Любовь четвертого уровня (СИ) - Паг Ольга - Страница 10

Елизар и Майка ехали в автобусе, держась за руки. Оба очень волновались. Парень постоянно вытирал пот со лба, а у нее почему-то очень чесалось ухо, да так сильно, что ей пришлось вытащить из него сережку и цвета оно стало пунцового. Так с красным ухом и она и зашла в здание ЗАГСа, прячась за спину Елизара. Бабка Алена была права, Ольга Степановна действительно оказалась той еще бюрократкой и никак не хотела принимать у них заявление. Читай больше книг на Книгочей.нет Сначала она пила чай, и ребята почти час прождали ее в коридоре. Потом у нее возникли непредвиденные обстоятельства и она вообще ушла из здания минут на сорок, а вернулась с полной сумкой продуктов. Наконец, она соизволила их выслушать, но тут же выяснилось, что она не может принять заявление у иногородних, нужна была местная прописка. Елизар начал уговаривать ее, называл ее волшебницей, соединяющей человеческие судьбы, феей сердец и прочими эпитетами.

 - Чего это вам приспичило? Живота вроде еще не видно, - скользнув взглядом по Майкиной фигуре, - ответила она. - Вот возвращайтесь в свои столицы и женитесь там сколько хотите.

Майку это взбесило, и она вспомнила бабкины слова по поводу этой дамы.

 - А вы бабку Алену помните?

При этих словах чиновница вжалась в стул и затихла.

 - Помниться мне, ваш муж не просто так перестал пить! - продолжала давить Майка. - Или я что-то путаю?

 - А ведь можно все вернуть, - к удивлению девушки вставил Елизар. – Может, попробуем?

 - Давайте паспорта! - почти крикнула Ольга Степановна, - и подождите в коридоре.

Минут через десять она вынесла им их паспорта и еще какую-то гербовую бумагу. "Поздравляю! - сказала она. - Привет Алене Ильиничне».

Молодые растерянно вышли из ЗАГСа и на ступеньках открыли свои документы. У каждого в паспорте стояли штампы о семейном положении, датированные сегодняшним числом. А гербовая бумага оказалась свидетельством о регистрации брака, в котором черным по зеленому было написано, что они являются мужем и женой, и жена теперь носит фамилию мужа.

- А я и не знала, что ты Хрусталев, - ошарашено, произнесла Майка.

- Ты тоже Хрусталева, бывшая Катько Майя Андреевна. А что это сейчас было?

- Не знаю. Кажется я твоя жена.

И в эту секунду до них дошла вся прелесть произошедшего, они радостно заорали и Елизар, подхватив Майку на руки, закружил ее вокруг себя. Потом он опустил ее на землю, заглянул в глаза и зловещим голосом произнес:

 - Ну, теперь держись! Этой ночью ты не заснешь!

 - Посмотрим, кто первым попросит пощады, - в тон ему ответила Майка и вдруг вспомнила, - А где наши кольца?

Елизар ударил себя по лбу и достал коробочку, взял колечко поменьше и надел Майке на безымянный палец.

- Меня даже не спросили, согласна ли я!

- А зачем? Печать уже в паспорте, Хрусталева! - засмеялся Елизар.

Майка достала второе кольцо и надела на палец мужа.

- В печали и в радости, в болезни и здравии! - сказала она

- Я люблю тебя! - ответил Елизар и поцеловал жену нежно и страстно.

Дома молодых уже ждали. Каким чутьем бабка поняла, что одним заявлением дело не обойдется неизвестно, но стол ломился от угощений. И "горько" кричали и пели и плясали. Роман завидовал Елизару, что тому не пришлось выкупать невесту, потому что Марта уже вкратце описала, как предстоит помучиться ему. "Ему хватило поездок на Чуме, - защищала брата Марта, - поверь, тебе будет легче».

Когда стемнело, молодоженов проводили в дом Октябрины. Ночью была сильная гроза, какой, по словам Алены, не случалось лет двадцать. Молнии блистали ежесекундно, дождь колотил по крышам, и единственными в селе, кто не слышал этого светопреставления, были Майка и Елизар. Им было не до этого.

