. Их было много, и у них были все шансы справиться. А Роуз ускользнула от всех. Она убежала, улетела, она свободна и спешит сейчас к своей проклятой Богине, и если добежит — миру конец! Не раздумывая больше, герцог послал коня в галоп в отчаянной надежде успеть, перехватить девчонку демона по дороге. Цепей он так и не нашел, их вырвали из стены, но с Роуз, видимо, так и не сняли. А значит, она все еще человек, и двигаться может лишь с человеческой скоростью.

Дорогу до замка он помнил прекрасно — изучил этот вопрос во всех подробностях, еще когда только разрабатывал операцию. И потому, если и останавливался по пути, то лишь чтоб уточнить, не видел ли кто его беглянку.

Ему повезло: сбежавшую из под ареста ведьму с цепями на руках и ногах видели летящей на огромном вороном жеребце в сторону Асрэя. Он не ошибся, она действительно спешила в замок. А главное — он не сильно от нее отставал. Догонит. Уже скоро.

В Асрэй он влетел на полном скаку, даже и не подумав придержать коня на переполненных народом улицах. Тут тоже что-то горело, люди бегали, толкались, орали, громили дома и лавки, сражались в жестоких и бессмысленных схватках. Все то же безумие, выпущенное на мир обнаглевшими от безнаказанности демонами, тот же хаос и мракобесие.

Раздавая удары плетью направо и налево, герцог почти пробился до нужных ему ворот. Но конь споткнулся об очередного безумца, бросившегося ему под копыта, и герцог вылетел через голову, больно приложившись затылком о булыжник мостовой. Встать не успел — по нему тут же промчались копыта его коня, а дальше на зазнавшегося аристократа, привыкшего топтать конями людей, набросилась и без того агрессивная толпа. Кого-то из них он, возможно, порезал. Но встать уже не смог.