Проснулись они поздно и только для того, что бы повторить все, что было ночью. Только к ужину из постели их выгнал голод, и они пошли к бабке Алене, выпытать, не осталось ли что-нибудь после вчерашнего. Стол был мгновенно накрыт и под хитрые, понимающие улыбки домочадцев они набросились на еду.

Потекли счастливые дни. "Как хорошо быть женой, - думала Майка, - как я могла думать о других? Третий уровень с любимым, это же... это же сразу четвертый!" Счастье пульсировало в каждой клеточке ее тела, и по влюбленным глазам Елизара она видела, что он чувствует то же самое.

Елизар вспомнил о контракте. До сдачи книги в издательство оставалось меньше месяца, и он усердно принялся за работу. Майка готовила ему пельмени и старалась не мешать, хотя он и сам с удовольствием отвлекался от дела, как он говорил для вдохновения, и тогда в селе снова "начиналась гроза".

- О чем ты пишешь?

- О любви!

- Счастливой?

- Да! Я пишу про нас!

- Все будут жить долго и счастливо?

     - Очень долго и очень счастливо!

 - А как называется твоя книга?

 - Я скажу тебе потом, когда допишу.

 - Я тебя люблю!

 - А ну, иди сюда.....

Время летело быстро. Пора было возвращаться. Встал вопрос, куда именно, и как объяснить, что они теперь семейные люди своим родителям. Свадьба оказалась такой спонтанной, что молодые, не то что пригласить, даже предупредить их не успели. В душе каждый был уверен, что их выбор будет поддержан родителями, но все таки ситуация была не очень приятная. Сошлись на том, что они вместе поедут в Мурманск, признаются во всем семейству Хрусталевых, а потом уже без Марты и Ромы отправятся в Калининград. (Кажется, тут ни разу не упоминалось о том, что Майка оттуда родом). Здесь предстоял разговор с ее мамой о том, что этот замечательный парень - ее зять - будет жить с ее дочерью в ее квартире. Майка решила окончить университет в родном городе, а слетать в Московское издательство при необходимости Елизар мог и отсюда.

Мурманск встретил их дождем и ветром. Домой в качестве смягчающей прослойки запустили Марту и Ромку, которого, как потенциального родственника, родители Елизара обожали. Они должны были мягко намекнуть об изменении семейного положения их сына. Но Марта не стала ходить вокруг да около и с ходу брякнула, что Елизар женился на потрясающей девушке, которую они теоретически знают по рассказам о лагере, и что молодые стоят под дождем, боясь родительского гнева.

Екатерина и Максим (кстати, они оба были Сергеевичами) кинулись на балкон и с высоты пятого этажа закричали, что бы они немедленно шли домой. Войдя в квартиру, молодые попали в объятья матери. Та даже не упомянула о тайной свадьбе, потому что была безумно рада, что наконец-то кто-то приручил ее любимого сынка.

- Мы с тобой обязательно подружимся, Майя. У моего сына отличный вкус.

Отец, оценив красоту невестки, показал Елизару большой палец и кивнул головой и уже через полчаса вся семья сидела за столом и обсуждала перспективы молодой семьи.

- Я всегда знал, что из Мурманска ты уедешь. Почему бы и ни в Калининград. Хорошо, что хоть не на Сахалин - далековато бы было! - говорил отец. - Родителям в Майке понравилось все: и красота, и ум, и будущая профессия и то, как она смотрит на их сына.

Решили так: вместе с молодыми в Калининград полетит и Максим Сергеевич, чтобы решить с Вероникой Петровной (имя Майкиной мамы вам тоже еще неизвестно), когда же устроить этим интриганам настоящее свадебное гулянье.

В Калининграде все прошло примерно по тому же сценарию. Только в качестве посыльного выступил Максим. Он позвонил в дверь и выдал удивленной Веронике, что является отцом ее зятя. Вероника хотело было захлопнуть дверь перед носом наглеца, но услышала приглушенный смех дочери. Потом увидела ее саму и красавца парня рядом. Оба они подошли к ней с опущенными головами и вытянутыми правыми ладонями, на которых красовались обручальные кольца.

- Дураки! - засмеялась мама и втолкнула их в квартиру.

- Вероника, - представилась она свату.

- Максим, - ответил тот.

Свадьбу назначили на 10 октября.